После его отъезда, Анциферов прошел к себе в кабинет, достал из бара бутылку джина "Гордон", плеснул в стакан на треть и разбавил тоником. Цветочный вкус напитка неизменно напоминал ему песню комсомольской молодости "Где-то багульник на сопках цветет.........". И

эта пора теперь казалась прекрасной и безоблачной. Все чаще последнее время Анциферов чувствовал некую внутреннюю опустошенность, словно бы беспрерывная гонка последних лет за деньгами и влиянием вымотала его. Точно по инерции он продолжал строить далекоидущие планы, ежедневно решать вопросы и проблемы для их воплощения, но уже не первый раз ловил себя на мысли, что возможно это гонка в никуда. Вот и сегодня, доставив возможность чиновнику пощекотать себе нервы азартными играми, он установил с ним неформальный контакт, который вероятно пригодится в будущем. В данном случае работа велась чисто на перспективу, на сегодняшний день от этого человека он не хотел ничего.

Анциферов выпил еще джина с тоником. Потом поднялся с кресла с намерением поехать домой и вдруг передумал. "Какого черта, один раз

живем!" - произнес он про себя, потом отправился в зал и подсел к одной из дорогих проституток, часто проводящей время здесь возле стойки бара.

Вскоре он уже снова оказался в своем кабинете, но уже с женщиной. Однако ни джин, ни секс не принесли успокоения его душе. Анциферов расплатился с дамой, выставил ее за дверь и решил, что пора ехать домой. На выходе телохранители привычно взяли его в коробочку и проводили к машине.

Пустовалов стремился нагрузить группировку Хабиба по полной

программе. При существующей системе, когда следователи очень мнительно относятся к оценке доказательств, а судьи порой берут на себя функции адвокатов обвиняемых, нужно готовить материалы с запасом прочности. Вообще, нынешнее российское правосудие начинает работать методами европейских футбольных арбитров. Когда наш бедный российский клуб встречается с богатым итальянским или испанским, ему нужно быть готовым, что арбитр, если не станет двенадцатым игроком в команде противника, то, по крайней мере, никогда не одарит сомнительным пенальти. К примеру, когда в начале 90-х ЦСКА играл в кубке УЕФА с "Ромой" и в повторном матче в Риме за несколько минут до конца Олег Сергеев забил гол, выводящий нашу команду в следующий круг, судья его поросту не засчитал. ЦСКА выбыл из розыгрыша, и всех в УЕФА это устроило. Один из итальянских журналистов объяснил нашему расстроенному комментатору, что в футбольных кругах никто не заинтересован в победе бедного клуба над богатым.

В общем, Пустовалов хотел, чтобы Хабиб отвечал не только за наркотики, но и за экономические преступления: за незаконную легализацию ( отмывание ) денежных средств и за сокрытие налогов. По указанию нового начальника КМ ОБЭПовцы до ночи снимали на складе остатки. Занятие это довольно нудное, а когда оно проводится еще в вечернее неоплачиваемое время, то нудное вдвойне. Опера ОБЭП в душе кляли и материли Пустовалова, но добросовестно проследили, чтобы перевесили все до последней луковицы и помидорины, аккуратно вписали полученные результаты в акт снятия остатков, подписали его, и лишь после этого стали собираться по домам. К счастью, водитель служебной "шестерки" тоже был исполнительным ответственным товарищем и дождался их, чтобы развезти. Правда, имелась одна проблема. В служебной машине уже начинала помигивать лампочка, сигнализирующая, что выделенный на сутки лимит бензина подходит к концу. Ребята, привычно вздохнули и полезли за кошельками. Складчина - исконно русский способ решения общественных проблем.

