- Товарищ Коньков, поторопитесь все это как можно быстрее выполнить, распорядился командующий.

Мы поработали на совесть. Нашли и корм для лошадей. На это пошла солома, которой были покрыты крыши домов и сараев. Поток машин и конных повозок с грузами на передовую увеличился. Об этом пронюхало гитлеровское командование. Вражеская артиллерия стала интенсивно, обстреливать, минировать участки дороги.

В Нелидове размещался штаб 22-й армии. С разрешения ее начальника штаба генерал-майора М. А. Шалина я позвонил начальнику штаба Калининского фронта генералу М. В. Захарову, попросил его оказать помощь в охране дороги.

- Хорошо, товарищ Коньков, на помощь вам прибудет лыжный батальон, желаю успеха, - выслушав меня, ответил генерал Захаров.

Действительно, через день батальон лыжников оседлал нашу дорогу. Фашисты уже не совались сюда. Конечно же, трудностей со снабжением не убавилось. Из истории, как говорится, ничего не выкинешь и не вычеркнешь. Наступил критический момент, когда под напором превосходящих сил врага горловина, в которую попала армия, была затянута.

Я об этом узнал в Нелидове. Срочно приказал своему штабу переместиться в Андреаполь, чтобы оказывать действенную помощь выходящим из окружения частям и подразделениям. Почти месяц мы занимались этой трудной работой...

В один из дней мне было приказано срочно отправиться в штаб 29-й армии. Я воспользовался фронтовым самолетом, прибыл к новому месту службы, представился командарму генерал-майору В. И. Швецову. Снова возглавил штаб тыла. Армия в конце июля - августе 1942 года участвовала в Ржевско-Сычевской операции войск Калининского и Западного фронтов. Вначале войска армии успеха не имели, а затем, используя удачные действия Западного фронта, прорвали оборону противника на глубину до 30-35 км и вышли к Волге восточнее Ржев - Зубцов. 23 августа соединения армии перешли к обороне по восточному берегу Волги.

В начале февраля 1943 года соединения армии были переданы в состав 5-й и 20-й армий, а полевое управление и все тыловые части армии были выведены в Осташкове, в Резерв Ставки ВГК, где на базе главного управления 29-й армии и было сформировано полевое управление 1-й танковой армии.

Работы было невпроворот. То и дело прибывали танковые и механизированные части и соединения. Требовалась большая оперативность и слаженность в действиях работников штаба тыла. О времени никто не думал, на трудности не сетовали. Считаю, что вот эта напряженная работа сблизила личный состав служб тыла, помогла нам в создании дружного и работоспособного коллектива. В неимоверно короткие сроки была создана новая армия, в которую вошли 3-й механизированный, 6-й танковый корпуса, три лыжные бригады и другие соединения и части, обеспеченная всем необходимым, могущая вести любой сложности боевые действия. В середине февраля армия была включена в группу войск под командованием генерал-полковника М. С. Хозина, в марте 1943 года выведена в резерв Ставки ВГК и по железной дороге ее личный состав и техника были переброшены под Курск, в район Обояни. Армия подчинялась Воронежскому фронту.

Первое боевое крещение ее части и соединения получили под Белгородом в оборонительных боях. Выстояв, перемолов живую силу и технику противника, войска перешли в стремительное наступление. 1-я танковая армия участвовала в освобождении от врага городов и сел Советской Украины, помогла обрести свободу братскому народу Польши, участвовала в штурме Берлина.

Наиболее характерные факты и эпизоды из боевой деятельности тыла армии я постараюсь осветить на примере трех наступательных операций: Проскуровско-Черновицкой, Висло-Одерской и Берлинской, свидетелем и непосредственным участником которых был сам.

Проведенная с 4 марта по 17 апреля 1944 года на территории Правобережной Украины войсками 1-го Украинского фронта в условиях сплошного бездорожья, распутицы и паводка, Проскуровско-Черновицкая операция потребовала от командования точного расчета, оперативности и гибкости в ведении боевых действий, всестороннего учета факторов, влияющих на качество тылового обеспечения, проявления личным составом инициативы, мужества и героизма.

