А ведь истинные ценности не могут быть вне конкретной истории, культуры, духовности, вне национальной субъектности и национальной среды. Они не могут не быть подчинены императивам национального, а значит, и локально цивилизационного бытия в истории. Тем поразительнее, что именно сама власть в России выступила главным инициатором всех основных хаосогенных процессов в стране, включая сюда и идеологические, и в той самой мере, в какой намеренно игнорировала ценности исторической и национальной России, на этой основе став источником хаотизации исторически сложившихся центров идеологической консолидации нации и страны. Однако при всем при этом сказанное не отменяет очевидного: реальным центром действенной идеологической консолидации современной России может и должна стать прежде всего власть. Но для этого она должна перестать быть властью в России и над Россией, а стать властью России и для России, для чего она должна стать самой Россией, властным, государственным олицетворением идеи Великой России, идеологическим выражением интересов и ценностей исторической и национальной России.
Таким образом, итогом идеологических блужданий России после Августа 1991-го стала насущная потребность возвращения России к самой себе как России, к пониманию своих подлинных национальных интересов, к идеологическому самоопределению в истории на принципах национально ориентированной идеологии. Она есть всего лишь навсего отражение национально центрированной системы ценностей России, единственно адекватное средство их осознания и реализации в практике исторического творчества. В этом смысле претензии России на национальную идеологию - это естественное право России на идеологическое обеспечение основ своего бытия в истории в качестве исторической и национальной России.
В конце концов, если мы с Россией и Россия с нами, то кто против нас? Чьи и какие национальные интересы отстаиваются воззрениями, отрицающими за Россией право на национальную идеологию? Не идет ли в этом случае речь о самом неприглядном - о сознательном намерении раз и навсегда отлучить Россию от ее национальных интересов, окончательно запутать их понимание как национальных и на этой основе лишить возможности их защиты и реализации в истории в качестве национальных интересов? Вот часть тех вопросов, стоящих перед российским обществом, идущим по пути обретения новых идеологических альтернатив и центров идеологической консолидации страны и нации. При этом ни в каком смысле речь не идет о крайностях по-новому заидеологизированного общества. Но стремление избежать их не должно стать основанием для другой крайности: якобы в обществе вообще не может быть никаких идеологических приоритетов и, соответственно, центров идеологической консолидации.
В конечном счете, общество всегда в той или иной мере или форме, но оказывается идеологически центрированным. Прежде всего, это неизбежно в условиях и по причине государственного объединения людей. У государства не может не быть идеологических приоритетов. Оно точно должно знать, кому, чему и как должно служить. И такое знание должно пронизывать все государственные институты. Нельзя же считать за норму существование армии, лишенной идеологии, элементарного сознания того, армией кого и для чего, для защиты каких ценностей она является. Армия без идеологии - это стадо, и очень опасное стадо, вооруженных людей, а не армия, как и государство уже не государство, а хунта. В этой связи есть все основания рассчитывать на то, что российское государство должно служить России и, следовательно, основу его идеологии, как государства российского, образует национальная идеология. Кроме того, нельзя объединить людей в принципе, не объединяя их идеологически. Центров такого объединения людей в условиях идеологической плюральности может быть немало, но среди них неизбежно есть такой, который должен объединить если не всех, то почти всех тех, кто за, а не против России. И этот центр есть сама Россия, ее национальная система ценностей, выверенная и выстраданная всей ее противоречивой историей.
Больше того, в условиях колоссальной идеологической хаотизации российского общества вопрос о национально центрированной идеологии - это не просто вопрос о ценностных основаниях бытия современной России, но и о необходимых условиях ее духовного выживания в истории. Опыт истории убеждает: в истории выживает лишь тот этнос, который является носителем духовной системы ценностей, адекватно отражающих его коренные интересы, а потому способных стать центром его консолидации. Только такой этнос выживает в истории, который сохраняет и развивает себя на основе сохранения и развития ценностей своей этнокультурной, исторической и цивилизационной идентичности.
С учетом сказанного нельзя не видеть, что современная Россия поставлена в специфические условия борьбы за выживание своего национального начала в истории, в которых именно поэтому только национальная идеология может взять на себя функции сохранения и развития ценностей идентичности, идеологической консолидации российского общества вокруг этих ценностей. Они являются высшими ценностями всякого бытия в истории, ибо есть не только начало и предел, но и само основание исторического в истории. Именно они канализируют сам процесс исторического развития, превращая его из истории вообще в историю определенной локальной цивилизации, культуры, духовности, определенной этнокультурной общности, ее развития к новым формам бытия в истории, адекватным ценностям своей идентичности. В этом смысле национальная идеология должна стать идеологией новых исторических рубежей России, выхода к ним в качестве России, а не в качестве нечто другого.
Соответственно, она должна стать идеологией не власти над Россией, а идеологией служения власти идее Великой России, величие которой определяется не только величием ее державной ипостаси, но и тем, до какой степени она становится условием и средством достижения счастья и благополучия каждого ее гражданина, условием и средством превращения исторического пространства России в пространство реализации личных свобод, в свободное пространство свободного развития свободной индивидуальности. В такой своей формулировке национальная идеология не может быть раз и навсегда монополизирована ни одной формой власти в России, приватизирована ни одной партией. Вечное и неисчерпаемое не может стать частью конечного и преходящего. Национальная идеология - это идеология не партии и не власти в России, это идеология самой России, которая становится идеологией и партии, и власти в России лишь в той связи и мере, в какой они растворяют себя в России и Россию в себе - в какой они и есть сама Великая Россия, идеал, не достижимый ни одной партией, ни одной формой власти в России.
Итак, в содержании национальной идеи России хорошо просматриваются два глубоко взаимосвязанных уровня ее бытия, каждый из которых по-своему связан и выражает в себе ценности цивилизационной, исторической и национальной идентичности России и в ней русской нации.
Первый, наиболее фундаментальный, является носителем системы архетипов социальности, культуры, духовности, способа их объективации в истории и самой истории - самых глубоких основ национальной идентичности. Он включает в себя и коллективное бессознательное, пришедшее к нам из глубины веков нашей истории и определяющее и наше понимание, и наше отношение к миру, человеку, России, истории, добру, злу, прекрасному, трагическому, падшему, святому.... Именно здесь концентрируется духовный опыт поколений, тайна русской души, самих феноменов русскости и российскости, наши высшие символы Веры. Здесь духовные основы локальности русско-российской цивилизации. Они наиболее стабильны, по сути, неразрушимы, ибо с их падением падет и сама Россия, духовные основы истории в душе каждого, кто идентифицирует себя с Россией.
Второй, более подвижный и изменчивый уровень. Он находится в большой зависимости от конъюнктуры исторической ситуации, а потому нацелен на ее понимание, на отражение и оценку всей гаммы интересов переживаемого момента истории. Здесь пространство бытия национальной идеологии, здесь духовная родина самой идеологии реформ современной России, которую власть так и не смогла сформулировать и предложить России, особенно социальные и национальные смыслы реформ. В идеологическом отношении они оказались неподготовленными и пустыми, что необычайно осложнило их осуществление. Огромный духовный потенциал нации оказался невостребованным, и он не мог быть востребован, так как реформы полностью проигнорировали национальное начало России, а по ряду моментов развязали самую настоящую войну против него.