Выбравшись из отсека на носовую надстройку, Красильников сорвал с лица опостылевшую маску, вытер ладонью мокрое лицо и, неожиданно для всех, широко улыбнулся.
— Живая, зараза! — с неподдельным восторгом заорал дед, которого никто и никогда не мог и близко заподозрить в сентиментальности. — Ежели ракеты до сих пор выдержали, авось и теперь не взорвутся.
— Ты уверен? — Британов недоверчиво в упор смотрел на радостного механика.
— Стопроцентной гарантии, конечно, не дам, но если кислота не разъест переборки, а она сейчас сильно разбавлена морской водой, то лодка останется на плаву, а там, глядишь, и до базы дотянем.
За последнее время это был самый обнадеживающий доклад.
— Хорошо бы еще и спасатель подошел, тогда мы сможем по-настоящему продолжить борьбу за живучесть. И еще. Нам совершенно необходимы средства защиты, без них в лодке делать нечего.
— Товарищ командир! Смотрите! К нам идет еще одно судно! Это наш спасатель! — Для многих слово “спасатель” прозвучало как “спаситель”, но, внимательно вглядевшись в приближающейся силуэт, командир разочаровано процедил:
— Это действительно спасатель. Да только не наш. У него американский флаг.
А нам и сегодня непонятно, почему специально оборудованное советское военно-морское судно-спасатель “Агатан” так и не вышло из своей базы на Кубе. Но тогда почему, спросите вы, не приняли предложенную помощь от американцев? Задайте этот вопрос любому военному моряку, который служил в то время, и он рассмеется вам в лицо. Принять помощь от врага тогда было равносильно сдаче в плен. И никакие причины, в том числе и опасность для жизни людей, не могли бы послужить оправданием, вздумай командир искать помощи у “вероятного противникам. Когда после гибели в апреле 1989 года уникальной атомной подводной лодки “Комсомолец” в Норвежском море среди многих ранее никогда не задававшихся вопросов возник и такой: “А почему не запросили, а в последствии даже отказались от помощи норвежцев?”, первым, хотя и неофициальным, был честный ответ: “Да потому, что Норвегия член НАТО!” Это уже потам появилась официальная версия о неэффективности их возможной помощи, о слишком большом подлетном времени, мол, все равно бы не успели… А вдруг бы успел их вертолет “Си Кинг” и спас, пусть хотя бы одного, подводника? Но это сегодня, а тогда ни у кого, в том числе и у Британова, не могло появиться и мысли просить о помощи американский спасатель “Паухэтэн”.
— Действительно, это американский. Две трубы, большая надпалубная надстройка на носу, на корме нет ничего, кроме буксирных снастей. Бортовой номер сто шестьдесят шесть.
Но не надо и идеализировать американцев. В данном случае их намерения более напоминали пиратство.
“Они не посмеют”, — подумал Британов. Но что толку говорить о морских законах, когда речь идет о трофее? Как бы отреагировало мировое сообщество, если бы американцы нашли брошенную подводную лодку и решили присвоить ее себе? Неужели у них хватит на это наглости?
— Сколько до него, старпом?
— Не более десяти кабельтов. Они остановились и наблюдают.
Хотят посмотреть, взорвемся ли мы. Повернувшись к Владимирову, он произнес:
— Соединитесь с капитаном “Красногвардейска”. Пусть готовятся к буксировке. Передайте Пшеничному информацию об осмотре лодки — для доклада в Москву. Запросите время прилета самолетов и подхода спасателя. И заодно сообщите, что американский спасатель уже здесь — пускай они поторопятся.
— А как насчет ракет, товарищ командир? — спросил старпом.
— Дома разберемся, — ответил Британов. — Я уверен, что теперь они уже не взорвутся. Боцману приготовить аварийное буксирное устройство — скоро оно нам понадобится. А я пока прикорну на мостике. Ежели что — буди.
На самом деле Британов был вовсе не так в уверен в безопасности ракет, но ни в коем случае не собирался показывать это окружающим.
Корабль ВМС США “Паухэтэн”
Командир буксира “Паухэтэн”, принадлежащий управлению военных грузоперевозок, стоял на своем капитанском мостике, наблюдая за моторными вельботами, постоянно шныряющими между низким черным силуэтом советской подводной лодки и находящимися недалеко от нее грузовыми судами. Черт побери, что означали все эти маневры?
