– Как мы будем... дальше...

Она поняла.

– Как? – вызывающе блестящими глазами посмотрела она на него. – Ты мужчина. Ты решай.

– А что тут решать? Давай поженимся.

– Это что, официальное предложение?

– Да! Да! – вдруг разозлился он. – Официальное!

– Ну, раз официальное, – улыбнулась она, – тогда я его принимаю.

– Официант, еще два коблера! – закричал на все кафе Антон.

– Один!

Таня с удовольствием проспала до одиннадцати. Сквозь сон она слышала, как шваркают ведрами уборщицы в коридоре... Чувствовала, как яркий луч солнца пробирается по ее комнате и греет лицо... Кровать была жесткой и неудобной, а простыни – какими-то «черствыми».

«Надо бы просыпаться и ехать дальше», – в полудреме думала Таня. Но так не хотелось вставать...

Зато в итоге она отлично выспалась. Сварила кофе – благо все необходимое для этого было в наличии. Без собственных стакана, ложечки и кипятильника Таня не путешествовала никогда и никуда. Вода в кране имелась – в сумке же лежали растворимый «Кап Колумби» и сахар.

Сегодня у нее было совсем другое настроение, чем вчера. Она чувствовала себя спокойно и уверенно. И совсем не одиноко. Таня была довольна тем, что вчера проехала намеченные семьсот тридцать километров, рада, что познакомилась с забавной старушкой и по мере сил ей помогла...

А Мария Петровна у себя в квартире в это время молилась за счастье и спокойствие Танечки.

Полковник Валерий Ходасевич в отличие от бывшей супруги Юлии Николаевны никогда не испытывал проблем со сном.

Но сегодня ночью что-то тяготило его. Что-то вмешивалось в его сны, мешало, словно ноющий зуб. Он и спал, и вроде бы не спал вовсе. Несколько раз открывал глаза, вглядывался в сереющий рассвет, потом снова проваливался в мучительную дрему.

Проснулся он по давно заведенной привычке ровно в семь. Как обычно, ныла спина, и во рту было гадко от бесчисленного количества выкуренных вчера сигарет. Зато голова была ясная, и он отчетливо понял, что же должен был сделать уже давно и так позорно упустил из виду.

Он понял, что смущало его в одном из писем княжны. Он взял стул и полез на верхнюю книжную полку. Прямо на стуле он в нетерпении открыл нужную страницу. Так и есть.

«Ну я и шляпа», – сказал он вслух, слез со стула и поплелся на кухню ставить чайник.

Хотя все это еще мало что значит.

Через час он уже был одет и благоухал одеколоном «О Саваж» от «Кристиан Диора». Хотя Валерий Петрович никуда не выходил неделями, в шкафу у него висели двенадцать костюмов, сшитых под его огромную фигуру на заказ; имелось две дюжины рубашек и не менее полусотни галстуков. Сегодня он выбрал зеленый вельветовый пиджак с черным шейным платочком. В нем Валера смотрелся настоящим франтом.

В 8.15 он вышел на свою тихую улицу и поднял руку, подзывая частника.

– Сколько можно ждать-то?

– Я сказал: пусть сидят.

– Так ведь семь лет уж сидят!

– И будут сидеть!

– Им-то что! Они-то там парятся, как на курорте. А мне самому пацаны нужны...

– Кончай базар! Я сказал: сколько надо – столько будут сидеть!

– Так ведь не придет никто...

– Придет! Придет!.. И если, сука, ты мне его упустишь – я тебе глаз на жопу натяну! Тебе – лично! Не пацанам твоим, а тебе! Ты понял меня, говнюк?

– Понял.

– А еще раз об этом возбухнешь – я тебя сразу, без базара, урою. Понял?.. Пацанов ему не хватает!.. На морвокзале сними! Педрила!..

Юлия Николаевна, конечно, еще спала.

Валерий Петрович долго звонил, пока наконец из-за железной двери не донесся резкий голос его бывшей жены: «Кто здесь?» Потом дверь стремительно распахнулась.

Юлия Николаевна была в халате поверх ночной сорочки. Лицо ее измялось от крепкого сна.

– Что? Таня? Что?

– Все в порядке, Юлечка, все в порядке, – умиротворяюще проговорил Валера. – Она мне вчера звонила из Воронежа. Полпути проехала. Здорова. Бодра и весела.

– Зачем ты приехал?

– Позволь я войду и расскажу тебе.

– Заходи.

Валера внес свою тушу в крошечную прихожую.

Юлия Николаевна, несмотря на полное «растрепе», халат и следы от подушки на лице, выглядела очень хорошенькой. Худенькая, как девочка, голубоглазая, и даже густые волосы до сих пор не тронула седина.

– Я пойду умоюсь. Иди поставь чайник, – скомандовала она, как командовала им все тринадцать лет их жизни бок о бок.

Когда она вышла, Валера уже приготовил бутерброды, разложил в вазочки варенье, достал печенье и конфеты.

Юлия Николаевна переоделась. Выглядела она, несмотря на сеточку морщин у глаз и рта, на загляденье. Даже легкий макияж успела навести. Он был ей к лицу.

– Я не ем по утрам, – резко сказала она.

– А я ем всегда, – отшутился Валера, доставая сигарету.

– Не кури здесь! Что Таня?

Валерий Петрович со вздохом отложил курево и тщательно, во всех подробностях, изложил ночной разговор с Таней. Потом выпил чашку крепчайшего кофе, съел три бутерброда с сыром, покурил на балконе и вернулся в кухню. Юлия Николаевна колдовала с баночками, где вымачивался рис. Всю жизнь она сидела на разнообразных диетах. Нынче, видно, был черед рисовой.

Отдуваясь, Валерий Петрович сел на шаткую табуретку и изложил свое дело.

Ярко-красный «пежик» охотно вез Таню дальше. Они были все ближе и ближе к Черному морю... «Чертовски хорошее сегодня настроение!» – думала она. Увидела большой придорожный щит: «Ростовская область приветствует дисциплинированных водителей» – и рассмеялась. Эх, приветствуют-то не ее! И прибавила газу. Тут же запищал антирадар – Таня превысила положенные шестьдесят километров в час. Аккуратно сбросив скорость, она чинно проехала мимо засады ГАИ – не водитель, а паинька! Впереди всеми красками сиял Дон, и Таня уже предвкушала, что скоро она остановится и купит восхитительной воблы. В воздухе пахло свежестью раннего лета и полной свободой. «Хорошо, что я одна и никто мне не докучает!»

В этот день Таня останавливалась несколько раз. То польстилась на отборную клубнику – в Москве такой еще не было. То захотелось купить корейской морковки. Морковка оказалась что надо – забористая, покруче острых маминых помидоров. Таня с удовольствием съела целую упаковку и пожалела, что не купила больше... Ну и пусть желудок полыхает огнем, зато вкусно-то как! Потом, правда, приходилось останавливаться еще и еще – пить хотелось ужасно. Таня покупала воду, а потом бегала в придорожные кусты «по-маленькому».