- Ах, да...
Мамочка и думать забыла о еженедельном конвертике и с запозданием пожалела о вчерашних грандиозных закупках: если бы не они, возможно, у неё остались бы деньги на билеты, чтобы ехать сейчас, не дожидаясь вечера. Кроме того, у Мальчика должен храниться остаток сатанинского выигрыша... хотя касаться этих денег ой как не хотелось!
Как бы там ни было, а все её деньги, кроме жалкой "пятёрки" с мелочью, необдуманно растрачены, теперь ничего не попишешь. И Мамочка поплелась умываться, утешаясь мыслью, что ждать предстоит недолго, всего-то до вечера.
Надо отдать должное Эймеру, с приготовлением завтрака он управился просто блестяще. Выйдя из ванной, Мамочка обнаружила на кухонном столе две тарелки политого томатным соусом омлета с ветчиной и перцем, овощной салат с майонезом и кофе с поджаристыми тостами.
- Ну, Эймер!.. - только и смогла сказать она, всплеснув руками. Мальчик скромно потупился.
Сели за стол. Мамочка ела с огромным удовольствием, причём особенно понравился ей салат, какого она сама ни за что бы не приготовила и которого Мальчик положил ей чуть ли не вдвое больше, чем себе. Кстати, он и омлета положил ей больше, и кофе налил в большую чашечку, и тосты выбрал покрупнее... Мамочка была крайне тронута его заботой.
- Тебе необходимо поесть, ты сильно перенервничала, - коротко ответил Эймер на щедрые похвалы и добавил ни с того ни с сего: - И вообще, мне тебя жаль.
Мамочка отнесла последнее высказывание на счёт его добросердечности, не подвергавшейся ни малейшему сомнению. После завтрака она быстренько перемыла всю посуду, а Эймер тем временем полил цветы. Потом Мамочка наскоро оделась, небрежно нанесла лёгкий макияж "для улицы", проверила, положила ли в сумочку "Откровение" и тетрадку, и они отправились на работу.
Выйдя из подъезда, внимательно осмотрели двор, пустующую в этот ранний час площадку "дикого" рынка и прилегающую улицу. Такой осмотр, пожалуй, даже понравился Мамочке, потому что до некоторой степени напоминал эпизод из остросюжетного детектива, только не книжного, а весьма жизненного, с её непосредственным участием. Снаружи дома вроде бы ничего подозрительного не наблюдалось. Прохожих мало. Небо затянуто рваной серой пеленой облаков. Асфальт забрызган мелкими лужицами и огромными пятнами сырости после ночного дождика. В общем, со вчерашнего дня погода явно испортилась.
Уже хотели идти, как вдруг Мамочка вскрикнула и указала на ногу в плохо вычищенном штиблете, торчавшую из полуоткрытой двери отсека, куда попадал мусор из мусоропровода. Эймер зашипел сквозь зубы и тихо молвил:
- Это я виноват. Положил плохо, вот он и скатился.
Мамочка непонимающе посмотрела на него. Мальчик побелел как полотно и нервно начёсывал чёлку на глаза.
- Понимаешь, я не хотел тебе говорить... чтобы не пугать... - зашептал он сбивчиво. - Это тот самый утренний взломщик. Когда я спустил его с лестницы, он... ну-у-у... В общем, он сломал шею.
У Мамочки потемнело в глазах.
- Так он...
- Да. Поэтому я и говорю, что нельзя здесь задерживаться, - несмотря на свершившееся, Эймер, по-видимому, не утратил способности здраво рассуждать и принимать ответственные решения. - Сюда могут нагрянуть не только его дружки, но и полиция. Неизвестно, что хуже. Первые попытаются отнять "Апокалипсис" и твои вычисления, - Мальчик цыкнул сквозь зубы, - и попробуют сделать кое-что ещё, о чём лучше не думать. Вторые заведут уголовное дело и начнут искать убийцу, хотя я принял все меры, чтобы замести следы драки. Труп вот тоже хотел убрать, но мусор скользкий, и он съехал к двери. А связываться с законниками тоже не мёд, они, во всяком случае, также отнимут тетрадку и, чего доброго, всё потеряют. Так что уходим поскорей, это единственно верное решение.
- Погоди... я хочу посмотреть.
Неизвестно, двигало ли Мамочкой простое женское любопытство (по причине которого она как раз и ввязалась во всю эту историю с числом зверя!) или патологическое пристрастие к опасным ситуациям, только она медленно пошла к двери мусорного отсека.
