- Деньги? - логофет повернулся ухом к говорящему. Остальные оцепенели: платить их рыбакам?! Топить - это понятно. Но покупать привилегия ромейская...
Эпарх продолжал:
- Если завтра утром рыбацкие кинонии доставят улов следующей ночи к ставке русского князя, то им заплатят и за сегодняшнюю рыбу, и за завтрашнюю, - так будто бы сказали славяне. Они объяснили, почему не платят сразу: еще не установлена цена. Но сегодняшний улов невелик - ведь русские лодьи помешали рыбакам, - и поэтому цены за эту рыбу обещаны выше обычных. Славяне сказали, что вообще будут платить больше, чем в Городе.
- И им поверили? - спросил Лев.
- Славяне сказали еще, что платить будут из своих денег, но потом удержат эту сумму с Города - потому и не скупятся.
- Варвары не могут так делать и говорить! Это слухи! Заговор черни! Александр чуть волосы на себе не рвал. Он, как и положено младшему брату царя, сам был самый крупный интриган и заговорщик в империи.
- Государь, - заметил эпарх, - я ошибся, сказав, что так говорят на причалах. Так говорили на причалах. Я принял соответствующие меры.
- Довольно, - махнул рукой Лев. - Как только твой разведчик вернется с той стороны пролива, дашь знать.
- Государь, я только хочу сообщить еще, что в последнюю неделю лов был очень удачный, и я разрешил солить рыбу.
Итак, эпарх отличился дважды. Тем, что вчера запер залив, и тем, что всю неделю, вопреки обычному правилу, в Городе продавали не всю пойманную рыбу - часть готовили впрок. Без особого разрешения солить рыбу запрещалось - чтобы запасы не всплыли в каком-нибудь полуголодном месяце по бешеным ценам. За цены в Городе отвечал эпарх. Сегодня оказалось, что он предусмотрел сохранность Константинополя и готовность к осаде.
Логофет посмотрел на него с подозрением, Самона - с удивлением, Александр - с недоумением, но Лев - просто с одобрением. Хорошие вести это не плохие вести, василевс любил быть довольным.
...Внизу, при выходе из дворца, эпарха остановил этериарх.
- Чего ждать сегодня в Городе?
- Пока ничего, - сказал эпарх. - Сегодня нужно смотреть туда, - он показал рукой в сторону стен.
- Ты знаешь, что в городе ходят слухи об этой... ну... о Мраморной... Крысе? - этериарх говорил нехотя, брезгливо. Им - высоким должностным лицам - было грех верить хоть немного в плебейскую легенду, будто есть в городе страшная крыса, предвестница бедствий. К тому же - Мраморная! Мрамор хоть и не так благороден, как порфир, камень василевса, но все же и он символ Ромеи, Константинополя с его колоннадами с Мраморной Рукой, Мраморной Черепахой. А тут - крыса.
- И что о ней говорят? - спросил эпарх. - Старая выдумка - такая живучая. Я думаю, не сделать ли и вправду хвостатую тварь из мрамора и не расколоть ли ее у всех на глазах...
- Говорят, что утром Крыса сбежала из Мраморной башни и понеслась куда-то. - Этериарх совершенно определенно махнул рукой на север, показывая, куда именно.
- Утром? Это новость. Раньше она выходила только по ночам. - Эпарх посмеялся немного, показывая чернеющие зубы. - Скажи своим варягам: если увидят ее, пусть... - он показал рукой, как должен стражник расколоть мечом крысу. - Скажи, что эпарх не дорожит этой принадлежностью Города. Не так уж много мрамора и не такой он ценный, - эпарх неожиданно показал руками, сколько точно мрамора - длину крысы. - Серый мрамор, - сделал небрежный жест.
- Говорят, она и похудела сильно, - этериарх нелепо хмыкнул.
- Похудела... - эпарх, призадумавшись, прижал нижней большой губой верхнюю. - М-м-м-а-м... - он все понял и сменил тему. - Вот Елену унесли с ипподрома ночью - это мрамор! И по Городу она не бегает...
Но этериарх про статую ничего интересного сообщить, разумеется, не мог. Да и эпарху сейчас было не до Прекрасной Елены.
- Как там дела с рыбой? - спросил этериарх.
Эпарх показал большим пальцем через свое плечо в сторону Пропонтиды:
- Ходит большими косяками!
Угрюмо помолчал. Успокаивающе добавил:
- Есть у меня кое-что, есть...
Этериарх с уважением посмотрел на него:
- А скажи, почему ты запер гавань? - Он и не ждал, что эпарх ответит истинно, но не мог не спросить.
Начальник Города тяжело вздохнул полными легкими:
- Может, я всю жизнь жил для того, чтобы вовремя повесить цепи, - и полез на коня. - ...Говорят, ночью ты арестовал какой-то халат?
- Далекие у тебя уши! Да странный один перс... Хочешь допросить его? Не знаю, может, и стоит теперь еще раз...
- Нет уж! Теперь это дело логофета дрома. Мне и Города хватит. Лазутчики не лазутчики - пусть он разбирается, он, который... ворона серая!.. - крикнул вдруг эпарх, белый от злости. Его лошадь прижала уши. Славян недосмотрел, баран стриженый!..
И ускакал.
Этериарх поправил на бедре меч франкской работы, упругий, с клинком волнистой формы. Разговор с эпархом оставил его в прежнем состоянии неясного и неприятного ожидания событий. Что будет-то? Он искал глазами по двору, на чем остановить взгляд, и вдруг... с неба что-то упало. Он схватился за меч.
Действительно, так все и произошло: с неба что-то шлепнулось. Этериарх, чуть присев, всмотрелся: рыба. Она лежала на камнях, а потом еще дрыгнула хвостом. Этериарх подбежал, и несколько стражников тоже. Рыба!.. Что тут сделаешь! Рыба и есть. Стражник Рулав потянулся к чему-то на земле, и тогда этериарх тоже увидел: стрела! Сзади них опять что-то шлепнулось. Обернулись и увидели еще одну рыбу. Та лежала прямо вместе со стрелой, к которой была привязана, а древко стрелы сломалось.
Рулав подал первую стрелу Гуннару.
- Из Смоленской земли стрела, - важно сказал Гуннар. - Радимичи ее пустили.
- Все-то ты знаешь! - Этериарх без удовольствия посмотрел на ребристый наконечник.
- ...Понимать это надо так, - продолжал Гуннар, - "у нас, славян, рыба есть, а у вас нет".
- Далеко у них стрелы летают, вот как надо понимать. - Рулав представил себе силу тетивы, пославшей эту рыбицу.
Третий стражник растолковал с варяжской образностью:
- Славяне сказали: "Ваша рыба теперь у нас, и только стрела разрешит этот спор".
- Нечего тут понимать! - крикнул этериарх. - Это - оскорбление! Ромеев еще никто так... не кормил.
У него почти слезы выступили на глазах. "Бесчувственный народ эти варяги, дикий", - озлился он в первый раз так, наверное, на своих меченосцев.