– Ты станешь моей женой, – проговорил он восторженно.

– Это будет нелегко, – предостерегла она, продолжая улыбаться. – Возможно, ты потом захочешь развестись со мной.

– Ты всегда ждешь худшего, – обвиняюще сказал Люк, снова притягивая ее к себе.

– В противном случае я не была бы русской. – Она гладила его по спине, словно ее руки не могли оставаться спокойными.

Люк захохотал:

– Да, именно этого я заслуживаю – женщины, еще большей пессимистки, чем я.

– Нет, ты заслуживаешь кого-то, кто лучше меня…, гораздо лучше.

Он зажал ее рот яростным поцелуем.

– Никогда больше не смей говорить так, – предупредил он ее, едва их губы разошлись. – Я слишком люблю тебя, чтобы спокойно выслушивать чушь.

– Да, сэр, – кротко отозвалась она.

– Так-то лучше. – Он снова осмотрел кольцо, которое она ему подарила. – На нем что-то написано. Что?

Тася пожала плечами:

– Ничего особенного, просто одно изречение, которое любил отец…

– Скажи.

Она заколебалась:

– Там написано: «Любовь – чаша золотая, погнешь, но не сломаешь».

Люк замер. Затем снова поцеловал ее, на этот раз бережно и нежно, прошептав:

– У нас с тобой все будет в порядке. Обещаю.

Они не спешили сразу вернуться в обычную жизнь, решив украсть для себя еще один день. Тася была благодарна за эту отсрочку. Обещание было дано, но ощущение новизны и, пожалуй, некоторой неловкости все еще существовало между ними.

Тася никогда раньше не беседовала с мужчиной, не выбирая слов. Люк знал ее прошлое, самые темные ее тайны.

Однако, вместо того чтобы осуждать, он стал защищать ее от себя самой, от собственных сомнений и самообвинений Он потребовал, чтобы она предалась ему душой и телом, и сам отдал ей то же самое. Тасе было трудно привыкнуть к их новым отношениям. «Трудно, но не неприятно», – решила она, просыпаясь в его объятиях. Они лежали, залитые солнечным светом полудня. Открыв глаза, Тася увидела, что Люк наблюдает за ней. Сколько времени он так лежал без сна, охраняя ее покой?

– Поверить не могу, что это я лежу в постели с тобой, – проговорила она. – Может, я вижу сон? Неужели я действительно оказалась так далеко от дома?

– Нет, это не сон. Но теперь ты дома. – Люк потихоньку стянул с нее простыню до талии и положил большую руку на ее грудь. Золотой перстень, теплый от его тела, легко вдавился в нежную округлость.

– Мой дядя Кирилл тебя не одобрит. Он не любит англичан.

– Твой дядя Кирилл не выходит за меня замуж. И потом, несомненно, он одобрит меня от всей души, когда узнает, как хорошо я о тебе забочусь. – Он медленно поглаживал ее грудь, обводя пальцем ее контуры, отчего жемчужно-белая кожа разгоралась розовым заревом. – Может, у меня и нет дворца, миледи, но от голода и непогоды ты будешь защищена. И еще я займусь тем, чтобы у тебя не было времени обращать внимание на наше жалкое жилище.

– Саутгейт-Холл никто не назовет жалким, – усмехнулась Тася. – Но я была бы счастлива жить в любом доме, лишь бы ты был рядом со мной.

– А больше тебе ничего не требуется?

– Ну-у… – Она бросила на него лукавый взгляд из-под ресниц и призналась:

– Я бы хотела иметь несколько красивых платьев.

– Сколько хочешь. – Он рассмеялся. – Полные комнаты платьев, драгоценностей. – Ему наконец удалось совсем стянуть с нее простыню, и он залюбовался ее стройными белыми ногами. – Туфли из кожи страуса, шелковые чулки, жемчужные нити на талию и веер из павлиньих перьев, чтобы висел на запястье.

– И все? – спросила она, умирая со смеху при мысли о крикливом наряде, который он описал.

– И белые орхидеи, приколотые к волосам, – дополнил он, на секунду задумавшись, этот волшебный образ.

– В таком наряде я буду похожа на циркового клоуна!

– Но лично я предпочитаю видеть тебя вот такой…, не прикрытой ни единым лоскутком.

– Я тоже предпочитаю это. – Тася перекатилась на него, изумив их обоих своей дерзостью. – С тобой очень приятно делить постель, – сообщила она, ставя оба локтя ему на грудь, и, помолчав, смущенно заметила:

– Я не ждала, что мне это так понравится.

Рука Люка прошлась по плавному изгибу ее бедер.

– А чего ты ждала? – с усмешкой осведомился он.

– Я думала, что это будет для мужчины приятнее, чем для женщины. И уж наверняка я не ждала, что ты будешь трогать меня так, как ты трогал, и… – Она перевела глаза на его грудь, и краска яркой волной залила ее лицо. – Еще я не думала, что при этом будет столько…, движения.

– Движения, – мягко повторил Люк. – Ты имеешь в виду, когда я нахожусь в тебе? – Она чуть кивнула и почувствовала, как расширилась и напряглась его грудь от еле сдерживаемого смеха. – Неужели тебе никто ничего не объяснял?

– После моего обручения мама сообщила мне, что мужчина и женщина «соединяются», но она не упоминала о том, что случается потом… Знаешь, все это движение и…

– Оргазм? – серьезно подсказал он, когда она, растерявшись, смолкла, не находя слов.

Тася залилась алым румянцем и кивнула.

– Что ж, можно попробовать не двигаться так энергично, – задумчиво произнес он.

– Нет!

Он приподнял ее подбородок и заглянул в глаза:

– Значит, ты довольна тем, как мы все это делали до сих пор?

– О да, – с тихой серьезностью ответила она и опять покраснела, когда он засмеялся, обрадовавшись ее ответу.

Перекатившись на нее, Люк поймал ее локтями и опустился на нее всем весом.

– Я тоже. – Он захватил ее рот долгим поцелуем. – Больше, чем когда-либо в своей жизни.

Тася обвила руками его шею, чувствуя, как ускоряется бег ее крови.

– Я не хочу и не буду никогда ни с кем другим делить постель, – сказала она, когда Люк поднял голову. – Когда я была обручена с Михаилом, я только и думала о том, как бы избежать его прикосновений.

Выражение лица Люка изменилось, стало задумчивым и нежным.

– Ты боялась?

Она расстроенно взглянула на него, вспоминая, как это было.

– Когда я его видела, у меня в желудке появлялся какой-то ком. Большую часть времени Михаил казался равнодушным ко мне, как и вообще к женщинам. Но иногда…, он смотрел на меня в упор своими странными желтыми глазами и задавал вопросы, на которые у меня не было ответов. Он говорил, что я напоминаю ему оранжерейный цветок, что я ничего не знаю о жизни и мужчинах. Однажды он сказал, что ему доставит удовольствие поэкспериментировать со мной.