- Но это неразумно! - попытался протестовать Эймер. - Хоть людей мало, и идут они далеко, на нас всё равно могут обратить внимание. Могут увидеть, что там лежит труп - и пошло-поехало!
- Скажем, что там лежит пьяница. Кому охота проверять, мёртв он или только спит, - нашлась с ответом Мамочка и решительно направилась к отсеку. Эймер вздохнул и подчинился с явной неохотой. А Мамочка замерла около самой двери и стараясь дышать через рот, осторожно заглянуло в каморку, откуда отвратительно смердело.
Мертвец лежал на куче гниющего мусора, над которой вились блестящие сине-зелёные мухи. Сверху на труп также были навалены какие-то объедки, шелуха, скорлупа. Из нечистот торчала лишь нога, рука со скрюченными пальцами и... чёрненькая бородка клинышком, которую Мамочка тотчас узнала! Она отшатнулась и схватила Мальчика за руку.
- Ты угадала, это вчерашний тип. Поэтому я ни на миг не сомневаюсь, что он охотился за тетрадкой.
Мамочка крепче сжала в руках сумочку.
- И если ты не уяснила ещё до конца всю серьёзность ситуации, подчёркиваю: и вчера, и сегодня действовал один и тот же человек. Действовал в одиночку, следовательно, его дружки могут быть далеко. Или, во всяком случае, не слишком близко. Итак, у нас есть время, чтобы попробовать сбить злоумышленников со следа. Довольно торчать на месте, уходим!
По дороге на работу несчастной Мамочке всё мерещились эти скрюченные пальцы, как бы желавшие вцепиться ей в горло даже за порогом смерти, туча мух и остренькая бородка, к которой пристали картофельные очистки и крошки. Она ещё теснее жалась к Мальчику и периодически проверяла, цело ли содержимое сумочки. По привычке едва не принялась складывать цифры в номере купленного в автобусе билета, однако вовремя остановилась, вспомнив о твёрдом решении никогда больше не играть в эту опасную игру.
Когда они прибыли на работу, Эймер первым делом пригласил Мамочку в свой отныне кабинет, где нерасторопный маляр ещё даже не собирался перекрашивать пол, усадил на стул в углу, попытался успокоить, ободрить. А уже после как начальник отдела выдал задание на сегодняшний день. Получив работу и увидев, что всё идёт своим чередом, Мамочка перестала бояться проклятых скрюченных пальцев, взяла стопку чертежей и проследовала в дальнюю комнату, где была весьма приветливо встречена девочками.
Вскоре она совершенно успокоилась, с головой погрузилась в работу и больше не отвлекалась ни на что. Лишь меняя лекало или разыскивая упавший под стол ластик, рассеяно думала: "И чего это Эймер тянет с утренним обходом?"
А Мальчик и в самом деле слишком медлил. Хотя, если судить по раздававшимся из коридора звукам, отнюдь не бездействовал: в комнату доносился то едва слышный звон дверных бубенчиков начальственного кабинета, то немного более громкое "соль" колокольчика ближней комнаты, то уже ясно различимое "ми" средней. И всё время стучали каблучки, слышались возбуждённые, удивлённые, раздражённые, грустные голоса "детушек", а пару раз кто-то даже кричал, но кричал в кабинете Эймера, слов не разобрать. Потом вроде бы плакали.
Наконец Мамочка с разочарованием поняла, что Мальчик всё же поломал привычные порядки и заменил утренний обход вызовом девочек к себе, вопреки данным рекомендациям. Конечно, она понимала, что Эймер теперь сам себе начальник и действует вполне в своём стиле (то есть заставляет всех ходить к нему, а сам сидит на месте). Однако решила при случае выказать по этому поводу недовольство и втолковать, что начальнику крайне важно каждое утро заходить в комнату к подчинённому с дружеской улыбкой, что это создаёт соответствующую атмосферу и так далее. Мамочка и сейчас пошла бы к Эймеру, но боялась выйти из-за кульмана, чтобы с ней ненароком не случилось страшной беды. Кроме того, она обещала сидеть на месте...
В комнату заглянула красавица Чикита и попросила зайти к Папочке Пиоль и Хенсу. Они отсутствовали минут пятнадцать-двадцать, не больше, потом вернулись и передали приглашение Улли и Нике. Эти тоже провели в кабинете начальника не более четверти часа, после чего влетели в комнату счастливые, радостные, уселись за стоявшие рядом кульманы и принялись возбуждённо шептаться. Кстати, Пиоль и Хенса также пребывали в приподнятом настроении.