– Сядь! - врезав ладонью по жалобно затрещавшему столу, гаркнул ему в лицо Майно во всю мощь своих нечеловеческих легких. Трейна сбило с ног и даже немного проволокло по полу, в окне - настоящем, скрытом за призрачным мороком - с жалобным звоном лопнуло стекло. Холодные факелы, сами собой затеплившиеся в сгущающихся сумерках, чуть потускнели. Сверху на посланника просыпалось немного песка. Он зажал ладонями оглохшие уши, но, на его счастье, Майно уже успокоился.

– Много себе позволять стал, - уже спокойно заметил он. - Встань с пола, простудишься. - Действительно, из дверной щели тянуло промозглым холодком. - Итак, я перевожу Вивуса к тебе в подчинение. Это чтобы ты не засыпал от скуки. Только помни - если что, он имеет право действовать самостоятельно. Многое на карту поставлено. Все понял?

Трейн, поднявшийся на ноги, лишь хмуро кивнул.

– Вот и ладно, - улыбнулся ему Созидатель своей знаменитой чарующей улыбкой. - Свободен. Да, кстати. До особого напоминания обращаться ко мне через связных магов только в самом крайнем случае.

Бурля от ярости, Трейн поклонился и почти выбежал наружу через услужливо распахнувшуюся перед ним дверь. Вивуса, этого выскочку, с правом самостоятельного действия! Да чтоб он сдох, этот умник-нищеброд! Что он… Стоп, одернул себя посланник. Он уже выскочил из приемного зала в мрачный коридор, и сырой холодный воздух отрезвил его. Вивус, конечно, ублюдок, но многообещающий ублюдок, надо отдать ему должное. У хозяина не так много преданных людей, чтобы он за здорово живешь посылал в одно место сразу двоих, да еще и зачем? Слухи ловить! Что-то здесь не так. Слухи про героев… про отряды… про бандитов… про отряды… Ага! Что-то рассказывала мне матушка в детстве, какую-то сказку про героев, что придут спасать невинно обиженных и мстить за угнетенных. А ведь у того алхимика, что чудесную водку гонит, была неплохая библиотека. Вот и повод появился к нему заскочить…

Посланник Каол Трейн, шпион и дипломат, быстро шел, почти бежал по коридору мрачного замка, а позади него чеканила свои шаги бдительная стража Закатной Бухты. Майно, Великий и Ужасный, сидел за столом и наблюдал за ним через небольшой экран, встроенный в откидывающуюся столешницу. Парень разъярен, удовлетворенно решил он, хмуро потирая лоб. Пуп порвет, только чтобы не дать Вивусу его превзойти. Вивус, соответственно, в рвении не уступит. Вот только хватит ли их двоих в том районе? Зов ушел в ту сторону, но это еще ничего не значит. Он может бродить по планете не один месяц, подбирая Отряд. Может, перебросить туда еще кого? Нет, не стоит. Игра Игрой, а дело бросать тоже не след. Предчувствия? К черту предчувствия. Не в первый раз.

Майно встал из-за стола и задумчиво прошелся по комнате. Иллюзия леса за окном дрогнула и пропала, обнажив треснувшее стекло с выпавшим уголком. Холодные лампы залили комнату теплым желтым светом. Ладно, черт с ним. Людей много, но верных - с гулькин хрен, хоть самому на коня садись… К черту. Не буду дергаться, не впервой. Опять же, что-то скучно стало в последнее время… Стоп! А ведь это идея! Не настало ли время прогуляться по свежему воздуху, размять, так сказать, кости? Да и надоело мудрого старца изображать. Что у меня там в запасе из неношеного?…

Волколаки больше не показывались, даже воя не слышалось. Малый обоз Всадников пристроился к большому каравану с кирпичной глиной. Караван охраняли Лютые, глаза раскосые, взгляд бешеный, кони взмылены - гарцуют без нужды, седоки покалывают шпорами, горяча. Всадники неодобрительно поглядывали на них, но помалкивали - не лезли в чужой кабак со своими кружками. Ольга пришла в себя еще ночью, выпила полкорчаги воды, с трудом пожевала какой-то сушеный гриб, подсунутый Загратом, потом откинулась на подложенный под голову сноп сена и мертво уснула. Не проснулась она, даже когда ее переносили в телегу. Впрочем, могучий Хлаш очень осторожно поднял ее на руки, цыкнув на путающегося под ногами и страшно переживающего Теомира. Тот было обиделся, но потом, увидев, что вреда подружке не причинят и без него, сунулся к телегам - помогать. Пришел Боршугал, пощупал лоб девушки, постоял с закрытыми глазами.

