- Что ты, для этого она чересчур сознательная, - сказала Медея.
- В самом деле?
- Да, - отрезала я.
- Ты все толстеешь, - сказала Медея. - Плюнь на эти капсулы. А я, наверное, Евниция Альтима - такая худая. Но я только что достала таблетки.
Мне двадцать пять, надо быть умницей. И без тебя знаю, что я толстушка.
- Слушай, почему ты не покрасишь волосы ну хоть в рыжий, что ли, цвет - для разнообразия? - сказал Джейсон.
Это было уже слишком. У меня похолодело в животе. Он что, уже прослышал где-то про мои фантазии? Хотя вряд ли. Джейсон любит чувствовать свое превосходство. В детстве он однажды меня успокоил, когда я чего-то испугалась. Ему было столько же лет, сколько мне, но он был очень добрым, по крайней мере, казалось. Однако он любил власть. И в тот же день уже сам попытался меня напугать, чтобы снова утешить. Такое он вытворял частенько. Обычно у него было несколько ручных зверьков, и они постоянно болели, а он за ними ухаживал. Но потом они снова заболевали, и однажды отец Джейсона а у них с Медеей есть отец - запретил ему их держать. Тогда он стал играть с электрическими безделушками.
- Чего мать не захочет, она не сделает, - сказала Медея.
Она поднялась с места, и Джейсон тоже встал, будто был привязан к ней за веревочку. Ей шестнадцать с половиной, а ему шестнадцать ровно. Их родили по ускоренному методу с распределением темпа, и они настоящие двойняшки.
- До свидания, Джейн, - вежливо попрощался Джейсон
- До свидания, Джейн, - проговорила Медея.
Они вышли, а ко мне подкатил робот-официант на треножнике с колесиками и присоединил их счет к моему, как будто мы договаривались, что я плачу. Не то чтобы им нечем было платить, это они просто так пошутили. Я тоже решила пошутить и платить за них отказалась, дав официанту их домашний адрес. Отец будет взбешен (в который раз). Раньше бы я не спорила и заплатила, но сегодня... О, сегодня у меня словно выросли крылья.
Миры парили, как птицы, над моим такси. Городские огни расплескивались по ветровому стеклу, будто осколки ночи. Я была в полете. Колесо неба, крылья каруселей, и снег, и сталь, и огонь. Мы взберемся на небо, мы оседлаем алых коней...
Что это? Это же песня - какая? - какая? - это песня Сильвера.
Я оставила робота-официанта с моим недопитым кофином, вошла в кабину и набрала номер Кловиса.
- Изолятор, - осторожно ответил Кловис.
- Привет, - сказала я.
- Слава богу. Я думал, это опять Остин.
- Кловис, - начала я.
- Да, Джейн, - отозвался он.
- Кловис, - что ему сказать? - Кловис. Кловис. Пауза.
- Что случилось? - спросил он так мягко, что его голос на секунду напомнил мне голос... голос...
- Кловис, понимаешь... Кловис...
- Где твоя мать?
- Уехала. Кловис...
- Да, я Кловис. Где ты сама?
- Не помню. А! Я в Джеггиде. В ресторане.
- Я не могу приехать к тебе, понимаешь? Спускайся в парк такси. Бери тачку и езжай сюда. Если через десять минут тебя не будет, я забеспокоюсь. Джейн?
- Что?
- Ты можешь это сделать?
- Кловис! Ой, Кловис, у меня из глаз бежит черная вода!
- Это у тебя краска потекла.
- Ах, да. Совсем про нее забыла, - я засмеялась.
- Возьми себя в руки и ищи такси.
Я уже успокоилась и слегка развеселилась. Потом умылась в дамской комнате и спустилась к такси. Повсюду сверкали городские огни, словно звезды на ночном небосклоне. Они расплескиваются по ветровому стеклу... я лечу... мы взберемся на небо...
- Нью-Ривер Роуд, дом 21, - сказала я водителю-роботу, поразительно похожему на человека. - Боже праведный, - сказала я, взмахивая перед ним своими черными ногтями, - вы почти так же правдоподобны, как особые образцы Э.М.
- Какие? - переспросил он.
- Электроник Металз. Коппер, Голдер и Сильвер.
- Никогда о них не слышал.
- Вас никогда не расчленяли?
- Как видите, нет.
- Интересно, на что это похоже. Он выглядел таким... таким...
- Не могли бы вы, - проговорил он, - реветь потише, пока находитесь в машине? Это ведь отвлекает.
Он же человек, а я и забыла про эту новинку на линии Джеггида.
Огни ударялись о ветровое стекло. Мы летели.
Мне удалось сдержать слезы. Просто непонятно, откуда они взялись.
Когда я добралась до пятнадцатой галереи дома Кловиса, его дверь распахнулась прежде, чем я успела рот открыть, от одного взгляда. Кловис с озабоченным видом стоял босиком посреди ковра.
- Он умирает, - произнесла я. - Они хотят его убить.
Седатив, который он мне приготовил, был без запаха и горчил. Я заснула в его комнате для гостей на черных атласных простынях, которые перемежались зелеными и устричными. Атлас постелен здесь намеренно, чтобы всю ночь скользили с одного конца кровати на другой. Кловис обычно создает своим голосом всевозможные неудобства в надежде, что они скоро уберутся. Заснула я, только проглотив таблетку, а когда открыла глаза, он принес мне китайский чай и яблоко.
- Если найдешь на кухне что-нибудь съедобное, оно твое.
После снотворного я была, как лунатик, но все же отыскала несколько полуфабрикатов для тостов. Кловис встал в дверях.
- Кажется, я дал тебе слишком много серенола. Ты хоть помнишь, что рассказывала мне вчера? Ты была в таком трансе.
Я смотрела на горячую тарелку с тостами, а видела два серебряных глазных отверстия с колесиками внутри.
- Нет, мало я тебе дал серенола, - сказал Кловис, когда я снова заплакала.
Я рассказала ему все, сидя на тахте. Такому представлению позавидовала бы сама Египтия.
- Удивляюсь я тебе, - сказал Кловис, передав мне большую коробку с носовыми платками и подняв с пола упавший тост. - Маленькая робкая Джейн против могущественной "Электроник Металз Лимитед". Как звали этого болтуна?
- Со-Со-Со...
- Точно, Совэйсон. Я с ним поговорю.
- Что?
- Что? - передразнил мое изумление Кловис.
- Кловис, я не могу туда вернуться. Я ничего не могу сделать. Он знает, что мне нет восемнадцати. А мать не...
- Я не люблю объяснять дважды. Пойдем. Кловис прошел обратно в комнаты и набрал номер на лишенном видео телефоне, усилив громкость приема.
Я встала в дверях кухни и услышала тягучий, соблазнительный сонный голос Египтии.
- Доброе утро, Египтия.
- О, Боже. Ты знаешь, который час? Я этого не перенесу. Только ненормальный может звонить в такое время.