- Конечно. Разве можно лгать, глядя в глаза своему повелителю!

- Еще как можно! - Наследник был вне себя от ярости. Глаза его сверкали, на щеках играли желваки, Ксеркс невольно залюбовался сыном. Что и говорить, из него выйдет великий правитель. Дарий еще молод, но уже все отмечают его ум и властность. Он не чета своему младшему братцу, который думает лишь о лакомствах и чувственных наслаждениях. Дарий воин, великий воин. Недаром Ксеркс назвал его именем отца. Но как же он жаждет власти...

- Ты ошибаешься, сын.

- Нет, отец! Как ты можешь верить этим людям, которые только и ждут удобного момента, чтобы насыпать яду в твой бокал. Их глаза полны предательства и коварства. Они ненавидят тебя, считая, что тебе изменила удача. Они прочат на престол другого. Ничего, придет время и их головы будут посажены на колья перед входом во дворец!

"Но как же он жаждет власти!" - подумал Ксеркс и резко спросил:

- А кого они прочат на престол? Уж не тебя ли?

Ошеломленный подобным вопросом, Дарий не сразу нашелся, что ответить. С укоризной глядя на отца, царевич воскликнул:

- Как ты мог подумать такое?

Ксеркс улыбнулся, обнажая гнилые зубы.

- А я и не подумал, я лишь спросил.

Дарий беспомощно всплеснул руками и повернулся к дяде.

- Гистасп, ну скажи хоть ты!

Вельможа, все это время чистивший крохотным золотым кинжалом ногти, неторопливо поднял голову. Его холеное лицо выражало скуку.

- В твоих словах есть доля истины, Дарий. Но не в отношении этих людей. Они преданные слуги твоего отца. Измену следует искать в другом месте.

- Но где?

- Всему свое время. Евнухи и бессмертные надежно стерегут великого царя. Убийцам, если они и есть, будет трудно к нему подобраться. Так что я не вижу повода для беспокойства.

- Я тоже, - подхватил Ксеркс. - И вообще, за всеми этими разговорами я не заметил, как пришло время нашей обеденной трапезы. Прошу вас, мои родственники, присутствовать за нашим столом.

Сыновья и брат поклонились. Гистасп, как обычно, лениво, разгоряченный размолвкой Дарий отрывисто, в пояс, Артаксеркс до самой земли. Ксеркс изобразил улыбку и проводил их глазами до двери. И взгляд его, тяжелый и подозрительный, был устремлен в спину Дария.

Стол был накрыт на двенадцать персон. Кроме Ксеркса на трапезе присутствовали царевичи, Гистасп, Гаубарува, прибывший из Кемта Ахемен, а также шесть эвергетов. Бесшумно двигались слуги, вносившие новые перемены блюд и забиравшие опустевшие подносы. У входа в залу неподвижными статуями стояли восемь бессмертных, вооруженных луками и сагарисами.

Ксеркс ел жадно, отвлекаясь лишь на то, чтобы выслушать здравицу в свой адрес или сказать милостивое слово кому-нибудь из сотрапезников. Пища исчезала в его глотке с непостижимой быстротой. Сидевший сбоку от царя Вкуситель едва успевал опробовать блюда.

Подали первое, жирное и пахучее, затем жаркое из сайгака, фаршированную телячью печень, бараньи мозги с чесноком, жареную озерную и морскую рыбу. Царь ел с большим удовольствием и даже соизволил похвалить поваров. Наконец внесли сладости и фрукты. Виночерпий принялся разливать терпкое вино. Сыто сощурив глаза, Ксеркс следил за тем, как вишневого цвета струя, журча, заполняет золотой царский кубок.

- Великому царю понравился обед?

Ксеркс вздрогнул и с легким раздражением взглянул на того, кто осмелился нарушить сладостный покой царя. Конечно, Дарий, наследник, беспокоящийся о здоровье и настроении отца. Такая естественная забота! В другой миг эта мысль была бы желчной, но сейчас она вышла скорей благодушной.

- Да, мой сын, сегодня все было прекрасно. Пища великолепна, разговор занимателен.

Ксеркс рассеянно взял с подноса наполненный бокал и понес его ко рту. В самый последний миг, когда губы уже коснулись золотого ободка, царь вдруг вспомнил, что вино еще не пробовал Вкуситель. Неспешно, чтобы не заметили гости, Ксеркс поставил бокал на поднос и кивком головы велел находящемуся за троном слуге передать вино Вкусителю. Вкуситель принял бокал и сделал большой глоток. Ксеркс отчетливо видел, как дернулся поросший курчавыми волосами кадык. Выразив сладким вздохом восторг по поводу опробованного напитка, Вкуситель вернул бокал на поднос и, покачнувшись, рухнул. Вначале Ксеркс не понял, что произошло. Лишь увидев на губах Вкусителя розовую пену, царь осознал, что был на волосок от гибели. Кожа мгновенно покрылась жирной испариной. Яд! Ошеломленные не менее чем царь, гости остолбенело взирали на бездыханного Вкусителя. Первым опомнился Гистасп.

- Стража! Перекрыть все входы и выходы! Никого не выпускать! Немедленно сюда начальника первой тысячи!

Выкрикивая все это, Гистасп вскочил со своего места и, оттеснив растерявшегося слугу, встал за царским троном, готовый защитить повелителя.

Прошло несколько томительных мгновений, и в обеденную залу с мечом в руке вбежал Дитрав, сопровождаемый несколькими бессмертными. Он бросил быстрый взгляд на лежащего на полу человека и все сразу понял.

- Ты, - палец Дитрава уткнулся в одного из бессмертных, - возьмешь десять, нет, двадцать воинов и схватишь поваров! Ты, - палец перескочил на второго, - арестуешь всех, кто работает в винном погребе! Ты, - третий воин подобострастно вытянулся, прижав к телу щит и золоченое копье, собери слуг, подававших на стол! А ты созови сюда всех сотников!

Четвертый воин стремглав бросился за своими товарищами.

Убедившись, что секироносцы стоят неподалеку и жизни царя ничто не угрожает, Дитрав позволил себе опустить меч. Он подошел к распластавшемуся Вкусителю и потрогал его побагровевшее, обезображенное гримасой лицо.

- Горячий, как огонь, - констатировал бессмертный. - Похоже, его кровь вскипела.

Ответом было молчание, внезапно нарушенное царевичем Дарием.

- Я думаю, в вино подмешали слюну розовой медузы, которые иногда попадаются в сети у берегов Кипра. Говорят, этот яд вызывает мгновенную смерть.

Дарий еще говорил, а Ксеркс почувствовал, как в его плечо вдавился палец Гистаспа. Тогда царь поднял голову и воззрился на старшего сына. Тот не замечал тяжелого взгляда отца и продолжал разглагольствовать. Послышалось бряцанье оружия, в залу вбежали восемь или девять сотников. Дитрав отдал им еще несколько приказаний, велев, в частности, окружить и обыскать дворец, а также выставить караулы около казарм бессмертных. Затем он вопрошающе взглянул на Ксеркса.