- Да, сэр, понимаю.

- А что вы думаете ... прошу прощения, каково мнение прислуги о секретаре сэра Рубена?

- Очень спокойный, тихий джентльмен, сэр. Всегда беспокоится о том, чтобы никому, не дай Бог, не помешать.

- Точно! - пробормотал Пуаро.

Дворецкий смущенно кашлянул.

- Ее милость, - пробормотал он, - иногда бывает чересчур поспешна в своих суждениях.

- Так, значит, вся прислуга придерживается мнения, что убийство совершил молодой мистер Леверсон?

- Ни одному из нас не по душе думать такое о мистере Леверсоне, заявил Парсонс. - Мы ... если уж говорить начистоту, то нам кажется, что у него попросту кишка тонка, чтобы совершить такое страшное дело.

- Но ведь у него довольно вспыльчивый характер, разве не так? удивился Пуаро.

Парсонс доверительно склонился к нему.

- А уж коли вам так хочется знать, у кого в этом доме самый вспыльчивый нрав, то ...

Пуаро перебил его.

- Ну, ну это-то как раз довольно просто! - воскликнул он, - А я бы хотел знать совсем другое - у кого в этом доме самый покладистый характер?

Парсонс вытаращил глаза и, приоткрыв от удивления рот, уставился на Пуаро.

Пуаро решил, что нет смысла больше тратить времени на дворецкого. Отвесив ему ещё один комичный поклон, он покинул комнату и прямиком направился в просторный холл Мон-Репо. Здесь он несколько минут постоял в задумчивости, склонив набок голову, словно забавная маленькая пичужка, а потом, услышав едва заметный звук, бесшумно направился к одной из дверей, которые вели в комнаты.

Он замер в дверях, настороженно озираясь по сторонам. Перед ним было нечто вроде небольшой библиотеки. За огромным письменным столом в дальнем её конце сидел худощавый, бледный молодой человек и что-то торопливо писал. Щеки у него были болезненно впалые, на носу красовались очки.

Какое-то время Пуаро незаметно наблюдал за ним, а потом, весьма натурально кашлянув, прервал тишину.

Молодой человек за столом перестал писать и поднял голову. Похоже, он не испугался, но на лице его при виде Пуаро отразилось некоторое замешательство.

Тот бочком вошел и отвесил свой обычный поклон.

- Я имею честь говорить с мистером Оуэном Трефузисом, не так ли? Ах, простите, меня зовут Пуаро, Эркюль Пуаро. Возможно, вам знакомо это имя?

- О - о-о, да... да, конечно! - вспыхнул молодой человек.

Пуаро внимательно рассматривал его.

На вид Оуэну Трефузису можно было дать года тридцать три, и детектив с первого же взгляда понял, почему никто не принял всерьез обвинение, выдвинутое леди Аствелл против несчастного секретаря. Перед ним сидел сдержанный, чрезвычайно учтивый молодой человек, на вид кроткий, как овца. По всему было ясно, что это как раз тот тип человеческого существа, которому при случае можно безнаказанно дать пинка. Пуаро не сомневался ни минуту, что злополучный секретарь не из тех, кто может выйти из себя, вспылить или хотя бы дать понять, что ему что-то неприятно.

- Насколько я знаю, за вами посылала леди Аствелл, - пробормотал тот. - Она не раз упоминала, что собирается это сделать. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Он был чрезвычайно вежлив, однако без малейшего подобострастия. Усевшись в предложенное ему кресло, Пуаро мягко сказал.

- А леди Аствелл когда-нибудь упоминала при вас о своих подозрениях?

По губам Оуэна Трефузиса скользнула легкая улыбка.

- Насколько я знаю, - ответил он, - подозревает она как раз меня. Глупо, конечно, это, но так оно и есть. С тех пор, как убили сэра Рубена, она и изо всех сил старается меня не замечать, а стоит нам случайно столкнуться в коридоре, так она прижимается к стене, чтобы случайно не коснуться меня, будто я прокаженный.

Он говорил абсолютно естественно. В голосе его не было обиды, скорее печальная ирония. Пуаро сочувственно покивал.

- По правде сказать, - пробормотал он, - примерно то же самое она сказала и мне. Конечно, спорить с ней я не стал. Признаюсь вам откровенно, у меня такое правило - никогда не спорить с дамами. Вы же понимаете, это пустая трата времени.