– Много сил она потеряла, - сказал он, неодобрительно поглядев на лежащего в той же телеге орка. - Мог бы и поаккуратнее сработать.

– Ага, нашелся советчик! - ощерился Заграт. Теперь он восстанавливал силы буквально не по дням, а по часам. Толком ходить шаман еще не мог, но ругался уже так, как и положено добропорядочному орку. - Некогда про аккуратность было думать. Не запели бы эти зверюшки хором - вообще бы в себя не пришел, в этом мире, во всяком случае. Тебя мы на мое место - небось вообще досуха девчонку бы высосал! Спасибо этой орясине, что поддержал, - он невежливо ткнул пальцем в стоящего рядом тролля, ухмыляющегося одной стороной рта, - в нем Силы - что вони в сортире, за всю жизнь не вынюхаешь. Ладно бы пользоваться умел, а то ведь зазря пропадает, ажно обидно…

– Ладно, ладно, не кипятись, коллега, - примирительно поднял вверх руки наемный маг. - Это я так, к слову. Я посмотрел место драки. Защиту ты поставил очень грамотно. Не уверен, что в той ситуации сам бы справился так же хорошо. Прими мои поздравления.

– Нужны они мне, твои поздравления, - сварливо отозвался орк. Было заметно, что похвала ему польстила. - Ты бы лучше полечил ее, а то я привык к нашему костоправству, еще искалечу ненароком.

– Не нужно ей лечение, - пожал плечами Боршугал. - Отоспится - и ладно. Поите ее только побольше, раз в пару часов, или даже чаще. Впрочем, я пришел сообщить, что через полчаса трогаемся. - Он задумчиво покопался где-то в глубине необъятного кармана, извлек на свет непонятную серебряную луковицу и почесал кончик носа, внимательно ее разглядывая. - Да, так. Через полчаса, не позже. - Сунув луковицу обратно в карман, маг откланялся. Теомир с тоской взглянул ему вслед. Новые впечатления переполняли его. Неведомые Лютые, чужой конструкции грузовые телеги и одежда возниц, незнакомой породы битюги, волколаки, тролли, орки, маги и прочие события последних суток смешались в голове в сплошную кашу. Больше всего на свете ему хотелось насесть на дядюшку с вопросами, но, он понимал, пока было не до того. Тяжело вздохнув и мысленно поклявшись не упустить своего в дороге, парень поплелся к лошадям.

Погибшего Рыжика заменить было нечем, разве что верховую впрягать в телегу. Телевар, посовещавшись с Громобоем и Брошей, приказал перегрузить часть поклажи на другие телеги, чтобы облегчить жизнь оставшемуся коню. Второго тяжеловоза в упряжку решили купить в городе. Правда, Громобой заметил, что на потраченные на это деньги недокупят железа и прочей всячины, что телегу дотащит и одно животное, что дома у Бирюка таких вдесятеро дешевле взять можно и что недурно бы просто те гроши в своей мошне сохранить. Телевар пожал плечами и сказал, что на месте разберутся. Громобой хотел было что-то ответить, но нарвался на тяжелый взгляд тысячника, пожал плечами и замолчал.

Вскоре двинулись. Местность вокруг продолжала меняться, лес снова отступал к северу, но его место занимали уже не степи с их разнотравьем, полевыми мышам и сусликами, а вспаханные и ухоженные поля, на которых уже начинали колоситься рожь и овес. Кое-где на земле возились люди, кто с любопытством, а кто равнодушно провожали вереницу телег взглядами. Изредка мелькали деревеньки, к ним от главного тракта убегали плохо наезженные колеи, на развилках стояли покосившиеся дорожные знаки с полусмытыми дождями непонятными рисунками. Мосты через ручьи стали, однако, шире и надежнее. Навстречу начали попадаться повозки, груженые пыльными мешками, лошаденки в них были впряжены большей частью тощие, заморенные, покорно потряхивающие головами под ленивыми укусами кнутов. Отчетливо изменился вкус воздуха - густой травяной аромат летней степи уходил, взамен доносился запах дыма, а то и свежевыпеченного хлеба. Теомир сглатывал набежавшую слюнку, представлял, как печево будет есться с вяленой кониной, и размышлял, что лучше - конина или свежий ноздреватый хлеб с хрустящей корочкой. По всем статьям хлеб выходил лучше, так что Теомиру оставалось только прислушиваться к грустному бурчанию в брюхе.