Надо ли поэтому описывать состояние новичка на следующее утро! И надо ли говорить, что придя на работу, он прежде всего взял у Тольтоля чистый лист бумаги и написал заявление об увольнении по собственному желанию (к счастью, уволиться было легко и просто, так как новичок поступал на работу без всяких рекомендательных анкет). Далее достал из нижнего ящика стола кульки и сложил в них чай, кофе, сахар, кипятильник, чашку и прочие столь необходимые для нормальной работы принадлежности, что указывало на окончательно окрепшую решимость безотлагательно исчезнуть отсюда.

- Уходишь, - с потаённой грустью сказала наблюдательная Даня, сразу же бросившая очередную выкройку, едва новичок зазвенел банками и чашкой. - И даже одиннадцатичасового чая не дождёшься?

- Дождёшься тут... на свою голову... - зло сказал он.

- Цыганок...

Но юноша не счёл нужным объясняться далее с деталировщицей. Нет, определённо права Баба Ню: Даня просто распоследняя шлюха, вот она кто! Прочь, прочь от неё, прочь отсюда...

Однако уйти немедленно новичку не удалось. Прежде всего, в комнату ввалились здоровенные, под стать отсутствовавшему до сих пор Анчихристу грузчики, которые унесли электронный шоу-кульман Арамиса, заменив его обыкновенным ручным. (Кстати, Арамис сегодня то ли вновь опаздывал, то ли вообще решил не приходить на работу.) После них пожаловали маляры, которые перекрасили первую голубую дорожку в зелёную. Похоже, Арамис сегодня в самом деле не появится, в противном случае Россинант вряд ли прислал бы маляров! Что же с ним случилось?

Затем, дабы развеять тягостное впечатление от внезапно объявленной "чёрной" субботы, Рододонт Селевкидович пожелал выдать недельную зарплату с самого утра, а не вечером. О двойной победе новичка он, разумеется, знал, поэтому кроме тощего "законного" конвертика протянул ему также деньги Арамиса и Анчихриста. Новичок вернул первый чужой конверт со словами: "Я простил ему долг", - а вот второй взял. В дороге лишние деньги не помешают, мало ли что произойдёт! Хотел тут же отдать начальнику заявление, но обнаружил, что позабыл его на столе. Пришлось возвращаться.

Дверь в комнату была распахнута. Очнувшийся наконец йог, которого вчера вечером убрали в самый дальний угол двора, чтоб не мозолил проходившим глаза обращённым к небу и утыканным кнопками задом, пытался протащить в комнату доску от кульмана. Новичок помог ему, и когда доска была привинчена на место, Брахмапутра решительно потребовал объяснить отсутствие в комнате двух сотрудников и изменения на рабочем месте Арамиса. Пришлось рассказывать йогу всё, что произошло за время его пребывания в самадхи. Брахмапутра слушал внимательно, не пропуская ни слова, потом медленно подошёл к забытой всеми игровой таблице, сдвинул указатель на последнюю графу, задумчиво протянул:

- А ведь предупреждал я Арамиса, чтобы он не связывался с тобой. Кто же теперь играть у нас будет?

Но вслед за этим вернулся к своему кульману, распечатал совершенно новую упаковку кнопок, рассыпал их по доске и объявил, что всё случившееся чрезвычайно впечатляет, поэтому ему необходимо немедленно помедитировать, чтобы привести в равновесие свою Кундалини-Шакти, которая разбушевалась в Муладхарачакре. Далее воссел на кульмане в тронной позе, проделал восемь сеансов полного йоговского дыхания и срочно погрузился в неглубокую нирвану.

Новичок пожал плечами, взял со стола заявление, повесил на плечо сумку и ни с кем не попрощавшись, направился к двери. Но уйти вновь не удалось, потому что на выходе из шкафного лабиринта юноша ткнулся носом в широченную грудь Анчихриста. Сумка слетела с плеч, и он услышал звук бьющейся чашки. "На счастье", - пронеслось в голове, и он немного приободрился.