“Паухэтэн” был гражданским судном, хотя числился кораблем ВМС США. Он относился к Военно-Морским Силам, но не входил в их состав. Соответственно и экипаж этого гражданского судна состоял из торговых моряков. У них не было абсолютно никакого желания совать свой нос в какое-нибудь опасное дело. Черт. Они были моряками. Не шпионами.
В небе кружил патрульный самолет ВМС США “Орион” Р-ЗС. Где-то неподалеку затаилась под водой американская торпедная подводная лодка. Предполагалось, что командир американской подводной лодки должен был каким-то образом контролировать сложившуюся здесь ситуацию. У Ханта не было возможности переговорить с ним напрямую, только через ретрансляцию с самолета, кружащего наверху. И это было хорошо. В любом случае, он не знал, что сообщить подводной лодке.
Капитану Альберту Ханту за всю свою службу приходилось участвовать во множестве операций по сбору трофеев. Его мощному буксиру приходилось тянуть многие знаменитые корабли Военно-Морских Сил США, среди которых были и авианосцы, и даже громадные линкоры класса “Миссури”. Некоторые из этих операций были немного непривычны, хотя можно сказать, что во время всех операций он чувствовал себя довольно неспокойно. “Паухэтэн” был обычным океанским буксиром, и капитану такого корабля не особо хотелось проникать в “темный” мир секретных операций. До сегодняшнего дня.
Командование Военно-морских Сил требовало от него сделать все, что в его силах, чтобы не дать возможности полузатонувшей лодке уйти. Ему было дано указание спасти все, что будет выброшено за борт подводной лодки, собрать замеры воздуха и воды, фотографии и при возможности отправить на борт подводной ложи несколько человек из своего экипажа под видом помощи в спасательных работах. Еще ни одному американцу не удалось побывать на борту советской подводной лодки. А когда еще может представиться такая возможность? У Военно-Морских Сил были свои собственные спасательные буксиры, но ни один из них не находился так близко к месту происшествия, как “Паухэтэн”. Послание, пришедшее к нему по телеграфному аппарату, было довольно ясно: ему следует сделать все возможное, чтобы зацепить буксиром подводную лодку и оттащить ее в Норфолк — главную базу Атлантического флота США.
Капитан Хант наблюдал за маневрами второго, более крупного корабля, которые говорили о том, что тот собирается взять лодку на буксир. Хант никогда не шпионил, но зато отлично разбирался в операциях по буксированию. Он бы не дал русским ни малейшего шанса.
Корма грузового судна имела пятьдесят футов в высоту, а подводная лодка еле виднелась из воды. Чтобы взять лодку на буксир, нужно было опустить буксирный трос в воду, протянуть его под водой, а потом изогнуть его в виде шлага. Геометрическое расположение получалось не очень выгодное. Хороший буксирный трос — это плоский трос, идущий прямо от корабля, взятого на буксир. И поэтому корма “Паухэтэна” была очень низко над уровнем моря. Интересно, сколько весила подводная лодка?
Хант взял блокнот и написал послание своему сигнальщику. Не часто приходится прибегать к отправлению посланий таким старомодным способом. Оторвав лист, он передал его матросу. Послание гласило:
КОМУ: КАПИТАНУ СОВЕТСКОГО СУДНА “АНАТОЛИЙ ВАСИЛЬЕВ”
ОТ: КОРАБЛЯ ВОЕННО-МОРСКИХ СИЛ США АТФ-166.
ПРИВЕТСТВУЮ. У МЕНЯ НА БОРТУ ЕСТЬ МОЩНЫЕ НАСОСЫ, СИЛЬНЫЕ ПРОЖЕКТОРА И НЕБОЛЬШИЕ ЛОДКИ. ЕСЛИ ВАМ НУЖНА ПОМОЩЬ, МНЕ ПОРУЧЕНО ОКАЗАТЬ ЕЕ ВАМ В СЛУЧАЕ НЕОБХОДИМОСТИ.
Сигнальщик вскарабкался на более высокую платформу над мостиком и передал послание по международному сигнальному своду советскому грузовому судну. Подтверждение, что сигнал принят и разобран, не заставило себя ждать.
— Послание отправлено и подтверждено, капитан, — отрапортовал сигнальщик.