- Абсолютно с вами согласен.

- Я сказал: "Да, миледи! Совершенно согласен с вами, миледи! Конечно, миледи!" - Простые, ничего не значащие слова, но женщине всегда приятно это слышать. И после этого приступил к расследованию, хотя невозможно представить, чтобы кто-то, кроме злополучного мистера Леверсона, мог совершить это ужасное преступление. Однако все мы знаем такие случаи, когда нечто абсолютно невероятное на первый глаз тем не менее оказывалось правдой.

- Я все прекрасно понимаю, - сказал секретарь. - Прошу вас, не стесняйтесь, считайте, что я в вашем распоряжении

- Bon *, - кивнул Пуаро, - Так, значит, мы поняли друг друга. А теперь, прошу вас, давайте вернемся к событиям того самого вечера. Лучше всего начать с обеда.

- Как вы уже знаете, Леверсона за столом не было, - начал секретарь. Накануне молодой человек довольно сильно повздорил с дядей и отправился обедать в Гольф-клуб. Из-за этого сэр Рубен расстроился и за обедом был сильно не в духе.

- Он не очень-то церемонился с остальными, этот мсье, - Пуаро деликатно кашлянул.

Трефузис с горечью рассмеялся.

- О, это ещё слабо сказано! Я проработал с ним больше девяти лет и, можно сказать, знал его наизусть. Знаете, мсье Пуаро, с ним было не просто поладить. Характер у него был не сахар. А порой он, словно избалованный ребенок, впадал в истерику, и мог поругаться с кем угодно из-за какой-нибудь ерунды. Но со временем я привык и перестал обращать внимания на его выходки. Просто делал вид, что ничего не произошло Ведь на самом деле сэр Рубен был совсем не злой человек, но иногда вел себя как полный идиот и мог вывести из себя кого угодно. Самое лучшее было просто не обращать на него внимания.

- А другие в этом случае вели себя так же?

Трефузис передернул плечами.

- Леди Аствелл и сама обожала поскандалить от души, - неохотно сказал он. - Она ни чуточки не боялась сэра Рубена, всегда перечила ему, где могла, и высказывала, что она о нем думает, нимало не стесняясь в выражениях. На следующий день они охотно мирились и, хотите верьте - хотите нет, а сэр Рубен был искренне предан ей.

- А в тот вечер они тоже поссорились?

________

* Bon (фр.) - хорошо

Секретарь покосился на него, немного помешкал, а потом сказал,

- По-моему, да. А почему вы спрашиваете?

- Так, небольшая идея, ничего больше.

- Конечно, я не уверен, - объяснил секретарь, - но у меня сложилось впечатление, что оба они были сильно не в духе.

Пуаро предпочел оставить эту тему.

- Кто ещё был за обедом?

- Мисс Маргрейв, мистер Виктор Аствелл и я.

- А что было после обеда?

- Мы перешли в гостиную. Сэр Рубен не пошел с нами. Но минут десять спустя он примчался вниз и устроил мне головомойку из-за какой-то пустячной ошибки в письме. Я поднялся с ним наверх и все быстро исправил. Потом вошел мистер Виктор Аствелл и заявил, что ему срочно нужно что-то обсудить с братом. Поэтому я ушел и присоединился к дамам в гостиной.

- Прошло около четверти часа, и я услышал, как в его кабинете неистово зазвенел колокольчик. Пришел Парсонс и сказал, что мне следует немедленно подняться к сэру Рубену. На пороге я столкнулся с Виктором Аствеллом, он вылетел оттуда, как ошпаренный, чуть с ног меня не сбил. У него характер ещё почище, чем у сэра Рубена. Мне показалось, что он меня попросту не заметил.

- А сэр Рубен как-нибудь это объяснил?

- Нет. Пожал плечами и бросил: - "Виктор совершенно ненормальный! В один прекрасный день он просто прикончит кого-нибудь в припадке бешенства!"

- Ага, - хмыкнул Пуаро, - А у вас есть какие-нибудь соображения на этот счет? Например, что послужило причиной ссоры?

- Понятия не имею.

Вскинув голову, Пуаро внимательно посмотрел на секретаря - уж слишком поспешно тот ответил на последний вопрос. Поэтому у него мелькнула мысль, что Трефузис мог бы сказать гораздо больше, если бы захотел. Но, как и прежде, он предпочел не настаивать.