- А, Цыган, чертяка! Здорово, чёрт тебя дери! - гаркнул пришедший, совершенно по-свойски обнимая новичка за плечи. Тут же силач поволок слабо упирающегося юношу назад в комнату, не слушая никаких возражений и выкрикивая слова так, что барабанные перепонки едва не лопались: - Как тебе моя халупа чёртова понравилась, а? Хорошо спалось? То-то же! Учись жить, пока меня черти не забрали, что, впрочем, уже не за горами... Вздор, вздор, Цыган, не мели чертовщины! А я прямо от Арамиса, ночевал у него, чёрта облезлого. Ночью у него горячка нервная случилась, чтоб её чёрт побрал, так его трясло... Сдал мужика в больницу... Мужика, всем ясно?! Мужика - какой он, к чёрту, имик?! К чёртовой матери всё это!!! Ему чертовски плохо, дьявол, не знаю, на кой чёрт так переживать. Правда, и поступил ты с ним чертовски хреново... Да пошёл ты к чёрту, Цыган, я знаю, что делаю!

Анчихрист походил на гигантский смерч, опьянённый причиняемым им разрушением и буйствующий от этого с ещё большею силою: сдвигал попадавшиеся на пути кульманы, опрокинул стул, пинком выдворил со своего места новичка и продолжал выкрикивать крайне возбуждённо:

- Что, получил мои денежки? На здоровье, чёрт побери! Мне они уже к чёртовой матери не нужны. Я вот мчался, спешил, как чуял, что чёрт тебя дёрнет уходить...

- Анчихрист, - новичок предпринял робкую попытку унять этот ураган, но не обращая на него ни малейшего внимания, силач продолжал орать:

- Да не удирай ты, чертяка! Живи себе, чёрта тебе в задницу, живи в моей квартирке и радуйся! Я до сих пор только из-за Арамиса чёрту душу не отдал. Больно плохо ему, чертяке, вчера было, пришлось присмотреть. А так что? А так я прямо сейчас готов хоть к чёрту на рога! Проиграл - плати, всё нормально, и к чертям собачьим всякое дерьмо! Я тебе не Арамис чёртов, я вилять не буду...

- Анчихрист, - уже настойчивее сказал новичок и шагнул к нему, но был остановлен воплем:

- Куда?! Назад!!!

Затем силач уже гораздо спокойнее сказал:

- Ты погоди, я сейчас... Сейчас! А то скажешь после, что вот этот Анчихрист, этот чёртов хрен начхал на меня и растёр. Мол, я рисковал, а он меня надул. Чёрта с два! Не собираюсь я прятаться, ходить в должниках и вообще обманывать тебя, чёрт меня побери со всеми моими потрохами! Ты мне лучше скажи...

Гигант высунулся из-за шоу-кульмана, за которым подозрительно долго возился, словно привязывал что-то, и уставившись на новичка, зашептал:

- Скажи, как ты это делаешь? Чёрта мне в ребро, я думал, думал, а ни черта не придумывается.

- Я и сам не знаю, - грустно сказал новичок.

- Врёшь, чертяка, знаешь! - чувствовалось, что Анчихрист не верит юноше. - И меня, и Арамиса ты побил к чертям собачьим трижды тремя "шестёрками". Врёшь! Это не случайность!

- Но я в самом деле не знаю, - честно сознался новичок, которого недоверие очень обидело. - И ведь на третий раз не я бросал кости и не я сдавал карты, а всё равно выиграл. И теми же "шестёрками".

- Твоя правда, - нехотя согласился Анчихрист и вновь исчез за шоу-кульманом.

- Слышь, ты... брось всё это, - как можно мягче попросил новичок. Оставь. Ты мне нравишься. Я прощаю тебе все три долга. Живи себе. Живи в своей квартире. И денег твоих мне не надо, мне и своих хватит, только сегодняшний конверт отдай на дорогу - и я исчезну отсюда раз и навсегда. А не хочешь - и сегодняшний конверт забирай... Вот, держи, - юноша полез за пазуху, чтобы вернуть деньги владельцу.

- Что-о-о?!

Анчихрист выскочил на белую полосу и спросил недоверчиво:

- А что потребуешь взамен?

- Да ничего я не требую!!! - вскипел новичок. - Ничего мне не надо! Ни-че-го, понял? Арамис просто достал меня, он сам виноват. Но ты-то другой! Другой ты, Анчихрист. Совершенно другой...

Силач повесил голову и тихо проговорил:

- Значит, пожалел меня... Так-так. Или страшно стало, когда понял, какую чертовщину заварил?

И вдруг встрепенулся, брызгая слюной и сверкая глазами, заорал:

- А чёрта лысого не желаешь?! Я заставил тебя играть! Я назначал ставки! Я продулся к чертям свинячьим! И чтоб ты после этого остался в накладе?!

Новичок попытался возразить, что нет, не в накладе вовсе, даже наоборот... Однако не слушая его, Анчихрист бросился за кульман с криком: