- Да, да, конечно.

Она вдруг стала нетерпеливой. Не нервной - просто нетерпеливой.

- Сейчас около одиннадцати, - прикинул Бойд. - В двенадцать я отнесу его вниз, к машине и посажу в нее. Затем надену его пиджак и темные очки. Мы с ним не слишком похожи, но на расстоянии этого никто не заметит. Придется проехать несколько километров по прибрежной дороге и сбросить тело в машине с обрыва. И все будет кончено.

Пока он с помощью перочинного ножа извлек из стены пулю и снова рассовал имущество Белги по карманам, уже пробило двенадцать.

- А что делать с этим? - спросила его Эстелла, держа в руках помятый букет роз.

- Неси его в машину, - сказал Бойд. - Прихватим заодно...

- Все...

- Да, - кивнул Бойд. - Все в порядке.

* * *

В десяти метрах под ним поднимались из-под воды крутые выветренные утесы, окутанные белой пеной, куда не отваживались приближаться рыбаки.

Мертвый Белга сидел за рулем. Бойд снаружи дотянулся до ключа зажигания и повернул его, потом отпустил ручной тормоз, и автомобиль медленно покатился вперед. Из-под капота появилась тонкая струйка дыма. "Тандерберд" набрал скорость, подпрыгивая на выбоинах достиг обрыва и без колебаний высунул передок в пустоту.

Пауза.

Снизу донесся странно приглушенный звук удара и сразу вслед за этим вверх взметнулся яркий столб пламени. Бойд быстро отступил назад.

Итак, с этим покончено. Абсолютно чистая работа. На твердом грунте не осталось никаких следов. Только полдюжины роз, которые выпали из "Тандерберда" от тряски, валялись на земле. Бойд поднял их и одну за другой швырнул в бездну. Потом перекинул через плечо свой пиджак и зашагал назад, в Виллафранка.

На ходу он поигрывал в кармане деформированной от попадания пулей.

4

Деревня не могла похвастаться разнообразием. Она состояла практически из единственной улицы и площади у пристани. Бар "Пепе" был обычной каталонской деревенской пивной - с металлическими столиками и деревянными стульями на террасе, местным вином и хромым хозяином. Четыре-пять старых рыбачьих лодок с латаными и выцветшими на солнце парусами сохли на прибрежном песке, на носах красной и зеленой краской коряво нанесены названия: "Марита", "Майский цветок", "Сан Ильдефонсо"... От них тянуло смолой и гниющими водорослями.

По другую сторону пристани сверкал новый бетонный мол, врезавшийся в бухту. Там выстроился длинный ряд спортивных катеров и моторок, все как с иголочки, свежепокрашенные, сверкающие чистотой, блистающие хромированными деталями. На белой штукатуренной стене большого лодочного эллинга гигантские синие буквы на английском языке объявляли: "ПРОКАТ МОТОРНЫХ ЛОДОК - сервис как в Барселоне - ВОДНЫЕ ЛЫЖИ". И, кроме того, здесь была ещё яхта. Она стояла в конце мола и придавала этому причалу отблеск Монако или Ниццы.

Фаддер включил кинокамеру. Хозяин, вышедший из дверей бара с нагруженным подносом, вежливо держался вне поля зрения объектива. Странно, что все туристы буквально помешались на съемках этой пристани. Что интересного в этих вонючих лодках?

- С желтым фильтром, - сказал он с умным видом, - Вам нужно установить диафрагму побольше. Я слышал, что это дает лучший результат.

Фаддер согласно кивнул.

- Вы, видимо, специалист...

- Я? Нет. Но здесь снимают многие туристы. И они мне кое-что рассказывали.

- Они наверняка гарантируют вам неплохой бизнес, - сказал Фаддер, кивнув в сторону катеров.

- Так только кажется, - вздохнул хозяин. - Эти люди - не моя клиентура. Они швартуются, садятся в свои машины и уезжают. Здесь никто не задерживается.

Джонни покосился на распахнутую дверь бара.

- Значит, вы и есть Пепе.

- К вашим услугам.

Фаддер прильнул к видоискателю.

- Какая красивая яхта!

- Ах! - дипломатично и уклончиво вздохнул Пепе.

- Французская, да?

- Она принадлежит дону Рамону Ортису. Вы прибыли из Бальнеарио?

- Да. На несколько дней я снимал там бунгало.

