"Не хочу ничего, - подумала она, - пропади все пропадом! И домой не хочу: хватит, нашли тоже маменькину дочку. - Она и о себе сейчас думала с каким-то ожесточением. - Разве это жизнь: одно и то же, одно и то же, - а вот она жизнь!"
Томка подняла голову и взглянула на шикарных женщин, сидящих за столиками на открытом балконе "Праги". Даже сюда, к переходу, доносились сверху их голоса, смех и звон бокалов. Тамара поднялась и, не отдавая себе отчета, направилась к ресторану.
Больше ни Машу, ни Томку никто не видел - они затерялись где-то в огромной, остывающей к ночи Москве.
Глава II
Когда первый удар грома спугнул голубей, сидящих на подоконнике, Ксюн будто очнулась.
- Скучун! Ты почему пирожки не ешь? Вкусные... - Она огляделась: Скучуна в ее комнате не было. Урч, Кукой и Кутора уплетали теплые пирожки за обе щеки, а пушистый ее дружочек... Как же могла она проглядеть его?..
Ксюн в отчаянье кинулась к окну. Крупные редкие капли ударяли по листьям и цветам как по клавишам; вот невидимый дирижер взмахнул палочкой - и мощные потоки дождя обрушились на землю. Молнии, полыхавшие одна за другой, подсвечивали двор, словно театральные софиты... Началась самая настоящая симфония дождя!
- Урч, Кутора, его здесь нет!
- Как нет?! Кого нет?! - все тут же перестали жевать, а Кукой так и застыл с полуоткрытым ртом, из которого выглядывал пирожок... Старый Урч мигом сориентировался и, проглотив кусок, заявил:
- Так! Все ясно! Он удрал на поиски места, указанного на карте! Надо было мне, старому, следить за ним, да получше... Но теперь уж не воротишь. Ксюн, поскорее разыщи Скучуна; Бог весть что с ним может случиться, а ты все же как-никак знаешь город...
- Да, уже бегу! - Ксюн наскоро, путаясь в рукавах, напялила кофточку. - Это я, дуреха, недоглядела. Теперь-то ясно, что он только и думал, как бы поскорее сбежать из дому в то потайное место! Но зато я знаю где его искать спасибо бабушке! Сидите тихо и ждите нас. Без Скучуна не вернусь... - и она исчезла за окном в шуме дождя.
Когда Ксюн отыскала угол улицы Качалова и Алексея Толстого, на ней сухой нитки не оставалось. Но она словно не замечала этого. Тучи, летящие над головой, казалось, торопили ее и указывали путь. И когда сквозь дождливый туман Ксюн увидела бело-розовый особняк с орхидеями, она ни секунды не сомневалась, что именно это место искал Скучун, и он, конечно же, здесь!
Спустя три минуты Ксюн уже склонялась над своим пушистым другом, который, лежа на прохладном полу, улыбался во сне...
- Скучунушка, мой хороший, проснись, это я! - Ксюн ласково шебуршила густую зеленую шерстку. Капли дождя, пропитавшего ее одежду и волосы, скатывались ему на мордочку, и Скучун, все еще улыбаясь, открыл глаза.
- Ксюн, как хорошо, что ты здесь! Посмотри вокруг... какая сказка! Ой, да ты вся мокрая! Простудишься, надо скорее переодеться...
- Это потом, все потом, расскажи мне скорее, что тут с тобой произошло... Ты какой-то совсем другой, будто светишься!
- Сейчас я все тебе расскажу. Вот, послушай:
С тобою в Москве повстречавшись, Мы в тайный отправились путь, Мечтали о цели желанной На лик Красоты взглянуть...
- Что это? Боже мой, Скучун, ты заговорил стихами, как это здорово!
Земные завесы скрывают Ее зачарованный лик... Никто в целом мире не знает...
- Скучун, сюда идут! - перебила его Ксюн. Не отрываясь от широко раскрытых, будто изумленных глаз Скучуна, читавшего стихи нараспев, вдруг услыхала она чьи-то шаги. Это появились служители музея Максима Горького, размещенного в особняке. Рабочий день начался, смотрители разошлись по своим местам. Наших героев могли обнаружить, и Ксюн увлекла Скучуна к выходу во внутренний двор.
И все же их заметили... Молодая женщина, вся в сиреневом, с добрыми, чуть печальными глазами увидела девочку, которая вела мимо застывшей волною лестницы маленькое пушистое существо. Его наэлектризованная шерстка потрескивала, глаза сияли, и громко, восторженно, радостно это неведомое существо читало стихи человеческим голосом! Девочка была совершенно мокрая, и по полу за ней тянулась влажная, грязноватая дорожка. Милая Наталья Алексеевна - сиреневая хозяйка особняка - ничего никому не сказала. Она только покачала головой, взяла тряпку и быстро вытерла следы. И больше странных посетителей никто не увидел... А Тамара Алексеевна любила этот сказочный дом и хорошо знала, что здесь может произойти все что угодно...
Скучун, казалось, ничего не замечал вокруг. Он все еще был словно в трансе...
К победе душой устремляйтесь Спасайте больную Москву! Заветный свой путь загадайте И сбудется он наяву! В шкатулке - пути указанье...
- Что это? - очнулся Скучун. - В шкатулке пути указанье? Что я говорю, Ксюн? Мне будто диктует кто-то...
- Ты сказал еще: "Спасайте больную Москву!" Откуда ты знаешь, что Москва больна?
- Понятия не имею... Ксюн, все это неспроста. Мне кажется, я читаю чьи-то мысли, угадываю и произношу вслух то, что возникает во мне как бы помимо моей воли... Сам не знаю, что я скажу через мгновенье: эти стихи приходят сами, и слова, и рифмы... Только вот, Ксюн, они еще ужасно корявые! И все же, пускай я пока не научился, пусть такие вот, какие есть, но мне кажется, что это помощь нам свыше, помощь и весть... Как ты сказала: "Спасайте больную Москву... В шкатулке - пути указанье..." Скорее! - Скучун бросился бежать к калитке, открытой на улицу Алексея Толстого. Ксюн, совершенно ошеломленная, помчалась за ним.
"Ничего не понимаю!" - пронеслось у нее в голове.
А солнышко уже ласкало Москву, согревая мокрые стены домов, макушки прохожих и блестевшую после дождя решетку Патриаршего пруда...
****
Скучун, будто пушистый снаряд, влетел в знакомое окно. За ним появилась Ксюн. Ее била дрожь. Девочка вся побелела: то ли от холода, то ли от волнения, хотя на улице уже было жарко. Мокрая юбка облепила ноги, кофта была - хоть выжимай, а в туфельках хлюпала вода...
Взглянув на Кутору и Кукоя, забившихся под стол в ожидании ее возвращения, она удовлетворенно кивнула, громко чихнула и без сил бухнулась в кресло.
- Шкатулка! Где наша шкатулка с саламандрой? - Скучун обшарил всю комнату в поисках заветной шкатулки. Кукой с Куторой одновременно указали ему взглядом на дверь в коридор. Скучун тихонечко приоткрыл дверь и выглянул... Прихожая была пуста, а справа, за стеклянной кухонной дверью он увидел Старого Урча и ксюшкину бабушку. Сидя на кухне, они попивали чаек и мирно беседовали. На столе среди чашек, вазочек с вареньем и графинчика с вишневой наливкой стояла бронзовая шкатулка с агатовой саламандрой на крышке!