Лейфа пронзительно закричала, бросилась к двери и ударившись об неё с разбега, попыталась открыть, но руки дрожали, и она никак не могла справиться с замком.

- Назад, - коротко приказала Тётушка Иниль. Не помня себя от испуга, Лейфа рвалась в коридор. Тогда Мамочка вышла из-за стола, и они вдвоём оттащили упирающуюся худышку от двери и водворили обратно в облюбованный ею угол.

- Да не мучай её, ради Бога. Объясни всё это. Не видишь, девочка сама не своя, - попросила Мамочка.

- Объясню, только пусть сначала покажет зад, - неожиданно велела Тётушка Иниль.

- Это некрасиво! - взвизгнула Лейфа.

- Брось, мы все женщины, - попыталась уговорить её Мамочка. - Ты что, стесняешься? Представь, что ты у врача...

- Покажи зад, - настойчиво повторила Тётушка Иниль. Лейфа упрямо мотнула головой. Пришлось Мамочке развернуть её лицом к стене, задрать подол платья и приспустить трусики.

- Вот так он наградил тебя за недогадливость, - строго сказала Тётушка Иниль. Опухшие ягодицы худышки были сплошь исполосованы сизо-алыми рубцами. - Теперь спину.

Мамочка задрала платье повыше. Спина оказалась чистой.

- Так я и думала, - в голосе Тётушки Иниль звучало торжество. - И так муж поступал с тобой трижды, с громкими ругательствами вышвыривая после экзекуции из спальни и в бешенстве уходя к старшей жене.

- Четырежды.

Клубнично-красная Лейфа смущённо поправила одежду, опустилась на корточки и сжалась в комок.

- А теперь немедленно объясни всё, не то придётся вновь отпаивать её кофе, - повторила свою просьбу Мамочка, которой, по правде говоря, и самой не терпелось услышать разгадку невероятной истории. Тётушка Иниль сжалилась наконец над перепуганной и пристыженной Лейфой (а заодно и над любопытной начальницей), вздохнула и сказала:

- Ладно уж. Я рассказала почти всё, ты кое-что подправила, будем считать, что ты заговорила. Теперь объясняю.

Как тебя воспитывали, по тебе же видно. Из тебя вырастили очень хорошую исполнительницу. Да, исполнительность - это неплохо. Но беда твоя в том, что ты исполняешь слепо, безоговорочно все приказы, от кого бы они ни исходили. Но девочка, надо же думать, кто приказывает: друг или враг. И каков приказ по сути своей, хорош он или плох. Да и не всегда возможно и интересно приказывать. Иногда от тебя хотят, чтобы ты угадывала желание, а не исполняла распоряжение.

Лейфа собралась что-то сказать, однако Тётушка Иниль продолжала:

- Далее. Твоего мужа я видела на свадебной фотографии, да и порассказала ты не так уж мало. Ему тридцать пять, а это уже не тот разом нежный и пылкий возраст, когда любовь кристально чиста. Чем человек старше, тем больше других чувств подмешивает он к любви.

- Других чувств?! - изумилась Лейфа.

- Да, деточка, других. Например, старики часто совершенно подменяют любовь привычкой, взаимной привязанностью, которая вызвана боязнью обыкновенного одиночества. Можно видеть в муже родственника, брата, в жене сестру. Бывает, что любят, но рассчитывают после вступления в брак обогатиться, а это уже расчёт, а не чистая любовь. Можно любить человека и одновременно уважать его за необыкновенный ум или, скажем, за благородство. Можно быть благодарным за оказанную услугу. Может, у двух людей просто одинаковые вкусы... Да мало ли что можно подмешивать к любви! Ты вот сама ещё почти ребёнок, а уже не прочь быть мужу служанкой. Но в его отношении к тебе я сразу же распознала любовь, смешанную с отцовским чувством.

Разинув рот, Лейфа уставилась на Тётушку Иниль.

- Нет-нет, не думай, что он не любит тебя как жену. Просто он видит и жену, и дочку в одной женщине и в одной тебе любит сразу двух: жену и дочь... Да что там говорить, ведь он почти вдвое старше тебя! Ну же, Лейфа, подумай хорошенько. Если бы у него родилась девочка лет этак в восемнадцать-девятнадцать, вы были бы теперь почти ровесницами! Но выглядишь ты ещё моложе, посмотри, какая ты худенькая да щупленькая. Совсем девочка! Поэтому представить тебя собственной дочкой ему ещё легче. Вот почему я и была так уверена, что он грозился поставить тебя в угол и называл дрянной девчонкой, когда ругал, а когда ласкал, сажал тебя на колени, клал твою голову себе на грудь и нежно гладил по волосам. Он мог бы обращаться так со своей дочерью! Он наверняка водил тебя на аттракционы, покупал маленькие шоколадки...

