Какая тяжелая осень!

Долина - одни города.

Сквозь пыль - горизонта просинь.

И временами - пальба.

Вот так. Расплодили. Настроили.

И мертвыми здесь полегли.

Немею от скромных надгробий

Дань памяти и любви.

По азиям, по кавказам

Не счесть лежащий народ.

О чем это там рассказывал

Мудрый грек Геродот?

Что, мол, миллион персов

Вел на Элладу Ксеркс,

И всех положил бесполезно

Вдали от родимых мест.

Кто помнит о тех погибших?

(Ну хоть одного рядового?)

И мы, столько лет проживши,

А вывода - никакого.

Мы поколения бросили

В истории жернова:

Везде, мол, нас очень просят,

А были все это - слова...

И так же вели на погибель

Миллионы простых людей

В век атома, в век двадцатый

Полководцы безумных идей.

Все так же народ непонятлив

Он верил в чужую игру.

Догадки немногих были невнятными

Сказать по себе и друзьям я могу.

Ответьте: высокие цели

Могут нести обман?

Так почему не сумели

Развеять обмана туман?

Что поняли и не поняли

Из нашей трагедии мы.

Готовы опять положить миллионы?

Нам мало и слез и сумы?

Как больно мне, одиноко.

Не понял я многого раньше.

Скорблю и страдаю жестоко

По этим безумно павшим.

8-10 сентября 1997 г.

x x x

Почти по В. Луговскому, из его шибко революционно-романтической книги "Большевики пустыни и весны". Хвала всевышнему, что он почил в 1957 году и не увидел, как отблагодарили "иванов" азиатские народы.

Мы - русские люди - как нас называли

ИВАНЫ...

Мы первыми шли по пустыням, копая траншеи, шурфы, котлованы.

Мы строили для азиатов каналы, дороги, мосты.

Мы ставили им города. И сажали сады.

За мрачной оградой кладбищ на холмах

С чужою землею смешался их прах.

Вам были просторы России тесны?

Большевики пустынь для России и

азиатской весны...

Как вам повезло!, что вы раньше почили,

И, как говорится, свое получили!

Вы - первые были. Вы - раньше ушли,

И получили... кусок персональной земли

А рядом - надрывно урчит "Беларусь"

Хоронит он тех, что забросила Русь.

Вы - первыми шли. Копали траншеи, шурфы, котлованы.

Последним копают общие ямы.

Кладут без гробов - как убитых врагов!

Прошу это помнить большевиков!

14 сентября 1996 г.

РУССКОЕ КЛАДБИЩЕ В ДУШАНБЕ

Таращат глаза азиаты,

Как русских в траншеи кладут,

Таджикские пастушата

Сжимают тряпичный кнут.

Засыпят кафиров* землею,

Закончится тамошо*

Как на могилах русских

Пасется скоту хорошо!

Как будто все знанья, все силы

Лукавым народам отдав,

Они и травой себя прорастили

Кормом чужому скоту на года.

Не видит позора Россия,

И жалок Никольский храм*

КОЛОКОЛА

НЕ

ЗВОНИЛИ,

Когда могилы крушили,

скот привязав к крестам.

Не помнит Россия забытых

Погибших солдат старых вдов...

У нас - равнодушья избыток,

Нет даже сочувственных слов.

Последний приют славянина

Поруган, растоптан, разбит...

Ты не воскреснешь, Россия!

Пока на далекой чужбине

хоть маленький холмик забыт!

*Кафир - неверный. Частое определение русских в Азии.

*Тамошо - зрелище, развлечение.

*Никольский храм - церковь при русском кладбище в Душанбе.

