Когда она входила в его кабинет, Бэш самодовольно держал ладонь на Уставе Ордена. Набросив на лицо маску глубокой скорби, он встретил Ару Омбу подобающей в таких случаях фразой.

- Если бы Вы знали, Ваша. Милость, какое печальное известие обрушили Вы на мою и без того пересыпанную ударами судьбы голову.

- Да, это очень печально, Бэш. Но в наши смутные времена, боюсь, нам не до оплакивания мёртвых. Тем более в последнее время было столько много смертей, что если каждую оплакивать персонально, то и слез никаких не хватит. Не так ли?

- Вы всегда правы, Ваша Милость. Не будь Вы женщиной, я уступил бы Вам свой пост Великого Магистратора.

- Исполняющего обязанности, - уточнила Ара Омба.

- Недавно это было так. Но известно ли Вам, не решаюсь даже выговорить... к тому же так боюсь нанести Вашей Милости самый страшный удар... Ваш великий супруг не сумел переселиться в новое тело и покинул нас навсегда.

- Не волнуйтесь за меня, Бэш. Об этом трагическом событии мне известно. Мне известно и другое. Как только Орденом будет признан факт окончательной потери Крокута, ты подлежишь незамедлительной казни.

- Откуда у Вас такие сведения?

- Это записано в Уставе Ордена.

- Содержание Устава не подлежит разглашению за пределами узкого круга Принципалов и Канцеляров. Откуда Вам знать хоть что-нибудь из него?

- Мне говорил об этом сам Крокут.

- Если так, то он не погрешил против истины. Да только сама Истина течёт и меняется. На последнем заседании Тайного Совета, на котором ещё успел председательствовать сам Крокут, было принято дополнение в порядке изменения Устава, согласно которому исполняющий обязанности Великого Магистратора не только не подвергается казни, при исчезновении последнего, но и на вечные времена занимает его место. Хотя это и не положено, но вдове великого Крокута я могу показать Устав. Смотрите, Ваша Милость.

Ара Омба, внимательно вчитываясь в текст, думала: "Ну и бестия. Действительно ты теперь Великий Магистратор Элеи. И самое интересное в том, что никто уже не сможет уличить тебя в обмане".

- В скором времени, - прервал её мысли Бэш, - я намерен собрать чрезвычайное собрание Ордена, на котором необходимо будет избрать Принципалов и Канцеляров взамен покинувших нас столь неожиданно и трагично. Могу ли я надеяться на Ваше согласие предложить Вашу Милость в качестве кандидатуры на избрание в Принципалы?

- Конечно, Бэш. Я буду только рада. Но не думаешь ли ты, что теперь тебе, ставшему столь великим, нужно подобрать и достойную Твоего нового положения жену.

Глядя на её чувственно вздымающуюся грудь, слегка просвечиваемую через кружева платья, Бэш подавил на мгновенье проснувшееся желание.

- Ваша Милость, - ответил он. - Женщина, которая лучше моей теперешней жены, исключительно дорога. Женщинам этого типа, даже если они и предлагают себя даром, впоследствии всё равно приходится очень дорого платить, нередко ценой собственной жизни. Увы, Ваша Милость, я не столь богат, чтобы позволить себе такую роскошь. Хотя, скажу откровенно, соблазн велик.

- Я понимаю тебя, Бэш, - со смехом произнесла Ара Омба. - Мудрый политик не может позволить себе слишком роскошный во всех отношениях жены. Но он может, хотя бы иногда, позволять себе такого рода любовницу.

- О нет, Ваша Милость. Такая любовница мне те же не по средствам.

- Когда будет торжественно объявлено всем членам Ордена о том, что Великим Магистратором стал Бэш? Я хочу знать, каким временем буду располагать для подготовки нового, никем и никогда неожиданного наряда на этот торжественный случай?

- Сначала нужно объявить об окончательном уходе нашего всеми почитаемого Крокута. Боюсь, что экспертиза на предмет идентичности личности займёт несколько месяцев.

- Зачем же ждать так долго? Знаешь ли ты, как я ненавижу того парня за то, что он сорвал переселение в новое тело самому Крокуту. Позволь мне своими руками растерзать его на части и таким способом представить доказательство окончательной потери для всех нас Великого Магистратора.