Быстро доехали до ближайшей заправочной станции. У колонки с изображением октанового числа "93" стояла пара машин, и ОБЭПовская

тачка пристроилась за последней. Неожиданно к колонке задним ходом

борзо подкатила еще одна тачка - "БМВ-315" черного цвета с явным намерением залезть без очереди. Из нее вылез невысокий парень, выхватил из рук водителя заправившейся машины топливный пистолет и засунул его в горловину своего бака. Рулевой автомашины, стоящей перед ОБЭПовской, сделал ему замечание, но в ответ услышал такую изощренно-матерную тираду, что предпочел не связываться. Давыдов, сидевший на переднем сидении, нахмурился, открыл дверцу и покинул салон. Парень, грубо нарушающий закон очереди, послал и его. Но тут же заткнулся. Потому как Давыдов вытащил пистолет, только не топливный, а самый, что ни на есть настоящий, системы Макарова. После этого топливный парень отдал сам. Однако, Бориса это не удовлетворило. Наглую хамоватую шпану он не переваривал, как класс, и вел с ней непримиримую классовую борьбу.

После того, как обэповскую машину заправили, в нее посадили двух парней, приехавших на БМВ, а за руль иномарки уселся Давыдов. Как не

убеждали его коллеги, что время позднее и хочется домой, он был непреклонен. Обе машины двинулись в направлении ГОВД.

Следственно-оперативной группе в эти сутки пришлось попотеть. Евсюков чувствовал, что здорово вымотался, но не терял надежды, что

удастся пару часов ночью поспать. Однако, когда, вернувшись с очередной квартирной кражи, увидел перед отделом черную "БМВ-315" без заднего бампера, то сразу забыл про сон. Именно так Аня описывала

иномарку, которая увезла Шелуху от гастронома.

- Чья там бээмвуха черная на стоянке торчит? - спросил он, заходя в дежурку.

- А вон ихняя, - ответил Давыдов, кивнув на двух парней, большого и маленького, понуро стоящих у стены.

- Здорово, Борис, - сказал Евсюков, только сейчас заметив коллегу из ОБЭП, сидящего за столом в углу. - Твои что ли кадры?

- Ага.

- За что ты их?

- За мелкое хулиганство. Воспитывать нужно подрастающее поколение. А то совсем распоясались, понимаешь. Ночку в камере проведут, а завтра еще штрафчик заплатят, может тогда и начнут понимать что такое хорошо и что такое плохо.

- Не возражаешь, если я кого-нибудь из них подниму к себе? Побеседуем за жизнь, вдруг окажется, что они по нашим делам проходят, произнес Евсюков.

- Да ради бога. Только вернуть обратно не забудь, - ответил Давыдов и, дописав рапорт, отдал его дежурному.

Евсюков, внимательно оглядев задержанных, остановил свой выбор на том, который был поменьше ростом, и увел его с собой.

То, почему этому парню дали кличку "Псих", Евсюков понял довольно быстро. Едва он у себя в кабинете объявил задержанному, что подозревает его в убийстве, тот распсиховался. Он брызгал слюной, обзывал ментов волками позорными и еще всяко-разно. Его истерика длилась ровно столько, сколько времени понадобилось Евсюкову, чтобы дойти до кипения. После этого Псих уже не ругался. Сбитый до стула первым же ударом, он лежал на полу и болезненно вскрикивал, когда носок ботинка опера врезался в его тело. Впрочем, экзекуция продолжалась недолго, Евсюков был человеком отходчивым. Но на парня она произвела очень большое моральное воздействие. Псих с надрывом в голосе убеждал, что бить его больше не нужно, он сам все честно расскажет.

- Тогда колись, - предложил Евсюков.

- Не знаю, какая падла нас заложила, но это действительно мы сделали, - заявил парень.

- Рассказывай по порядку как вы его убили.

- Мы сами его не мочили. Мы только взрывчатку ему на днище машины присобачили.

- Ты подробней давай. В принципе, нам все известно, но хотелось бы услышать от тебя, как было дело, - сказал Евсюков, стараясь не выдать лицом своего изумления.

Плохую наследственность Псих давно уже усугубил употреблением травки, поэтому в голове его постоянно творился сумбур, соответственно

столь же пестрым и сбивчивым был его рассказ о покушении на Анциферова. Евсюкову стоило определенных трудов разобраться что к чему. Но когда разобрался, то несказанно удивился. Кто такой Анциферов он конечно знал. И хотя тот слыл крупным криминальным авторитетом, но, как полноправный гражданин общества, мог рассчитывать на защиту государства от противоправных посягательств, как всякий другой. Поэтому, получив информацию о заложенном взрывном устройстве в его машину, опер немедленно должен был принять меры к предотвращению покушения.