Александр Алексеевич КРЕСТИНСКИЙ

Маленький Петров и капитан Колодкин

Повесть

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Каштанов, Каштанов, возьми меня с собой

Маленький Петров давно уже не спал. Он слышал, как мать встала, как, стараясь не шуметь, босиком ходила по комнате, осторожно мылась на кухне, грела чайник, одевалась... Затаив дыхание, он лежал с закрытыми глазами и терпеливо ждал. Ждал и вспоминал вечерний разговор. Мать читала ему письмо из деревни, от бабушки, то и дело останавливаясь и вставляя свое. "Видишь, что пишет, - говорила мать, - картошка не окучена... руки не доходят... Окучишь, значит, первым делом, как приедешь!.. "Морковь и свекла не полоты, тяжко мне, спина худо гнется..." Слышишь? Чисто поли, сорняк не оставляй! Да бабушка тебе объяснит все... "Воду, слава богу, Кузьмич носит..." Какой там еще Кузьмич? А-а, сосед. Смотри не надорвись, по одному ведру носи!.. А курам дать, а поросенку... Через два дня поедешь, собирайся, слышишь? Что молчишь? Какой еще поход? Мне эти ваши походы вот где! Сиди и дрожи тут - не утонул бы, не убился... И думать забудь!.."

Вот какой был вчера вечером разговор.

...Хлопнула входная дверь, заскрипели по гравию шаги. Ушла мать.

Маленький открыл глаза, потянулся. Не любит он ездить в деревню. Река там далеко, за горой... Потом... бабушка дотошная. Душу вынет, а заставит делать по-своему.

Маленький вскочил с постели, взглянул на часы: шесть с полтиной!.. Он быстро оделся, причем брюки братнины загнул у пояса и затянул потуже ремнем. Форменку пришлось выпустить наружу, а то слишком заметно, что брюки не по росту. Форменка болталась почти у колен. Хотел он ее подшить, да целый вечер у матери на глазах. Расспросы начались бы... "Хорошо, хоть тельняшка своя", - подумал Маленький.

Он вытащил из-под койки рюкзак, пощупал, все ли на месте, порылся в ногах под матрасом, достал горн. Огляделся в комнате, и стало ему вдруг зябко и отчаянно.

"Уеду, и все!" - сказал он столу. И кушетке: "Уеду!" И стенным часам. И каждому стулу в отдельности, и телевизору, и чайнику с чашками: "Уеду! Уеду! Уеду!.."

Потом вырвал листок из тетради, сел за стол и задумался. Долго грыз карандаш. Написал так: "Мама, не сердись, я ушел в поход. Вернусь когда, сразу поеду к бабушке. Все буду делать там..." И вышел, легко ступая в стоптанных кедах, прихватив по пути горбушку и кусок сахару.

На улице прищурился от солнца, посмотрел по сторонам - никого и, перекинув рюкзак через плечо, с горном под мышкой, зашагал по дощатому тротуару мимо одинаковых беленых бараков, над которыми на сосновых шестах торчали телевизионные антенны. Справа зеленела картошка, на свалке дымилась куча мусору, и желтоватый кислый дым медленно подымался к чистому небу.

Маленький шел, раскачивая упругие доски, и они, распрямляясь, подталкивали его вперед.

Боцман Олег Каштанов жил на краю квартала в таком же точно бараке на девять окон - три семьи, у каждой три окна. В палисаднике густо лежала огуречная ботва и пахло смородой. Маленький Петров подошел к палисаднику и засигналил:

- Тра-та-та! Тра-та-та!.. Ка-шта-нов!.. Ка-шта-нов!..

На третий раз, только на третий откинулась занавеска, и между цветочными горшками появилась чубатая каштановская голова, а потом и сам Каштанов - в трусах и майке - встал на подоконник. Он протер глаза, в упор посмотрел на Маленького, оглянулся - на часы, видно, - и погрозил в окно кулаком.

- Ты что, спятил! - сказал он, приоткрыв форточку. - Мамашу разбудишь, она тебе всыплет!..

- Кашта-нов, Кашта-нов, - пропел Маленький, дирижируя своей трубой, ты самый главный боцман, возьми меня с собой!..

- Заткнись!.. Ну как я тебя возьму, как?

- Ты все можешь, Каштанов, - сказал Маленький Петров, - вместо Кольки возьми, вместо Большого...

Каштанов потрогал кончик носа, помял уши. Он как бы думал.

- Колька сказал, сходи к Каштанову, он возьмет... Колька свою форменку мне отдал, беску... Колька сказал...

- Я-то что, - сказал Каштанов, который был другом Кольки Петрова, брата Маленького, и не хотел портить с ним отношения, - а как остальные...

- Я с ними договорюсь, с боцманами, - заторопился Маленький, - они согласятся, вот увидишь!

Теперь Ленц.

Через пятнадцать минут Маленький был на Баррикадной улице. Поднялся на пятый этаж. Позвонил. Открыл ему сам Ленц, в полной форме. Все пригнано, любо посмотреть. Волосы на пробор заглажены, блестят. Строгий человек Ленц, не улыбнется. Держится за ручку двери и глядит на Маленького. Спокойно глядит, не удивляясь раннему гостю.

В первый момент Маленький даже растерялся, но потом сказал:

- Здорово. Каштанов к тебе послал. Он берет меня вместо Кольки. Ты согласен?

Ленц кивнул головой. Дескать, почему бы нет. И молча прикрыл дверь. Вот человек! Слова не произнес, а все как надо.

...Степа живет на другом берегу, на фабричной стороне, в красном кирпичном доме. Таких домов в городе несколько. Только они да еще Дворец пионеров и уцелели в войну. Весной 1944 года, когда наши войска выбивали немцев из города, в подвале одного из кирпичных домов бойцы нашли оглохшую от артподготовки старуху, а больше жителей нигде не обнаружили. Так и в Истории записано: после войны в городе остался один житель.

Теперь на фабричной стороне народу много. Вот люди идут с ночной смены и в утреннюю. Вид у Маленького занятный, но никто на него внимания не обращает. Одни домой торопятся, другие на работу спешат. По сторонам глазеть некогда.

У Степы балкон. Голуби расхаживают. Балконная дверь открыта.

- Сте-па! Сте-па! - пропела труба.

За спиной у Маленького с треском распахнулось окно. Кто-то обругал его по всем правилам. Маленький даже не обернулся.

- Сте-па!

Еще окно заскрипело - хоть уши затыкай. На балкон вышел Степа. Потянулся, зябко повел острым плечом. "Во тощий, - подумал Маленький, - ни одной мускуляшки не видать..."

- Степа, - сказал Маленький, - Ленц с Каштановым берут меня вместо Кольки...

- Ну и что? - сказал Степа, облокотясь на перила.

- Они велели тебе сказать, чтоб ты тоже...

- А мне-то что, - Степа зевнул.

Маленький понял: сам все испортил. И как у него это слово выскочило "велели"! Теперь Степа начнет... И Маленький с обидой, со слезой в голосе завел: