Когда приезжий узнает, что старожил - приятель его или родственник никогда не лазил на Исаакий, он ушам своим не верит. "Шутишь?.." А тот: "Чего я там не видал..." Приезжий обижен такими словами. Он не понимает и никогда не поймет, что старожилу достаточно жить в одном городе с Исаакием и дышать с ним, как говорится, одним воздухом.
В Усть-Верее, где живет Маленький Петров, свои достопримечательности. И главная среди них - крепость.
Крепость построили шведы на западном берегу реки Вереи. В одиннадцатом веке. Стены крепости были когда-то высоки и крепки, а над крепостью царила грозная башня. С этой башни шведские рыцари следили за действиями хитроумных новгородцев, которые у них под носом, на противоположном берегу, построили свои, приземистые, словно черепаха, укрепления.
Шведские рыцари глядели на укрепления новгородцев зорко и подозрительно, потому что, как рассказывает легенда, те построили их за одну ночь...
Века прошли, поколения, войны, а крепости так и стоят друг против друга - по берегам реки. Правда, во время последней войны им крепко досталось. Особенно шведской. Когда наши войска освобождали Усть-Верею, дозорная башня служила им ориентиром. А фашисты использовали крепость как естественное укрепление. На этих берегах была жестокая битва.
И все-таки крепость еще похожа на крепость. Только вот башня сильно пострадала и остался от нее лишь высокий обломок круглой стены. Когда приближаешься к Усть-Верее с востока, уже километрах в пятнадцати вырастает на горизонте подобие гигантского сломанного зуба. Это и есть башня. Увидев знакомую башню, устьверейцы собирают свои рюкзаки, чемоданы, готовятся к выходу.
Усть-Верею пересекает дорога, усыпанная сланцевой пылью, праздничная и деловая, с туманной далью в оба конца. Немыслимо давно проступила она на лице земли, как морщины проступают, и навсегда осталась меж полей и болот, одуванчиков и васильков.
Дорога бежит через Усть-Верею направо и налево, далеко - на западе и востоке - вбегает в города-красавцы, в города - зажмурь глаза, в города без края и тишины. Она дробится там на бесконечные улицы, переулки, тупички. Эти большие города - точно корни дерева и крона его, а между ними маячит прямой и стройный ствол дороги...
В городке, где живет Маленький Петров, дорога только приостанавливается ненадолго. Люди мимо едут, привал - пять минут, ноги поразмять, оглядеться. Тут же, на крепостном дворе, музейчик. Минут за десять можно его осмотреть, если бегло. Мортиры поставлены на крепостном валу. Трогай, сколько влезет, верхом садись - никто слова не скажет.
Все свое свободное время, а его предостаточно, Маленький Петров проводил на пятачке около крепости. Здесь разворачивались и останавливались легковые машины и экскурсионные автобусы со знаками иных городов, а нередко и стран. Здесь всегда толпился свежий люд, велись непонятные, а потому такие притягательные разговоры, здесь можно было, наконец, вволю наменять спичечных коробков - ради этикеток, конечно. Их собирали все мальчишки в городе. В синих тренировочных костюмах, с пузырями на коленях и локтях, Маленький Петров и еще десятка полтора таких же, как он, бросались на штурм автобуса.
- Дяденька, махнемся!..
Маленький Петров всегда лез напролом и был удачлив. Он кидался от машины к машине, лез в двери, в окна...
Автобусы, набитые людьми и вещами, уносились в загадочные дали, а на пятачке после них оставалось облако дыма. И в облаке - Маленький Петров, встрепанный, как воробей после драки.
Бывали на пятачке и пустые часы - ни одного автобуса. Тогда Маленький и его приятели носились по крепостному валу, играли в прятки, в войну. Развалины башни ограждены, на ограждениях плакаты: "Ходить строго запрещается", "Опасно для жизни", "За нарушение - штраф"... Сломанный Зуб под угрозой обвала - так показала экспертиза. Взрослые сторонились этого места, а мальчишки лезли, куда им надо. И все, слава богу, обходилось.
Ноги Маленького Петрова знают в развалинах каждую впадину и выступ. Именно здесь, почти на вершине Сломанного Зуба, в расщелине между камнями, он и спрятал пионерский горн.
Это место высоко над землей. Отсюда Маленький много чего видел. С одной стороны - дорогу. С другой - тоже дорогу, а на ней смешные игрушечные машины. С третьей стороны - Верею, бегущую к морю, а с четвертой - само это море, неразличимое в сизой дымке. Угадывалось оно по ровному, как ниточка, горизонту.
Когда в один прекрасный день Маленький Петров достал трубу из своего тайника и поднес ее к губам, он не был уверен, что труба загудит. А она загудела, сначала робко, чуть слышно, а потом - ого! - он и не ждал, что так здорово получится. "Эй, ма-ши-ны, вы, ма-ши-ны, - протрубил он в сторону дороги, - МА-Зы, ГА-Зы, "Моск-ви-чи", са-мо-сва-лы и "По-бе-ды", что так мед-лен-но пол-зе-те, то-ро-пи-тесь, то-ро-пи-тесь..."
Это было, оказывается, просто и весело - трубить все, что в голову придет: "Ду-ду-ду, ду-ду-ду, сидел ворон на дубу..." Что думать - то и трубить.
"...Вело-вело-си-пе-дис-ты, ос-та-нов-ка за мос-том!"
Двое парней в ярких шапочках въехали на мост, а он еще гремел под самосвалами. Велосипедисты миновали мост и, преодолев взгорок, спешились у первого же городского дома. Маленький засмеялся.
..."Эй, "Икарус", ты, "Икарус", никуда ты не поедешь, я тебя остановлю!.."
Похожий на огромную гусеницу, серый от пыли "Икарус" развернулся на пятачке около крепости и затих.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Аврал. Новые достоинства боцмана Ленца
К Дворцу пионеров подъехал грузовик. Из кабины высунулся шофер распаренный, пиджак на голое тело. Капитан помахал ему рукой: давай, мол, ближе... И крикнул:
- Аврал!..
Боцмана крикнули "аврал" своим экипажам.
Каждый крикнул "аврал" самому себе и всем остальным.
Но и этого показалось мало. И все еще раз крикнули "аврал" - не вразброд, а дружно, так что соседние улицы услыхали.
Пускай все знают, что нет ничего веселее и радостнее аврала.
Вот к грузовику подтаскивают шлюпку, вернее, катят ее на катках, на круглых бревнышках, то и дело вынимая их из-под кормы и подкладывая под носовую часть.