– Было дело, – хрипло сказал Егор. – Орали, что Ираклий им должен сто тысяч баксов. Потом вроде успокоились.
– Как показывает практика – нет, – развел руками Кузьмич. – Выждали, суки, полгода и натравили на Ираклия чичиков...
– Доказухи маловато, – вмешался Рокотов.
– Это верно, – Пышкин закрыл блокнот, – но что есть – то есть. Другого объяснения у меня нет. Но мою версию подтверждает следующий факт: на видеозаписи Ираклий говорит о том, что он «должен денег». Не просто – «пришлите деньги, иначе меня убьют», а именно «должен»...
– Логично, – согласился Владислав.
– Вернемся – я их перережу, – пообещал Егор. – Поеду в Москву и развешу всех Сипиашвили по деревьям. За яйца...
– Это успеется, – фыркнул Рокотов, которому на ум тут же пришли кадры из фильма «Хищник». – Что по самим видеопленкам?
– Снимали в подвале, так что местоположение по солнцу или каким нибудь еще внешним признакам определить не удается. Но эксперты говорят, что камень, из которого сложены стены, характерен для определенного квадрата между Гехи и Мартаном.
– Как мы и думали, – заявил Миша Чубаров.
– Участок не такой большой, примерно двадцать на двадцать пять километров. Там три аула. Два из них разнесла авиация. Остается один.
– Если их не перевезли оттуда, – пророкотал Лукашевич.
– Не должны были, – покачал головой Кузьмич. – Запись сделана примерно через четыре месяца после того, как их похитили. Мне на телестудии очистили фрагменты изображения. У обоих на руках старые следы веревок или наручников, но при этом – свежие мозоли. Будто они все это время работали киркой или лопатой. Мое впечатление, что их используют на хозяйственных работах. И они там не вдвоем. В стены подвала вбито еще минимум три крюка, на которых держатся ножные цепи.
– Увозить их сейчас уже некуда, – буркнул Туманишвили. – Федералы дошли до предгорья. Если только в Грузию или в Ингушетию...
– Граница с грызунами[18] тоже перекрыта, – напомнил Влад. – А к ингушам везти стремно, слишком много милицейских и военных постов. Вероятнее всего, Кузьмич прав, их так и держат в одном и том же ауле. Если же нет, то мы выясним, куда их перевезли...
– А Сипиашвили я все равно перебью, – рявкнул раскрасневшийся от ярости Егор.
– Это мы уже знаем, – успокоил «абрека» Рокотов. – Но пока у нас есть задачи поважнее разборок с твоими соплеменниками. Ксерокопии карт сделали?
– Да, – Денис Фирсов выложил на стол рулон бумаг.
– Тогда разбираем карты и за работу... – приказал Владислав.
Глава 2
«Хороший чичик – мертвый чичик...»
– Давай, Никита, излагай, – сказал Рокотов, когда каждый из казаков развернул перед собой ксерокопию крупномасштабной карты горного района Чечни. – Ты у нас браконьер со стажем, тебе и утверждать маршрут...
Никита Филонов, мрачный усач с широченными плечами, навис над столом.
– Короче... До нужного места по прямой – шестьдесят кэмэ. С учетом обхода гор – все девяносто. Три дня пути. Я там ходил последний раз в девяносто третьем, перед войной. Придется форсировать три речки... Ассу, – палец потомственного браконьера заскользил по испещренному пометками листу, – Фортангу и Гехи... Все видят?
Собравшиеся закивали.
– Мое предложение – двинуть вдоль грузинской границы, отступив вглубь нашей территории километров на семь восемь. Зигзагом... Сначала точно на восток, переходим Ассу, потом сворачиваем на север... Проходим до Фортанги и упираемся в хребет. Туда хрен влезешь, так что поворачиваем на юго восток и прем вдоль горы до одного ущелья. Минуем хребет и выходим на зелёнку...
– Поворот снова на север? – уточнил Веселовский, держа в руке карандаш.
– Угу... Дальше. Проходим на северо восток километров десять и сворачиваем точно на восток. По правую руку оставляем хребет... Выходим к Гехи...
– Какие там высоты? – спросил родной брат Василия Славина Дмитрий.
– Около тысячи над уровнем моря. Тут же есть обозначения, – сидевший рядом со Славиными Семен Рядовой ткнул пальцем в россыпь цифр.
