29 июля похитители снова напомнили о себе. Из Джоплина (штат Миссури) Киркпатрику пришло письмо с требованием положить деньги в светлую кожаную сумку и в тот же день в 22 часа выехать в Оклахома-Сити ночным экспрессом. Во время поездки он должен находиться на внешней площадке пульмановского вагона. Справа от железнодорожной насыпи он увидит два огня. Первый означает "внимание!", а на уровне второго он должен выбросить сумку из поезда. Если по каким-либо причинам это не удастся, пусть едет до Канзас-Сити, там остановится в отеле "Милбах", где получит дальнейшие указания. Если же он пренебрежет этими условиями, а тем более известит полицию, то на следующий день сможет полюбоваться трупом своего друга Арчила.

Репортеры продолжали осаждать бунгало. Люди из ФБР посоветовали миссис Арчил дать в газеты ложное заявление, чтобы гангстеры сочли себя в безопасности. Жена нефтяного миллионера рассказывала, что будто бы не было ни какой связи с похитителями. Очевидно, попытки контакта с другой стороны из-за пребывания газетчиков вблизи дома будут излишне затруднены. Господ журналистов просят удалиться.

Вечерние газеты сразу же опубликовали интервью с миссис Арчил.

Незадолго до 22 часов Киркпатрик и Кэтлетт сели в ночной экспресс, отправлявшийся в Канзас. Каждый из них вез по туго набитой светлой кожаной сумке. В одной из них лежали 200 тысяч долларов, а в другой - старые газеты. На случай, если бы об их поездке пронюхала какая-нибудь другая банда, ей вручили бы сумку с макулатурой.

Однако все шло без всяких происшествий. Поезд мчался сквозь ночь, пересекая прерию, оставив позади более чем 50 станций. Свыше семи часов простоял Киркпатрик на площадке, но условного сигнала так и не увидел. Уже взошло солнце, когда ранним утром 30 июля экспресс прибыл в Канзас-Сити. Как и предписывалось, Киркпатрик и Кэтлетт остановились в отеле "Милбах". Примерно через четыре часа в Канзас-Сити была получена телеграмма:

"Неожиданное событие помешало мне посетить вас прошлой ночью. Ждите дальнейших известий в 18 часов. Э. У. МУР".

Киркпатриком овладел страх. Не намереваются ли здесь, в этом окраинном отеле, забрать у него драгоценную сумку, так и не отпустив на свободу его друга? Или, возможно, теперь опасность угрожает и его собственной жизни? Не является ли присутствие Кэтлетта ошибкой? Сотни подобных вопросов мучили его.

Ровно в 18 часов зазвонил телефон.

- Кто у аппарата? - спросил грубый голос.

- Киркпатрик.

- Говорит МУР. Телеграмму получили?

- Разумеется.

- С условиями согласны?

- Да. Но, совершая эту сделку, мне бы хотелось быть уверенным, что я имею дело с действительным партнером.

- "Сделка" - это верно. Мы люди подходящие. Слушайте внимательно: берите такси и поезжайте к отелю "Ла заль". Там возьмите сумку в правую руку и медленно двигайтесь по авеню в западном направлении. А ваш друг, о котором мы тоже знаем, пусть останется в отеле. После этого телефонного разговора не вступайте в контакт ни с кем. Наши люди следят за вами. Приходите совершенно один и без оружия, только с денежной сумкой. 0'кэй?

Приду, - заверил Киркпатрик.

Но прежде чем покинуть гостиничный номер, он все же сунул в карман револьвер, а затем начал действовать как приказано.

Все ещё дрожа от страха, он медленно шел по оживленной авеню. Метров через двести ему встретился крупный мужчина. Незнакомец был одет в светлый элегантный костюм и панаму того же цвета. Он даже производил приятное впечатление.

- Мистер Киркпатрик?

- Да, это я.

- Позвольте вашу сумку.

- А откуда я знаю, что вы - тот самый человек?

- Черт побери, вы же это прекрасно знаете! Не привлекайте внимания. Или, может, хотите, чтобы сделка лопнула?

- Двести тысяч долларов - немалая сумма. Какую гарантию вы можете дать мне?

- Не будем много говорить. Мои люди меня ждут.

- Тогда скажите, по крайней мере, чего я должен добиться от миссис Арчил.