- Нет, леденцы на палочке и шарики, - поправила Лейфа.

- Ну леденцы и шарики, какая разница, заплетал косички (ты их раньше носила) и хлопал по попке. К последнему обстоятельству мы ещё вернёмся...

Лейфа покраснела.

- ...а пока поговорим о старшей жене. Поженились они давно. Детей не было. Скорее всего, что-то произошло с женщиной. Неудачные роды, во время которых ребёнок умер...

- Кажется, да... Что-то такое было, просто мне неудобно было выведывать их тайны, - стесняясь, подтвердила Лейфа. Тётушка Иниль тяжело вздохнула.

- Так должно было быть. Когда после этого жуткого случая жена обследовалась у врача, выяснилось, что она больше не сможет иметь детей. Она долго лечилась, но безрезультатно. Разумеется, муж мог бы выгнать её, однако не сделал этого. Почему, не столь важно, вероятнее всего, их накрепко связала та старая трагедия. Но главное - не выгнал. Они жили дальше бездетными, пока семейное положение не стабилизировалось, и тогда муж решил наконец взять вторую жену, чтобы хоть она осчастливила его дом. Заметь, твой муж очень любит детей и всегда мечтал о них. И он возлагает на тебя большие надежды, не так ли? - Тётушка Иниль улыбнулась.

- Значит... он меня любит? Не разлюбил?

Лейфа на глазах переменилась. Лицо её просияло счастьем, руки сами собой поднялись к вздымающейся и опадающей груди. Она даже привстала на носочки, потом забывшись села на свободный стул, но охнула от боли, тут же вскочила и недоверчиво посмотрела на Тётушку Иниль. Та звонко рассмеялась.

- Глупышка! Конечно же любит. И вообще, за три недели разлюбить нельзя, можешь не сомневаться.

Но пойдём дальше. Если ты родишь мужу детей, бездетная старшая жена отходит на второй план. Разумеется, ей это невыгодно. Что же делать?.. Подумай хорошенько и скажи.

Лейфа пожала плечами. Мамочка хотела что-то ответить, но благоразумно промолчала. Тётушка Иниль бегло улыбнулась обеим (она радовалась как благоразумию начальницы, так и реакции худышки, которая уже полностью включилась в разговор и выбросила из головы все глупости насчёт самоубийства) и сказала:

- Старшей жене остаётся одно: выключить тебя. Лишь это может помочь, ничто более.

- Как это - выключить? - не поняла Лейфа.

- Очень просто. Я начала с азбучной истины, что мужчины отличаются от нас. Да, милочка, звучит это банально, ничего не попишешь. Однако не стоит из-за общеизвестности и кажущейся банальности игнорировать важный вывод, который прямо следует отсюда: мужчины иногда ведут себя как капризные дети, они любят поиграть, позабавиться с женщиной, причём позабавиться непременно на свой особый манер, поиграть в свои игры. Ну, как котёнок забавляется с бантиком. Кстати, расшалившись, котёнок может расцарапать и порвать бантик. Ты меня понимаешь?

Лейфа сдвинула брови к переносице и наморщила лоб, пытаясь уловить смысл этой загадки. Если честно, Мамочка тоже не очень-то поняла Тётушку Иниль, хотя и молчала с ужасно умным видом.

- Не спорю, женщина тоже может играть с мужчиной. Например, разыгрывает мать, сестру или дочь, когда мужчина изображает соответственно отца, брата или сына. Но это всё довольно просто, это ясно, понятно и лежит, что называется, на поверхности сознания. И вот в эту самую простую игру "папа-дочка" вы как раз и играли, причём уже давно. Твой будущий муж делал это сознательно, ты - инстинктивно. А поскольку такие вещи может заметить кто угодно, вашу игру распознала не только я, но прежде всего - старшая жена. Очевидно, она поняла всё сразу же, едва он нашёл тебя. И поскольку эта женщина в меру хитра, она для тебя соответственно в меру опасна. Вот так-то, деточка, учти это.