- Никодимыч, мне нужно попасть домой. Ключа нет. Дай инструменты.
- Это я тебе устрою. На набор отмычек. Где же ты был все это время?
- За границей. Там пытался открыть сейф, но он оказался с сюрпризом, заболел, вылечился, потом добирался сюда.
- Да. Не завидую я тебе. Что же ты теперь делать будешь?
- Сначала приду к себе домой, вымоюсь в ванной, а там посмотрим. Так что извини.
- Ничего. До свидания. Заходи, буду ждать.
- Я думаю, что теперь мы с тобой больше встречаться не будем, я совсем завязываю.
Прежде чем вскрыть дверь, я на всякий случай позвонил. К моему удивлению, загремели запоры, дверь открылась... на пороге стояла Варя.
- Максим, Макс.
Она бросилась ко мне на грудь и заплакала.
- Я знала, знала, что ты вернешься. Мне говорили всякую о тебе чушь... Я не верила.
Я целовал ее родное лицо. Мы долго еще не могли произнести ни слова.
- Как ты здесь очутилась?
- Твою квартиру хотели отобрать и отдать тем, кто в городской очереди. Я не давала, сказала, что ты придешь. Ходила в исполком, везде, дали отсрочку на шесть месяцев... Ты забыл, у меня был второй ключ...
- Забыл.
- Где же ты был?
- За границей. Выполнял задание КГБ.
- Значит, они все таки втянули тебя в их грязные дела.
- Втянули. Еле-еле выбрался из этой передряги. Теперь все.
- Ты и раньше это говорил.
- Они же действуют хитростью, им говоришь нет, а они к тебе с другого конца. Так и тут, вызвали якобы для консультации...
- Бедный, сколько ты выстрадал. Пойдем на кухню, я тебе поесть приготовлю.
- Это замечательно.
На следующий день я пошел в Большой дом.
- Вам кого? -спросила женщина в бюро пропусков.
- Мне бы полковника Швелева Сергея Романовича или капитана Григорьева Павел Леонидович.
- Вам назначали?
- Нет. Мне нужно с ними срочно переговорить.
- Погодите, я сейчас узнаю, если ли кто на месте.
Она звонит, потом отрывает голову от трубки.
- Ваша фамилия?
- Максим Георгиевич Караваев.
Похоже с трубкой что то произошло. Там наступила длинная пауза. Потом женщина поворачивается ко мне и спрашивает.
- У вас документы есть?
- Скажите нет. Я за ними пришел.
Женщина долго выслушивает телефон, потом ни слова не говоря, выписывает мне пропуск.
В кабинете сидим сам полковник.
- Максим Георгиевич? Как же вы...
- Не дострелили, Сергей Романович. Выжил и даже вернулся.
- Я очень рад, что ты вернулся. Расскажи мне все, что с тобой произошло.
Я рассказываю все мои приключения и о том как Он слушает, что то записывает в блокноте.
- Когда вернулись в город, вас кто-нибудь видел?
- Да, Никодимыча, невесту, друзей.
- Что им говорили?
- Был в командировке, там заболел...
- Правильно говорил. Значит тебя перевербовали в ГРУ?
- Нет, они меня отпустили с миром.
- Ну ты и устроил шум, приятель. Дошло даже до ЦК...
- Я здесь не причем.
- А кто же тогда, как не ты, - чуть не срывается полковник. - На нас вылили целую цистерну помоев.
Я молчу. Швелев выскочил из-за стола и нервно заходил по кабинету.
- Говоришь пришел за документами?
- Да, верните все и еще возвратите меня на работу.
- Так, значит ты решил, с прошлым покончено?
- Покончено. У меня будет новая жизнь.
- Да что ты говоришь?
- Так и говорю. Хватит, у меня грудь прострелена, причем заметьте, прострелена вашими людьми, хорошо пуля не задела сердце... Считайте, что это большая плата за все мои прошлые и настоящие дела.
Он застывает у стола, как изваяние и чуть остывает.
- Ты очень изменился, Максим... Стал более решителен.
- Приходится, когда попадаешь в такие ситуации.
- И не боишься, что посадим, за твои прошлые дела?
- Не боюсь, во первых, я нашел союзников, готовых поддержать меня, а во вторых, слишком много знаю о ваших делах и цена этого, мое молчание.
Он нахмурился.
- Ну ладно, иди. Вот твои вещи, документы. Давай пропуск, я подпишу.
Полковник выбрасывает на стол пакет.
- А с работой?
- Я позвоню, мы все уладим. До свидания, Максим Георгиевич.
- Еще одно. Дайте мне хоть прожить спокойно с молодой женой. Я страшно боюсь автомобильных катастроф...
Он смотрит мне в глаза, я вижу все понял.
- Иди.
Прошло два года.
Меня на эту выставку позвали рекламные плакаты. "Офисная мебель и сейфы". Каких только страны не предлагали свои железные нескрываемые ящики и Америка, Германия, Италия, Испания и десятки других. Я вхожу в огромный зал и оглядываюсь. Любопытные люди, как муравьи облепили стенды и с удивлением рассматривают заморские новинки и сейфы всех размеров. С правой стороны, две девушки раздают буклеты. Я подхожу к одной из их и протягиваю руку и тут наши глаза встречаются.
- Максим.
- Анна.
- Господи, Максим, живой. Как я рада. Галя, пригляди тут... мне надо поговорить с клиентом.
Мы отходим в сторону.
- Ты же кажется работала в Транс агентстве?
- Работала. Потом было сокращение штатов, мне помогли устроится сюда.
- Кто помог, эти... из комитета...?
Она мнется.
- Да тише ты. Хорошо, это они меня сюда перевели.
- Значит, ты будешь отчитываться перед ними и сегодняшним числом укажешь, что я посетил эту выставку.
- Прекрати, Максим, ты тоже не беленький, сам с ними работаешь...
- Нет, давно не работаю. Я вижу у тебя кольцо на руке. Кто же этот ненаглядный, не Сеня ли, моряк.
- Он самый. Ты же меня бросил. А как хорошо раньше было, Англия, молодожены... Кстати, вчера сюда на выставку знаешь кто пришел? Мэри Бартон. Ее сопровождал Павел Леонидович. Они проходили мимо и наш бывший переводчик подмигнул мне. А у тебя жена, та... молоденькая?
- Да.
- Завидую я ей. Такой мужик пропал, не то что мой Сенька.
- Ладно плакаться. Я хочу пройтись по некоторым стендам, дай буклет.
Она идет к столу берет толстую рекламку и приносит ко мне.
- Галя спрашивала о тебе. Ты ей сразу понравился... Может у тебя вечером будет пара свободных часов, давай встретимся у меня. Сеня в плавании, надолго.
- Нет, Аня, не рассчитывай. У меня каждый час расписан.
- А жаль.
- Я пойду, Аня. До свидания.
- Позвони, если будет тоскливо. Я всегда найду для тебя время.
Я уже шел к первым стендам.