- Для нас ты не обуза, - сказала она прежде, чем успел ответить Пол. - Мы ждем не дождемся, когда сможем увезти тебя домой. - Ее голос был полон энтузиазма. - Тебе понравится наш дом, Уэнди. Там огромный парк и пруд с утками. А еще фруктовый сад. Поначалу будет намного холоднее, чем здесь, но потом наступят весна и погода улучшится. - Говоря это, Робин скрестила пальцы. - У тебя будет своя комната, много игрушек, и...
- Я уже слишком взрослая для игрушек, - пренебрежительно оборвала ее Уэнди.
- Ну, тогда много всего другого, - сказала Робин, не желая сдаваться. - А неподалеку есть очень хорошая школа. Ты...
- Чарли говорит, что меня отдадут в интернат. - Если до сего момента и можно было назвать Уэнди заинтересованной, то теперь она снова замкнулась. Он сказал, что всех американских детей отдают в интернаты.
- А сколько лет твоему Чарли?
Уэнди опять пожала плечами.
- Не знаю. Наверное, около двенадцати.
Пол подавил смешок, превратив его в покашливание.
- Маловат для своего возраста, насколько я понимаю?
- Нет, он большой и толстый. - На этот раз в голосе девочки отчетливо слышалось раздражение. - Я ведь уже говорила вам!
- Я думал, ты в переносном смысле. - Пол покачал головой, заметив, как нахмурились тонкие брови, и опередил вопрос, готовый уже прозвучать. - Как бы то ни было, он ошибается. Не все американские дети учатся в интернатах.
Я, например, не учился. И Робин тоже. И ты не будешь. Даю слово.
Которое ты не вправе давать, принимая во внимание обстоятельства, подумала Робин, мысленно обращаясь к Полу. Если бы она навсегда осталась с ними, тогда другое дело. Работая над рукописью, Робин привыкла ограничивать себя общепринятым рабочим днем, и такой график легко было согласовать со школьными часами. Но если уж Пол начинал писать, это невозможно было остановить.
Это не моя забота, напомнила себе Робин и поняла, что покривила душой.
Маленькая заброшенная Уэнди уже поселилась в ее сердце. Ее собственное детство было идиллией, родители - лучшими в мире. Как можно лишать ребенка единственной возможности стать членом настоящей семьи?
Но и как можно связать свою жизнь с человеком, который не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения? Однажды она уже споткнулась на этом пути. Равносильно самоубийству вступать на него снова.
Робин внезапно осознала, что к ней прикованы две пары глаз: одна, как обычно, строго охраняла свои тайны, другая выражала цинизм, столь не свойственный возрасту владелицы.
- На самом деле я вам не нужна, - безапелляционно заявила Уэнди. - Все это только одни слова.
- Неправда! - С появлением новой неожиданной проблемы Робин сконцентрировала все свое внимание на маленьком чумазом личике и приложила все усилия к тому, чтобы убедить девочку. - Конечно, ты мне нужна! Ты нужна нам обоим! Иначе с какой стати мы проделали такой путь, чтобы встретиться с тобой?
Если у нее и был готов ответ, его заглушил звон чашек за дверью.
- Пирожные! - воскликнула Уэнди, впервые за время их знакомства проявляя искреннее воодушевление.
Она подлетела к двери, чтобы открыть ее перед девочкой, втолкнувшей в гостиную деревянный столик на колесиках, и к тому моменту, когда та подвезла его к Робин, уже сосчитала пирожные, разложенные на тарелке.
- Шесть, - объявила Уэнди. - По два каждому. Если только кто-нибудь из вас не откажется, - с надеждой взглянув на Робин, добавила она. - Держу пари, что вы на диете. Все папины подружки сидели на диете!
- Не все женщины нуждаются в диете, - заметил Пол, опередив Робин с ответом и явно опуская большую и лучшую часть высказывания. - Но я не любитель пирожных, поэтому можешь взять мои.
- Ма Хэйвуд тебе задаст, если ты съешь все сама, - противным голосом проговорила праведная толкательница тележки.
- Она не узнает, если ты не расскажешь, - последовал немедленный ответ, сопровождаемый свирепым взглядом. - А если скажешь, я подброшу тебе в кровать паука. Бо-ольшого!
- Думаю, для тебя будет безопаснее держать язык за зубами, - с простодушным выражением на лице посоветовал Пол.
- Не посмеет! - воскликнула девочка, но ее голос звучал не очень уверенно. - А вообще-то мне все равно, - отмахнулась она, - это же ваши пирожные.
Уэнди с явным удовлетворением наблюдала, как девочка выходит из комнаты, а затем, повернувшись к столику, тщательно выбрала самое большое пирожное с огромным количеством крема.
- А вот и посмею! - воскликнула Уэнди, вгрызаясь в него крепкими зубами.
- Кое с кем я такое уже проделывала.
"Не говори с набитым ртом!" - вертелось на языке у Робин, но, поймав веселый взгляд Пола, она проглотила избитую фразу и только философски приподняла плечи. Если пирожные - именно то, что способно превратить Уэнди в относительно нормального девятилетнего ребенка, - пусть ест на здоровье. А хорошие манеры могут и подождать.
Робин разлила чай и, вручив Полу чашку, стала потягивать из своей, наблюдая за тем, как его племянница методично уничтожает все шесть пирожных по очереди.
- Здесь не очень-то хорошо кормят? - не удержавшись, спросила она.
- Нормально. - Последняя крошка проделала путь первой, сопровождаемая вздохом сожаления. - Лучше, чем дома. Папа никогда не покупал много еды.
- Ты скучаешь по нему? - спросил Пол, неожиданно скривив губы.
Уэнди, склонив голову набок, немного подумала.
- Не очень, - сообщила она.
- Впредь у тебя не будет недостатка в еде, - заверила ее Робин, содрогнувшись при мысли о том, какую жизнь девочке приходилось вести. - У тебя не будет недостатка ни в чем! Мы собираемся забрать тебя с собой в отель на то время, пока все не решится.
Уэнди задумалась, а когда снова заговорила, в ее голосе звучали новые интонации:
- Я никогда не жила в отелях.
- Тебе придется испытать еще много нового! - Робин воодушевилась. Наверное, и летать тебе прежде не приходилось?
В серых глазах девочки мелькнул озорной огонек.
- У меня нет крыльев.
- По-моему, ты вполне способна вырастить их. - Пол улыбался, хотя взгляду, который он метнул в сторону Робин, веселости явно недоставало. Может, пойдешь разыщешь для нас миссис Хэйвуд?