- Уже лучше, - мягко сказал Пол. - Намного лучше! - Он перевернул ее на спину и, приподнявшись на локте, посмотрел ей в лицо. - А теперь скажи, что бы все это значило?

Спроси его о сережке, настойчиво твердил внутренний голос. По крайней мере, узнаешь, как он объяснит ее появление. Но Робин одолевали совсем иные желания, поскольку рука Пола уже скользила по внутренней стороне ее бедра.

- Я просто не хочу, чтобы меня воспринимали как нечто само собой разумеющееся, - хрипло выдавила она.

В полумраке спальни было невозможно рассмотреть выражение глаз Пола. Но по улыбке нетрудно было понять, что он забавляется.

- А разве я воспринимаю тебя так?

Единственное, что она могла сказать точно, - это то, что он сводит ее с ума своими легкими поглаживаниями, доставляющими ей невыразимое удовольствие. Очень легко он прикоснулся к ее губам своими и, раздвинув их, провел языком по ее зубам, прежде чем проникнуть вглубь. Чувственность затопила ее тело, руки в страстном порыве прижали его к себе, и она едва различила низкий смех, донесшийся откуда-то сверху...

Когда вернулась способность думать, Робин поняла, что проиграла еще одно сражение, едва его начав. Вся она, до последнего вздоха, принадлежит Полу, и он это знает.

Свидание с Шоном, как она и предполагала, получилось мучительным для обоих.

- Ты знала, что поступишь так, еще в воскресенье. - В голосе его звучал праведный гнев. - Почему не сказала мне тогда?

Робин беспомощно развела руками.

- Наверное, я все еще пыталась убедить себя, что эта чаша меня минует.

Мне жаль, Шон. По-настоящему и искренне жаль.

- Ты будешь жалеть еще больше, когда твой муж снова примется за старое, жестко сказал он. - Пол использует тебя, Робин. Если бы он искренне хотел все начать сначала, то сделал бы это раньше.

Она думала точно так же, и именно поэтому Шону не стоило упоминать об этом сейчас. Она выдавила улыбку и повела плечом.

- Возможно, раньше у него просто не было повода, а переступить через мужскую гордость он не мог.

- Тебя заботит лишь его гордость, не так ли? - горько спросил Шон.

- Мне больше нечего сказать. Прости, - произнесла она, понимая, что говорит не то, что нужно, но не в силах справиться с собой.

Робин успокаивала себя тем, что Шон быстро найдет ей замену. У него была масса достоинств, которых вполне достаточно, чтобы осчастливить любую женщину. Он и ее устроил бы, не повстречай она раньше Пола.

Даже при воспоминании о нем по спине Робин пробежали мурашки. Пол был любовником, о котором можно только мечтать. Многие женщины с радостью ограничились бы одним этим.

Из состояния задумчивости ее вывела какофония автомобильных гудков и водитель такси, посылающий проклятия в ее адрес. Тут Робин наконец заметила, что красный сигнал светофора давно сменился зеленым, и нажала на газ.

Она уже договорилась о продаже квартиры с тем же агентством, у которого ее купила, и поэтому, приехав домой, тут же включила телефон и положила на видное место связку ключей, чтобы завезти их туда на обратном пути. Помимо мебели было несколько мелких предметов, которые ей хотелось бы сохранить, а от остального следовало так или иначе избавиться. Но сейчас ее интересовала только одежда.

Она сменила брючный костюм на темно-коричневое платье, из джерси и принялась складывать вещи в два больших чемодана. Робин не успела упаковать и половины, когда зазвонил телефон. Она была слишком далека мыслями от своих писательских трудов, поэтому голос издательницы прозвучал для нее как гром среди ясного неба.

- Я уже отчаялась тебя разыскать! - воскликнула Соня. - На прошлой неделе я даже звонила в ваш загородный дом - и все безрезультатно!

- Почему ты решила, что меня можно найти там? - осторожно спросила Робин.

- Потому что пару недель назад Пол тоже разыскивал тебя, - Пауза была исполнена любопытства. - Он тебя нашел?

Уже не один год Соня была не только ее верным другом, но и советчиком, и разница в десять лет между ними не имела никакого значения. Какой смысл скрывать очевидное, тем более что Робин все равно собирается поменять адрес?

- Он не только меня нашел, но и убедил решиться на вторую попытку.

Соня медлила с ответом, по-видимому не уверенная, уместны ли в данном случае поздравления:

- Ну и как успехи?

- Все прекрасно. Просто прекрасно!

- Правда? - В ее голосе звучало отчетливое и недвусмысленное сомнение.

- Правда, - заверила ее Робин, скрестив пальцы. Теперь было самое время рассказать об Уэнди, но она почему-то не смогла. - Есть некоторые трения, но, думаю, мы с этим справимся.

- Ну что ж, желаю удачи. - Сухой тон свидетельствовал о том, что убедить Соню ей не удалось. - Когда собираешься вернуться к работе?

- Скоро, - необдуманно пообещала Робин.

- Постарайся не откладывать ее в долгий ящик. Ты ведь знаешь, до чего непостоянны читатели. - Она снова помолчала. - Ты ведь не собираешься продавать квартиру?

- Собираюсь.

Соня не сказала на это ни слова, но ее молчание было вполне красноречивым: то, что случилось однажды, может повториться и впредь. Но ведь она не знала об Уэнди.

- Может, позавтракаем на будущей неделе? Вторник у меня свободен.

- Не знаю, смогу ли я, заколебалась Робин. - Тебе можно будет позвонить?

- Конечно, но я все равно записываю. В двенадцать тридцать в ресторане на втором этаже издательского комплекса. Если только ты не отменишь встречу.

Робин положила трубку и минуту-другую стояла в задумчивости. Конечно, Соня права: ей необходимо вернуться к работе - хотя бы для того, чтобы сохранить финансовую независимость. Пока Уэнди будет в школе, ничто не помешает ей писать, соблюдая привычный график.

После вчерашнего посещения Форрест-хилла она с большим доверием относилась к выбору Пола.

- Дети с высоким уровнем интеллекта часто ведут себя воинственно, если обстоятельства вынуждают их к этому, - заметил директор школы, отправив Уэнди осмотреться и познакомиться с будущими соучениками. - Она с этим быстро справится, уверяю вас.

На обратном пути и сама Уэнди ворчливо признала, что в новой школе, возможно, будет не так уж плохо.

К тому времени, когда Робин, сделав крюк, завезла ключи в агентство, начался час пик, и ей удалось добраться до дома, где располагалась квартира Пола, лишь в половине шестого.