- Скажите ей, что документ на владение фермой должен быть выслан в ближайшие двенадцать часов. Сумму выкупа вы дадите мне теперь. Затем вы медленно пойдете назад, не оглядываясь.

Киркпатрик вручил незнакомцу сумку с деньгами и вернулся в отель. Оттуда он позвонил миссис Арчил, а потом вместе с Кэтлеттом выехал обратно в Оклахому. В восемь часов утра 31 июля они вошли в бунгало Арчила.

С момента передачи выкупа к тому времени уже прошло около четырнадцати часов. Похитители своего обещания не сдержали. Стрелки часов описывали один круг за другим; наступил полдень, потом вечер.

Всеми овладело глубокое разочарование. Или они попались на удочку гангстеров, не имевших никакого отношения к похищению, или Чарльз Арчил, несмотря на выкуп, убит. Шансы на удачный исход упали до нуля. И вдруг, через несколько минут после того, как часы пробили восемь вечера, дверь отворилась, и нефтяной магнат вошел в свой дом, совершенно измученный, но живой.

С опозданием на четырнадцать часов похитители сдержали слово!

Теперь настал час для ФБР, приступившего к замысловатой и беспощадной охоте за похитителями людей.

- Мы не должны оставить этим парням никаких преимуществ, - сказал опытный специалист-агент, - время - ключ для нашего успеха. Мистер Арчил, ответьте нам, пожалуйста, на некоторые вопросы.

- Когда меня освободили, - сказал Арчил, - мне было приказано обо всем молчать. Если я расскажу хоть о чем-нибудь, пообещали гангстеры, меня снова похитят. Пытки, которые будут ожидать меня тогда, не приснятся и в страшном сне. В любом случае они замучат до смерти. Лица всех членов семьи изуродуют кислотой. Не думаю, что это были пустые слова. Эти люди решились на все. И все же я говорю с вами, поскольку доверяю ФБР.

Но миллионер был настолько истощен, что, несмотря на желание говорить, уже не в состоянии был это сделать. Поспав несколько часов, он продолжил свой рассказ ранним утром 1 августа...

Когда Джаретт был выброшен из автомашины, оба гангстера пригрозили Арчилу, чтобы он вел себя спокойно, иначе ему сделают усыпляющий укол. Веки Арчилу заклеили пластырем.

Ехали большей частью по проселочным, ухабистым дорогам. К утру прибыли на какую-то ферму. В большом сарае сменили машину - пересели в "кадиллак" или "бьюик". Один из похитителей сидел с ним на заднем сиденье. Далее двигались без остановки, но из-за сильного ливня пришлось некоторое время ехать медленнее. Ему надели солнцезащитные очки и панаму. Несколько раз машину заносило. Примерно в 15 часов лимузин въехал в гараж. Арчил считал, что до этого момента проехали около трехсот миль.

Об отдыхе нечего было и думать, привыкший к роскоши миллионер почувствовал себя нищим. Тупая боль отзывалась во всем теле. Однако сильнее физических мук был страх перед будущим.

Из машины Арчила вывели только вечером. В доме ему дали сандвич и чашку кофе.

На следующий день Арчила снова посадили в машину. Минут через двадцать прибыли в новое место - предположительно на какое-то ранчо, поскольку он все время слышал там хрюканье свиней, кудахтанье кур, мычание коров; лаяла и выла собака. Арчил старался запомнить как можно больше деталей. Например, он заметил, как доставали воду из колодца, находившегося недалеко от дома. Вода из оцинкованного ведра, которой его поили, сильно отдавала минеральными примесями. Глядеть ему не разрешали и повязку с глаз снимали только два раза: первый - вскоре после приезда на ранчо (чтобы он мог написать письмо своему другу), а второй - незадолго до освобождения. Ему дали зеркало, бритву и тазик с водой, велели побриться. У зеркала был отбит верхний левый угол.

Весь день он просидел на детском стуле, прикованный к нему, ночами лежал связанный на изношенном стеганом одеяле. Питание было достаточным, хотя и однообразным - мясные консервы и моченые бобы - ни свежих овощей, ни свежего мяса. Питьем была вода и чашка растворимого кофе. Возможности поменять одежду, конечно же, не было.

Когда снимали повязку, он видел охранявших его людей всегда только в масках. Наиболее важным во всем том, что заметил Арчил, было то, что ежедневно - утром и днем - над самым ранчо пролетал самолет.