- Я собираюсь туда сейчас, - сказал Паенчковский, который, слушая профессора, все более выпрямлялся - даже его донкихотовская бородка затряслась. - И я думал, что вы пойдете со мной.
Профессор не пошевелился.
- В таком случае я иду. Прощайте... ваша магнифиценция.
Они вышли.
Коридор делал здесь крутой поворот. Он еще был залит тем красным светом, который только что покинул комнату профессора. Вышагивая рядом с семенившим стариком, Стефан чувствовал себя совсем маленьким. Крохотное, сморщенное личико адъюнкта светилось гордостью.
- Я пойду прямо сейчас, - проговорил он, когда они остановились на лестничной площадке, исполосованной солнечными лучами. - А вы, коллега, все, что слышали, сохраните в тайне - до моего возвращения.
Он положил руку на перила.
- Профессор пережил тяжелые минуты. Его вышвырнули из лаборатории, в которой он создал основы электроэнцефалографии... не только польской. Я, однако же, не думал...
Тут старого Пайпака качнуло в сторону, бородка его затряслась. Но длилось это всего мгновенье.
- Не знаю, может, Acheronta movebo [Ахеронт пришел в движение (лат.)]. Но...
- Мне пойти с вами? - воскликнул Стефан. И тут же перепугался, его словно слегка оглушило, как тогда, когда немец дал ему пинка. Он даже отшатнулся.
- Нет. Чем вы можете помочь? Наверное, один только Каутерс...
Паенчковский довольно долго молчал и закончил:
- Но он не пойдет. Я знаю. Этого было достаточно.
И начал спускаться по пустынной лестнице, ступая так твердо, словно разом хотел опровергнуть все сплетни о своей болезни.
Стефан остался на лестничной площадке, и тут к нему подошел Марглевский. Тощий доктор был в прекрасном расположении духа. Схватил Стефана за пуговицу и потянул к окну.
- Вы слышали, коллега, ксендз собирается завтра устроить нам богослужение? Ему нужны министранты. Ну, я через Ригера обещал прислать мальчиков. Знаете, кто будет ему прислуживать? Этот маленький Петрусь из моего отделения! Знаете, кто он?
Стефан вспомнил маленького блондинчика с лицом мурильевских златовласых ангелов. Это был кретин, почти безнадежный, пускающий слюни.
- Это будет изумительно! Послушайте, коллега, нам обязательно нужно...
Стефан пожертвовал пуговицей, крикнул, что очень торопится, и, не дослушав, умчался. Выскочил из корпуса в сад, а оттуда понесся на шоссе, по которому Паенчковский пошел в Бежинец. Он стал спускаться, почти не разбирая дороги. И вдруг словно очнулся. В сухой шорох листьев вмешался новый звук. Стефан задрал голову, остановился. Где-то далеко урчал мотор. Кто-то ехал в гору; на это указывал и столб пыли, словно хвост, обметавший деревья, - он приближался. Стефан вздрогнул, как будто его обдало холодом, и быстро повернул назад. Он был уже у каменной арки со стершейся надписью, когда, теперь уже совсем вблизи, услышал шум мотора. Остановился у колонны.
Скрежеща на второй скорости и сильно накренившись на повороте, приближалась немецкая военная машина, Kubelwagen, с плоско обрубленным капотом. За ветровым стеклом чернела каска водителя. Машина проехала мимо Стефана, свернула, застонала и, вкатив на территорию, остановилась перед калиткой.
Стефан пошел туда.
У стены стоял высокорослый немец. На нем была маскировочная накидка; черные очки отброшены на каску; черные перчатки с воронкообразными раструбами. На сукне мундира - засохшие комочки грязи. Он возбужденно наседал на вахтера. Услыхав вопрос немца, Стефан вмешался:
- Der Direktor ist leider zur Zeit abwesend. Bitte, was wunschen Sie? [Директор, к сожалению, сейчас отсутствует. Что вам угодно? (нем.)]
- Hier muss mal Ordnung gemacht werden, - сказал немец. - Sind Sie sein Stellvertreter? [Тут надо бы навести порядок. Вы его заместитель? (нем.)]
- Ich bin hier Arzt [я здешний врач (нем.)].
- Na, also, dann gehen wir mal rein [Ну ладно, тогда пойдемте-ка (нем.)].
Он вошел так уверенно, словно был здесь не впервые. Водитель остался сидеть в машине. Проходя мимо, Стефан заметил, что правую руку солдат держит на автомате, лежащем на сиденье рядом с ним.
Стефан провел немца в общую канцелярию.
- Wie viele Kranke haben-Sie jetzt? [Сколько у вас здесь сейчас больных? (нем.)]
- Entschuldigen Sie, aber ich weiss nicht, ob... [Простите, но я не знаю, так как... (нем.)]
- Warm Sie sich zu entschuldigen haben, bestimme ich, - проговорил немец уже резче. - Antworten Sie [Когда вам тут еще извиняться, решаю я. Отвечайте (искаж. нем.)].
- Etwa einhundertsechzig... [около ста шестидесяти (нем.)]
- Ich muss die genaue Zahl haben. Zeigen Sie die Papiere. [Мне нужно точное число. Покажите документы (нем.)]
- Es ist ja Arztgeheimnis [это врачебная тайна (нем.)].
- Ein Arschloch ist das [в задницу все это (нем.)], - буркнул немец.
Стефан взял с полки книгу и раскрыл ее; больных числилось 186.
- So? Und lugen Sie nicht? [Да? И вы не лжете? (нем.)]
У Тшинецкого почему-то похолодели щеки. И все же он никак не мог оторвать взгляда от подбородка немца, уж очень он резко выпирал вперед. Покрывшиеся ледяным потом пальцы сами собой сжимались в кулак. Но он все смотрел в выцветшие глаза, которые видели сотни людей, раздевавшихся донага над свежевырытым рвом, в глаза, которым знакомы были бессмысленные движения этих людей, когда, сами того не понимая, они старались подготовить свое живое тело к падению в грязь. Стефану почудилось, будто комната и все предметы в ней завертелись вокруг него. Лишь высокая фигура в зеленой свисавшей с плеча накидке оставалась неподвижной.
- Ein dreckiges Nest, das, - сказал немец. - Zwei Tage schon muss man die Schweinehunde durch die Walder jagen. So was erne Sonderkomission wird zu Ihnen kommen. Wenn Sie einen einzigen Kranken verstecken, wird Jhnen... [Вонючее гнездо. Два дня, гнать через лес это свинячье стадо. Вот притащат сюда к вам комиссию. И если вы хоть одного больного припрячете, я вам... (искаж. нем.)]
Он не угрожал, у него даже выражение лица осталось прежним, он не сделал ни одного жеста. Но все внутри у Стефана похолодело. Губы мгновенно стали сухими, он их беспрестанно облизывал.
- So zeigen Sie mir jetzt alle die Gebaude hier [ну, покажите теперь все ваши помещения (нем.)].
- In die Krankensale werden die Nichtarzte nicht zugelassen, weil die Verordnung... [в палаты никому, кроме персонала, заходить не положено, поскольку предписания... (нем.)] - последний раз, едва слышно выдавил из себя Стефан.
- Die Verordnungen machen wir, - сказал немец. - Genug gequatscht [Предписания устанавливаем мы. Хватит, поболтали! (нем.)].