- Вашей Милости виднее. Правда, в этом случае в умах отдельных членов Ордена могут зародиться известные подозрения. Но кто посмеет, зная о полноте твоей власти, даже высказывать их в самом узком кругу? Время же играет немаловажную роль.

Покинув Бэша, Ара Омба целую неделю посвятила приготовлению орудий пыток и - продумыванию их сценария. Она изобретала, заказывала и испытывала самые разнообразные инструменты.

Наконец глубокой ночью, предвкушая, как она, вырвав щипцами, раскалёнными электрическим током, столь ненавистный ей язык, произнесёт ласкающие её душу слова: "Теперь ты пожалеешь, что родился на свет", Ара Омба вместе с Топаном, облачившись в униформу служителей Закона и, захватив увесистый чемодан с орудиями пыток, сели в автомобиль, беспрепятственно пропускаемый всюду.

Добравшись до входа в парк Дэя, стараясь быть незамеченными, они вышли из автомобиля и пешком направились в сторону коттеджа Пьера.

Проникнув через незапертую входную дверь, они крадучись поднялись наверх и приоткрыли дверь спальни.

Топан, просунув в щель пульверизатор, распылил по комнате быстро действующее снотворное.

Выждав некоторое время, оба надели маски и вошли внутрь.

Раскрыв чемодан, они прежде всего достали ремни и привязали ими Пьера к кровати. Затем Ара Омба взяла щипцы и нажала кнопку нагрева.

Неожиданно ее отвлекла слегка колыхнувшаяся штора, из-за которой ей почудился чей-то пристальный взгляд.

- Кто там? Проверь, нет ли кого за шторой, - шепнула она на ухо Топану.

В этот момент, видимо услышав ее шепот, из-за шторы вышел ужасающего вида человек. Один-единственный его глаз излучал столь страшную угрозу, что Ара Омба и Топан застыли на месте, будучи парализованы неизъяснимым ужасом.

Хотя все событие заняло менее секунды, они же наблюдали его словно в замедленной съемке, видя, как одноглазый, взявшись двумя пальцами за длинные ресницы закрытого глаза, приподнял его веко.

Сверхбыстрая, не уловимая сознанием, пульсация сначала пронзила Топана, а затем и Ару Омбу. Оба практически одновременно рухнули на пол. Затем, этот неожиданно появившийся человек, опустил веко, скрывающее смертоносное оружие, вмонтированное на место, занимаемое когда-то глазом.

Бросив короткую команду в микрофон в браслете левой руки, он вызвал человекообразных роботов, которые быстро унесли два трупа и чемодан с инструментами.

Потом он стал бережно освобождать Пьера от опутывавших его ремней. Когда эта работа почти заканчивалась, Пьер неожиданно открыл глаза и увидел склонившегося над ним человека.

- Извините, Ваша Милость, - испуганно пробормотал одноглазый. Произошла маленькая заминка, которую мы уже успели ликвидировать. Приятных сновидений, Ваша Милость.

И с этими словами, подхватив кипу разрезанных ремней, человек удалился столь быстро и бесшумно, словно это был призрак.

Пьер сел на кровати и силился что-то вспомнить. Где он видел этого одноглазого? И вдруг вспомнил. Это - Аваренг, глава личной тайной охраны Крокута.

Перед его открытыми, однако, не видящими окружающей обстановки, глазами, стремительным калейдоскопом потекли сцены из тысячелетней истории, в которых всевозможные интриги и хитросплетения, словно юла, вертелись вокруг образа Крокута, олицетворяющего собой абсолютную власть на Элее. Временами Пьер видел давно ушедшие в небытие события столь живо, будто они происходили вокруг него в данный момент. И смотрел он на них не глазами личности Пьера Горского, а видел из глаз Великого Магистратора Крокута. И всё же разница была заметна. Воспоминания Крокута сознавал, вышедший в своё время победителем в смертельной схватке с ним, Пьер. Великий Магистратор потерял не только своё тело, но и почти всю память.

Открывшимся у него внутренним зрением, явно не принадлежащим к наследству Крокута, Пьер увидел вблизи границы парка замаскированный вход в подземелье, в котором разместилась верная своему хозяину команда, возглавляемая недремлющим Аваренгом, готовая каждую минуту придти на помощь. И был ли это Крокут, вселившийся в тело Пьера или сам Пьер, для Аваренга не имело никакого значения. Он был воспитан не размышлять, а слепо повиноваться поставленной над ним воле.