– Мы низинкой пройдем, – Никита оперся ладонями на столешницу, – болотце там одно есть, уток – тьма тьмущая! Я там все тропки знаю. А чужак сунется – утопнет.
– Болотце – это хорошо, – Рокотов вспомнил начало своих балканских приключений[19] – давай дальше...
– Возле Гехи – поворот снова на юг. Доходим до того места, где река раздвояется...
– Раздваивается, – автоматически поправил Владислав.
– Нехай раздваивается. Не суть... Так вот, там речку мы спокойно переходим, в это время года броды нормальные...
– И опять упираемся в гору! – возвестил Вася Славин.
– Верно, – Никита мотнул головой, – придется лезть по верху.
– Справимся? – осведомился Рокотов.
– С веревками – да. Мы с друганами проходили...
– Тогда и мы пройдем, – решил Влад. – Забрались мы наверх и...?
– Через семь километров будет спуск на север, к речушке. Ущельице там хитрое, ступенечками, к тому же сплошь кустарником поросло. Сейчас там вообще заросли в два человеческих роста. С трех метров ни черта не увидишь. Об авиации я и не говорю... Так вот, спускаемся мы в долинку к речушке, выворачиваем чуток направо и подходим к нужной точке. С трех сторон вокруг чичиковского аула – горы. Если дорогу на северо восток перекроем, то им деваться будет некуда...
– В целом план принимается, – Рокотов карандашом отметил поворотные точки предполагаемого маршрута, – теперь вопросы на засыпку. Какова вероятность нашей встречи с чеченской или нашей диверсионной группой?
– Практически никакой, – Филонов уселся на скамью. – Места дикие, сами чичики туда раньше не ходили... А теперь и подавно не ходят. Не до охоты. И дичь от войны ушла. Я спецом такой маршрутец подбирал, чтобы идти по бессмысленным с любой точки зрения местам. Жилья и дорог нет, площадок даже под маленький лагерь – тоже. Либо болота, либо скалы... Причем вперемежку.
– Ага... А мины? – Владислав посмотрел на Рядового, отслужившего в саперном подразделении.
– А смысл? – вопросом на вопрос отреагировал Семен. – Зверье заблудившееся подрывать? На болоте мину не поставишь, в горах на склонах – тоже толку мало. Любой оползень по весне – и кранты всему минированию.
– Хорошо. Тогда пусть кто нибудь мне объяснит, почему федералы не трогают интересующий нас аул?
– Не имеет стратегического значения, – предположил Янут.
– Слишком труднодоступен, – высказался Лукашевич.
– Руки не доходят, – с дальнего конца стола заявил Гречко.
– Одна голова хорошо..., – тихо проворчал Филонов.
– ...А две – это уже мутация, – закончил Рокотов. – По моему мнению, дело в следующем. У чичиков, что держат заложников, есть договорка с кем то из федералов немаленького уровня. Совместный бизнес, так сказать... Одни капусту состригают и делятся вовремя, вторые их не трогают. Типа, в упор не видят...
– Ты хочешь сказать, что, кроме самих чичиков, нам надо опасаться еще и наших? – спросил Веселовский.
– Именно.
Собравшиеся в горнице казаки помрачнели.
– Хреновато, – неожиданно для всех изрек отец Арсений.
– Батюшка, что за выражения! – притворно смутился весельчак Гречко. Напряжение немного спало.
– Но это все равно ничего не меняет, – подвел итог Рокотов, – мы уже решили идти. Просто будем внимательны вдвойне... Теперь вопросы снаряжения, – биолог положил поверх карты разграфленный листок бумаги. – Я буду называть вид вооружения, а те, к кому это относится, записывают. Ручки карандаши у всех есть?
Казаки уже привыкли к редкому педантизму Владислава и потому с готовностью продемонстрировали пишущие приборы.
– Начинаем с гранатометчиков. Каждый берет по тридцать зарядов. Двадцать четыре осколочных и шесть термобарических[20]. Это помимо четырех в стволе. К «пэ пэ девяносто» – по пять магазинов плюс коробку с сотней патронов... Записали? Идем дальше... Снайпера с «эс вэ у». Десятипатронные магазины – четырнадцать штук. Плюс один в аппарате. Патронов россыпью – двести...