Большая временная дистанция отделяет меня сейчас от тех событий. Но всякий раз, вспоминая "дела давно минувших дней", боевых товарищей, с которыми был связан общей работой, заботами, я горжусь, что был в хорошей дружбе с людьми знающими, верными, честными. В штабе тыла армии к началу операции подобрались высококвалифицированные, толковые специалисты. Начальником штаба у нас был полковник Михаил Павлович Клепиков. Полковник Виталий Иванович Жердев возглавлял политический отдел. Рядом с ним трудились такие знающие дело люди, как начальники продовольственного отдела полковник М. Т. Долгов, вещевого снабжения полковник Д. П. Венедиктов. Санитарную службу возглавлял полковник Н. И: Гольштейн, отдела снабжения горючим майор М. Г. Слинько, полевую армейскую базу полковник В. А. Макаров. Замечу, в ее состав входило 13 складов, госпитальная база (пять госпиталей).

К тому же мы располагали значительными средствами подвоза - 35-й отдельный автомобильно-транспортный полк и 282-й отдельный автомобильно-транспортный батальон.

Два дорожных отдельных батальона обеспечивали продвижение армии, два батальона, испытывая постоянное напряжение, быстро и, качественно ремонтировали и восстанавливали боевую технику, был и свой хлебозавод. Сюда же надо добавить еще отдельные роты обслуживания.

На размещение всех тыловых частей, подразделений и учреждений отводился район до 200 километров в глубину. А при продвижении армии с боями вперед район армейского тыла увеличивался до 300-500 километров. Читателю понятно, что для нормальной боевой жизнедеятельности всего этого сложного организма требовалось создать соответствующие условия работы четкую, бесперебойную связь; отличные, отвечающие всем требованиям пути подвоза; надежную, высокоэффективную оборону района тыла от воздушного и наземного нападения противника.

Конечно, особое внимание мы уделяли размещению складов материальных средств в районах станции снабжения. На какие только ухищрения не пускались, продумывая и организуя их маскировку. Я всегда ощущал большое чувство удовлетворения от того, что нам удавалось во всех передрягах сохранять все материальные запасы на армейских складах и их головных отделениях.

К началу операции мы сумели перебазировать все части, подразделения и учреждения из районов станции снабжения Борисполь - Боярка до Шепетовки Збараж. А это, что ни говорите, составляет три сотни километров. Только по железной дороге было переброшено 120 эшелонов с боевой техникой, материально-техническими средствами и оборудованием. Отличные организаторские способности проявил офицер службы ВОСО капитан Ф. Я. Полищук, награжденный за эту операцию орденом Красной Звезды. Все офицеры штаба тыла получили благодарность командующего армией.

Армия готовилась к броску к Карпатам. А это значило, что мы должны были быть готовы перебазировать армейские склады в районы железнодорожных станций Гусятин - Залещики. У меня и сейчас хранится карта, на которой мы отрабатывали всевозможные варианты предстоящего наступления. Приятно отметить высокую военную квалифицированность, специальную грамотность многих офицеров штаба тыла. Ими были учтены все мелочи, которые могли так или иначе повлиять на успех нашего общего дела.

Естественно, предвидя распутицу и бездорожье, мы много внимания тогда уделяли обучению личного состава, занятого подвозкой и доставкой боеприпасов, горючего и смазочных материалов. В частях и подразделениях состоялись технические конференции, на которых перед водителями выступали опытные командиры, отлично подготовленные специалисты. Вспоминаю, с какой трогательной заботой наши ветераны обучали нелегкому фронтовому шоферскому делу новичков. Те потом с честью оправдали надежды своих наставников.

На войне не приходится говорить о мелочах. Каждая из них может здорово повредить хорошо продуманному плану операции, даже сорвать, казалось бы, в деталях разработанный бой. Военное лихолетье научило меня не скидывать со счетов накрапывающий дождичек, превращавшийся вдруг в ливень, еле заметный утренний холодок, становившийся к вечеру обжигающим морозом. Я стремился к тому, чтобы офицеры штаба тыла учились предвидеть, как говорится, заглядывать за горизонт.