Эти слова прозвучали для Мэри подобно пощечинам, она замерла, и ее слезы иссякли так же быстро, как пришли.
Она вытерла лицо. Ее достоинство - это было все, что у нее оставалось.
- Ты права. Я потеряла голову, - проговорила она.
Этот спор имел, по крайней мере, тот положительный результат, что вернул ее к реальности.
- Поскольку у нас время признаний, то я хотела бы сделать еще одно.
- Боже, что еще?
- Я не только сказала Джону, что ты проведешь здесь зиму, но за неимением моей собственной личности, похитила твою.
- Не понимаю...
- Это очень просто: несчастный случай и амнезия произошли с тобой... А я.., я антиквар из Нью-Йорка!
На этот раз последовало продолжительное молчание. Видимо, Кэрол потребовалось время, чтобы переварить еще один абсурдный поступок сестры.
В конце концов она все же спросила:
- Но для чего?..
- Для того чтобы знать истинное мнение окружающих о таком случае, как мой. Жалость ко мне для меня невыносима. Девушка покачала головой.
- И как же Джон отнесся к моей мнимой амнезии?
Мэри запустила пальцы в свои волосы. Она посмотрела пристально на носки своих мокасин и призналась тихим голосом:
- Никак... Кажется, он не увидел здесь большой драмы.
Взрыв смеха покрыл ее ответ. И поскольку Мэри имела неосторожность вопросительно взглянуть на сестру, та захохотала еще сильнее. Можно ли было проявлять такое бессердечие?
- Кэрол!
- Извини меня, дорогая, но, право, это очень смешно!
- Ты находишь?
- Столько трудов - и в результате "пшик"! - Затем, став серьезной, она поправилась:
- Нет, я ошиблась. Эта ложь показала тебе, по крайней мере, одну вещь что в твоем случае нет ничего катастрофического.
Она обняла ее, и, поскольку атмосфера после грозы посвежела, их разговор продолжался более спокойно. Долгая беседа в конце концов успокоила Мэри. За ужином они попробовали взглянуть в будущее.
- Должна ли я сказать ему всю правду? - простонала Мэри. Кэрол в задумчивости покачала головой.
- Когда придет время. Я думаю, что Джон отнесется к этому философски и с пониманием. Он очень влюблен, не так ли?
Мэри не знала, что сказать. Означал ли подарок сестре, что эта небольшая картина утратила для него свою ценность? Действительно ли он отказался от этой прошлой любви? Кэрол тактично не настаивала на своем вопросе.
- Послушай, дорогая, поскольку я, как предполагается, должна вернуться, оставь у себя эту картину и дай время все уладить. Хорошо?
- Ладно. Впрочем, разве у меня есть другой выход?
Кэрол приняла еще одно решение - уехать завтра же в Хьюстон.
- Мое присутствие здесь лишь осложняет тебе жизнь, - признала она.
Мэри согласилась. В то же время сомнения одолевали ее: если она отпустит Кэрол, то потеряет своего самого верного союзника, родную сестру. Почему всегда за счастье надо так дорого платить?
Когда маленький автомобиль Кэрол исчез на белой дороге, Мэри смахнула слезу, и на минуту сомнения овладели ею. Как она смогла оказаться столь трусливой? Нужно во всем признаться Джону...
Молодая женщина решительно сняла телефонную трубку. Тревога сжала ей сердце, когда в аппарате прозвучал низкий голос художника.
Еще несколько секунд она колебалась, но затем промолвила с трудом:
- Джон... Мне надо с вами поговорить.
- Боже правый, дорогая, почему такой торжественный тон?
- Боюсь, что ваш тон станет не таким, когда я вам все скажу... Джон рассмеялся.
- Что случилось? Кэрол порвала пейзаж, который я подарил?
Как? Он мог еще шутить по поводу своей любимой работы?
- Кэрол уехала. Она не взяла с собой вашу картину. И именно о ней я хотела бы сказать, признавшись кое в чем.
Джон помолчал, а потом спросил, как ей показалось, охрипшим голосом:
- Об этой картине?
Мэри словно испытала шок. Наивная, глупая женщина! Воспоминания об Ирландии постоянно жили в душе того, кого она любила! Призрак прошлого был более опасен, чем живая соперница.
- Нет. О Кэрол, - уточнила она. Джон едва уловимо вздохнул. Все эти семейные истории ему наскучили!
- Хорошо, я приеду, - коротко промолвил он. Не успев повесить трубку, Мэри пожалела о сказанном. У нее закружилась голова и чуть затошнило. Эта короткая тошнота лишь подтвердила, что вся эта история болезненно действует на нее.
Через десять минут "мегари" остановился во дворе. Мэри уже успела забежать в свою комнату и надеть платье. Терапия должна была начаться с сегодняшнего дня. Ее ноги загорели, и молодая женщина была удивлена своим отражением в зеркале. Голубая туника гармонично сочеталась с цветом ее глаз и придала ей почти юношеский вид. Джон также это заметил.
- Дорогая, - прошептал он взволнованно, - ты восхитительна...
Он обнял ее, и желание охватило Мэри. Она тихонько отстранилась от него.
- Кэрол действительно уехала? - спросил он, бросив беглый взгляд на лестницу.
- Да...
Он обнял ее, и его губы запечатлели на ее устах жгучий поцелуй. Его руки скользнули вдоль корсажа. На какую-то секунду Мэри захотелось послать все к черту и оставить все как есть. Знакомый огонек вспыхнул в глазах Джона, и ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы оторваться от него.
- Джон, ради бога... Мне нужно с вами поговорить.
- Я знаю. Но разве нельзя с этим подождать? Сумрачная тень пробежала по васильковым глазам Мэри, и она медленно покачала головой.
- Боюсь, что у вас будет намного меньше желания любить меня, когда вы узнаете...
- Это ужасное признание требует, чтобы мы остались на кухне? - спросил он улыбаясь.
- Да.
- Обстановка не очень романтична.
- То, что я вам скажу, - также.
- Очень хорошо, - вздохнул он.
Мэри посмотрела на него с упреком. Он вел себя так, что она теряла всю свою смелость. Ведь Кэрол посоветовала ей дождаться удобного момента, чтобы признаться во всем. Действовать импульсивно было не лучшим вариантом.
- Вы не хотите кофе? - спросила она, чтобы выиграть время.
- С удовольствием.
В кофейнике еще оставалась половина, и Мэри налила две чашки, сев напротив него.
Она отпила глоток и без предисловий выпалила одним духом:
- Джон, я была нечестна по отношению к вам. Я не сказала вам правды... Я многое выдумала.