P.S. Поскольку автор уверен, что найдутся ниспровергатели варварского отношения к могилам русских в Таджикистане, могу сообщить, что в ходе гражданской войны по существу было разгромлено русское кладбище в Курган-Тюбе и разрушена церковь. В Душанбе, уже после написания этих строк, городская газета "Дайджест пресс" сообщила в двадцать первом номере (23 мая 1997 года): "Не верится, что руководство города безразлично к происходящему, а уж тем более, что есть разрешение на строительство частных домов на территории кладбища. Это же вообще беспредел!". Управляющий городских кладбищ Махмади Насруллаев: "Ну что я могу сказать по этому поводу! Да, на территории кладбища ведется строительство частных домов, вернее, достройка: с 1992 года разрешения выдавать прекратили. Что мы можем сделать с теми, у кого есть такие разрешения!".

ЗАПОМНИТЕ ЭТО, МОИ БЕЗРАЗЛИЧНЫЕ СООТЕЧЕСТВЕННИКИ!

ЛЕЖАЩИЕ ПОЛЕМИСТЫ

У кладбища в этой столице

У входа - номенклатурная часть,

Покойный народ не теснится

За каждой оградой - почти что гробница,

Не то что повыше,

Где яблоку негде упасть.

Вот там, где простые строители

И прочий рабочий люд

Орудовали осквернители,

Тревожа последний приют.

Славянские белые кости,

челюсти, черепа

Попавшие под лопату

Могильщиков рать погребла.

Был знатный могильщик Наимов

С дюжиной смуглых детей...

За вздрючку они научились

Могилы копать - до костей.

По-братски лежат друг на друге

Сын, отец и дед.

И крест их всеобщий срублен,

И в общем - могил их нет.

Ну что ж - к номенклатуре

Судьба благосклонней была

Не плотники. Не штукатуры

Их жизнь по-другому текла.

За долгие-долгие годы

Их тяжко уже считать

По старому доброму городу

Мне довелось всех знать.

Вы бились за равенство, братство

Велик был у вас запал...

Но кто бы ясно и страстно

О правде иной сказал?

Был я вам младшим товарищем

И долго, из года в год

На разных активах и прочих сборищах

Что-то строчил в блокнот.

Вы спорили, полемизировали

Ради высокой цели!

Для правды ли, для блезира ли

Вы так держаться умели!

В беседах, делах и спорах

Я с каждым сходился не раз

И вроде сухим был порох,

Да тощим, был видно, запас...

Все ясно. Все разлетелось.

Достойные ваши потомки

По городам и весям

Несут печалей котомки.

Зачем вы горели, шумели

Разрушена ваша страна!

Предугадать не сумели,

Что сдаст вас

меченая сатана!

И нам подсказать не сумели,

Какие нам беды грозят,

И те, что у трона засели

о главном тоже молчат:

в невиданном переделе

Надежда одна - автомат!

Мы рты разевали на "измы",

На братство, на счастье для всех...

Сказали б: начнутся убийства

И вам убивать не грех.

Куда - унесенные листья?

Игрушки чужие романы.

Нас закружило быстро

По ближним и дальним странам.

Вот Сариджон Юсупова - первая академик.*

Скажи, что с твоей семьею - вряд ли кто и поверит.

Вот вы, академик мудрый, А.М.Богоутдинов, *

Могли б вы себе представить сегодняшнюю картину?

Нет института партии. И напрочь забыт Вьетнам.

Если бы это мы вам поведали, вы бы поверили нам?

Вот вы, особист Хайдаров,*

Что вы сказали бы нам?

Что плохо держали базары, И были добры к басмачам?

А вы, фронтовик Румянцев,*

И все

редакторы первых лет,

Что толку - от критики или глянца

Ни жизни той, ни газет.

Вот теща моя. Учительница.

Заслуженная.

Сколько десятков лет подряд

Она отмывала, расчесывала, отутюживала

Сотни детей - узбечат, таджичат.

Узнала б она, что сегодня

Узбеку - таджик - враг!

Республика - преисподняя!

Таджик - таджику - не брат!

Вот хитрый наш замдекана,

Мой тезка, В.С.Петрушков.*

Приоткрывал нам тайны

Неведомых материков.

Смотрит на все с пьедестала

Быть может, спокойно один.

Дивиться ему не пристало

Учитель - великий Щедрин!

Лежащие полемисты!

Вы спорили не о том!

Кто мысль допустить мог близко,