- Дон Рамон - владелец Бальнеарио. Он устроил себе офис прямо на борту яхты, так что может оттуда вести все дела. Он хитрец, этот дон Рамон.

- Хитрец? В каком смысле?

- Ну - дом ведь ограбить легче, чем судно, верно?

- Конечно. Особенно, если судно хорошо охраняется.

- Так оно и есть, - подтвердил Пепе. - Говорят, во Франции однажды какой-то мужчина упал за борт и утонул...Я, конечно, не знаю, правда ли это. О доне Рамоне много всякого рассказывают. Но я не слепой, что вижу, то вижу...

- Интересно, - протянул Фаддер, - что же такого вы видите?

Секунд десять они безмолвно смотрели друг на друга. Пепе был совсем не прост.

- Я уже говорил, дон Рамон умеет защищать свое. В экипаже яхты есть несколько таких,.. - Пепе сделал какой-то сложный и не совсем понятный жест, для чего ему пришлось использовать три своих пальца и кончик носа, которых я не хотел бы видеть своими клиентами. Конечно, моряки - особый народ, но тут совсем другое дело.

- Охранники, телохранители?

- Да, можно так сказать.

- Ну, для очень богатых людей в порядке вещей держать телохранителей, - сказал Фаддер.

- А я не говорил, что это необычно, - поспешно согласился Пепе.

- Но даже если он хранит там кучу ценностей, ему не так-то просто управлять своими делами с борта яхты.

Пепе пожал плечами.

- Там все хорошо организовано. У них есть даже телефон. Я сам видел, как прокладывали кабель. Связь с Бальнеарио. - Он потер кончики пальцев. Все дело в организации.

- Тут вы правы. Чтобы разбогатеть, нужно уметь организовать дело. И уметь рисковать.

- Конечно, сеньор сам состоятелен?

- Это понятие относительное.

Пепе согласно кивнул.

- Относительное - для богатых.

- Для людей, готовых рискнуть.

- Такая возможность у меня случается довольно редко, - сказал Пепе. Вы знаете, мне многое рассказывают, но дальше разговоров дело не идет.

Фаддер коснулся камеры.

- Умеете с ней обращаться?

- Полагаю, да. Мои клиенты иногда просят снять их на фоне пристани, рука об руку, вы понимаете. Думаю, дома это приятно показать друзьям.

Фаддер уже принял решение.

- Тогда слушайте меня внимательно, амиго. Я хочу предложить вам бизнес.

* * *

Грандер тоже говорил о бизнесе.

- Белга, - сказал он в трубку и повторил фамилию по буквам. Возможно, владелец небольшого химического завода. В Паралело. Вы его знаете? Я бы хотел встретиться с одним из тамошних сотрудников. По возможности с каким-нибудь знающим работником, но если нет...Хорошо. Тогда позвоните мне, пожалуйста. Мучисимас грациас.

Он положил трубку, с минуту изучал записную книжку, и набрал новый номер.

* * *

На правах покойного владельца "тандерберда" значился адрес в Реколето. Новый жилой квартал в каком-то тупике, как оказалось, не внесенный в схему города, так что Бойд с трудом отыскал нужный дом.

Сейф оказался в гостиной, за репродукцией картины Бернара Бюффе, изображавшей бой быков. Охранной сигнализации, кажется, не было. Он достал из кармана связку ключей Белги и открыл тяжелую дверь.

На верхней полке лежало довольно много денег, купюры по сто песет в пачках, перетянутых резинками. Бойд к ним не прикоснулся, - деньги его не интересовали. Зато на второй полке...

Хм...

Какая-то картонка, не доверху наполненная белым порошком. Он смочил кончик пальца, попробовал. Явно не сода. Здесь была аккуратно выставлена в ряд целая батарея этих коробок, - штук десять - двенадцать, - ценою фкнтов пятьсот... Интересно, но не очень объяснимо. Выходит, что... Нет! Мадам Ортис любила выпить - но кокаин она не нюхала. Он бы заметил.

Еще какая-то коробка - прямоугольная, из дерева, с асбестовой окантовкой. Внутри дюжина толстых трубок с винтовыми крышками, походивших на чрезмерно большие тюбики зубной пасты. Может быть, краска? Бойд взял один, взвесил на руке. Он оказался на удивление легким. Что, черт побери, могло там быть? На винтовой крышке были изображены три красных окружности. Бойд внимательно осмотрел предмет, повернул было крышку, но остановился.