Благодаря очередной невероятной загогулине Черри-роуд, дом, в котором Дохерти устроил свой порочный бизнес, оказался вне пределов городской черты. На синей неоновой вывеска была изображена обнаженная женщина с пышными формами - против нее отцы города, несмотря на все протесты благочестивых и добропорядочных жителей, оказались бессильны. По слухам, в центре развлечений для взрослых давали напрокат порнофильмы и торговали сексуальными игрушками, а также, возможно, и самим сексом. Впрочем, напоминаю, это только по слухам. И все же, машину я поставила таким образом, чтобы мой собственный северо-каролинский номер со стороны чересчур оживленной Черри-роуд разглядеть было нельзя. После чего, улучив удобный момент, прошмыгнула в парадную дверь коричневатого здания, облицованного алюминием.

Однако не прошла я и двух шагов, как меня остановил седовласый мужчина.

- Вы член клуба, мэм?

- Нет, конечно! - негодующе ответила я.

- Извините, мэм, но в таком случае я не имею права впустить вас...

- Но я вовсе не собираюсь брать у вас что-нибудь напрокат, и уж тем более - покупать. Мне нужен сам Винсент Дохерти, владелец этого заведения.

Серебристые брови сомкнулись на переносице. - Вы - его бывшая супруга?

- Типун вам на язык! - ощетинилась я. - У меня к нему дело личного свойства.

Красноватые, чуть припухшие глаза цербера пристально осмотрели меня. Не обижайтесь, мэм, но для этого вам малость росточка не хватает. В объявлении указано: от пяти футов и пяти дюймов.

- Но я вовсе не собираюсь устраиваться сюда на работу, дуралей вы этакий! - Моему возмущению не было предела.

Сзади послышался смешок. - Вы уверены?

- Винсент Дохерти! - Это был он, собственной персоной, высоченный, как мифический циклоп и раза в два безобразнее. Всклокоченные огненно-рыжие волосы отвратительно сочетались с пурпурной нейлоновой сорочкой. На носу красовались солнечные очки в зеленой - спасибо, не в голубой! - оправе. Каков бы ни был норов у бывшей супруги Винсента Дохерти, поводов для развода с ним у нее было более чем достаточно.

- Мы с вами знакомы? - поинтересовался Дохерти.

- Нет, - бойко ответила я. - Но я вас хорошо знаю. Ваши фотографии появляются в "Геральд" куда чаще, чем снимки нашего мэра. - Моя мама, видите ли, оставляет мне все воскресные газеты. Не перестает надеяться, что рано или поздно я вернусь в родные пенаты.

- А, я вас тоже знаю, - закивал Винсент. - Вы были вчера вечером на аукционе в церкви.

- Точно, - призналась я, ужасно собой довольная. - Я просто влюбилась в эту картину.

- Итак, мисс... мисс Тимберлейк, кажется?

- Да.

- Пройдемте в мой кабинет. Я угощу вас чем-нибудь холодненьким. На улице ведь такое пекло, что всем чертям тошно, не так ли?

Та девочка, которую, как искренне уповала моя мама, она взрастила и воспитала, шарахнулась бы от этого типа, как от чумы и, не чуя под собой ног, умчалась на улицу. Девочка, которую мама воспитала на самом деле, решила подсыпать немного соли на рану Винсента. Он провел меня по длинному коридору, через несколько вращающихся дверей, и наконец через дверь с табличкой "Посторонним вход воспрещен". По счастью, запирать ее за нами он не стал. В противном случае, я бы, наверное, кинулась наутек. Порой я бываю безрассудна и, возможно, я не семи пядей во лбу, но все же - не полная идиотка.

- Присаживайтесь, - Винсент указал на огромный диван, обтянутый тонкой кожей, который одиноко маячил посреди пустого кабинета на ковре, столь же кричаще рыжем, как и шевелюра хозяина. Ни стола, ни картотечного шкафа, ни даже телевизора в комнате не было.

- А куда сядете вы?

- Ха! Очень остроумно. Садитесь же, мисс Тимберлейк! - И Винсент хлопнул в ладоши, словно султан, повелевающий гарему танцевать.

Я примостилась на самом кончике дивана. Ноги поджала под себя, готовая, в случае чего, молниеносно вскочить и задать стрекача. Даже, останься я в этой комнате одна и запрись изнутри, я не смогла бы расслабиться. От застарелого запаха немытых ног и мужского пота, источаемого кожей дивана, меня слегка поташнивало.

- Так, значит, вы довольны своим приобретением? - уточнил Винсент.

- Не то слово! - Меня так и подмывало признаться, что моя картина стоит десять миллионов долларов, а то и больше, и что, несмотря на подпорченные отношения с некоторыми друзьями, я просто на седьмом небе от счастья.

- Она хорошо смотрелась бы в этой комнате, - произнес Винсент. - Как вам кажется?

Я обвела взглядом бледно-желтые стены. Что ж, по цветовой гамме "Звездная ночь" вполне с ними гармонировала.

- Да, возможно.

- И вы пришли, чтобы предложить мне ее выкупить? С небольшой наценкой?

- Нет.

Глаза Винсента зажглись любопытством. - Что же вас, в таком случае, сюда привело?

А что, в самом деле, привело меня сюда? Будь я в здравом уме, я бы к этому притону на пушечный выстрел не подошла. И о чем я только думала? Какое-то, видимо, умопомрачение нашло. Может, я, сама того не заметив, стала жертвой теплового удара?

- Вот. - Я полезла в плетеную наплечную сумочку, которую мама, большая любительница макраме, смастерила для меня, когда я училась в колледже, извлекла визитную карточку и небрежно бросила Винсенту.

Он властно протянул руку. - Это еще что?

- Название, адрес и телефон моей антикварной лавки, - ответила я. Кроме того, я даю консультации по оформлению и отделке интерьеров. Если вы вдруг решите, что не мешает тут кое-что изменить.

Винсент промолчал, буравя меня взглядом.

- В общем, я прослышала, что вы только что открылись, - проскрипела я ломающимся, как у подростка, голосом. - Вот и решила, что неплохо бы заскочить и предложить свои услуги - на тот случай, если вы еще не нашли декоратора.

Целую вечность, казалось, он не отвечал. Когда же наконец заговорил, создалось впечатление, что голосовые связки покрылись слизью.

- И ради этого вы проехали столько миль, из самого Шарлотта?

- Ну, не совсем ради этого. Здесь моя мать живет.

- Понимаю. - Он соскользнул с подлокотника кресла и плюхнулся на диван. - Она тоже такая прехорошенькая куколка, как и вы?

Я вскочила и пулей вылетела из кабинета. Все это случилось так быстро, что за такое время Бьюфорд не успел бы даже оргазма испытать. По пути я наскочила на пузатого седовласого привратника, но и это меня не остановило. Голову, по крайней мере, об его брюхо я не расшибла.