Двойники ждали Таша и Рил на повороте, где земля была утоптана копытами многочисленных коней, и они не рисковали оставить следы. Там было решено поменяться лошадьми, несмотря на то, что их могли заметить случайные путники. Уж лучше быть замеченными случайными людьми, с которыми можно договориться или разобраться, чем оставить в лесу следы, прямо указывающие на то, что они хотели бы скрыть. Для Рил их двойники были полной неожиданностью. Лишь через секунду, поняв, зачем это нужно, она рассмеялась.

– Хорошая идея, Таш! Это ты придумал?

Ее любимый не пожелал приписывать себе чужие заслуги.

– Это Франя.

– Надо будет поблагодарить его, когда увижу. То есть, если увижу.

– Увидишь. - Пообещал Таш, слезая с коня. Рил сделала то же самое. Их двойники сели на их лошадей, и помахав им, быстро скрылись из виду. Таш вытащил из седельной сумки приготовленную одежду и вручил Рил.

– Надевай. Прямо сверху. - Ответил он на ее вопросительный взгляд.

Рил развернула и застыла от удивления. Обычное холщевое платье, которые носят девяносто процентов горожанок, оказалось в некоторых местах подбито изнутри какими-то подушками.

– Это еще что?

Таш обернулся и засмеялся.

– Надевай, моя красавица, оно специально для тебя!

Рил, натянула его поверх своей амазонки и моментально превратилась в толстую тетку, чего, собственно, и добивались те, кто это платье делал. Таш подошел к ней и помог стащить тонкие полотняные сапожки для верховой езды.

– Слишком яркие, могут заметить. - Объяснил он.

Вместо них он дал ей поношенные башмаки, а так же плащ и лохматый черный парик вместе с традиционной вышитой головной повязкой. Лицо вымазал какой-то коричневой дрянью, и предупредил, чтобы глаза в городе не поднимала ни при каких условиях. Рил была на все согласна, и, когда переодевание было закончено, Таш удовлетворенно подумал, что в этом смуглом пугале точно никто не сможет узнать молодую княгиню. Сам он тоже нацепил старый плащ, парик и фальшивую бороду, скрывающую шрам.

Глядя на него, Рил начала смеяться.

– Таш, ты выглядишь просто ужасно!

На что он проворчал в ответ:

– На себя посмотри, толстушка! Мы с тобой два сапога пара!

Он подсадил ее на одну из двух мерно жующих траву у обочины неказистых лошадок, (потому что платье - это вам все-таки не удобная господская амазонка), и они медленно, стараясь не привлекать внимания, поехали окружной дорогой, чтобы въехать в город с другой стороны.

Когда они выехали на дирженскую дорогу, по которой в город можно было попасть через восточные ворота, Рил завертела головой, забыв о просьбе Таша не поднимать глаза. Здесь выплескивались за городскую стену олгенские трущобы.

– Рил, глаза! - Напомнил он ей. - Ты что, здесь раньше никогда не была?

– Нет, Богер же запретил. - Невольно поморщилась от неприятных воспоминаний Рил.

– А, ну да. Там же у тебя еще целый список запретов! Интересно, как у этого полукровки хватило наглости что-то запрещать тебе? Да стоило тебе в городе хоть слово сказать, его бы разорвали в клочья!

– Ты лучше спроси, как у меня хватило дурости ему подчиняться?!! - Снова блеснула глазами из-под капюшона Рил. - Это была не я! Не я!! Я не смогла бы сделать и половины того, что я там творила!! Как я вообще могла с ним??…

Таш, почувствовав, что она сейчас разрыдается, подъехал к ней вплотную, остановил обеих лошадей и прижал к себе Рил.

– Ничего, ничего, не плачь, все уже кончилось! Я тебя больше никому не отдам. Если, конечно, сама не захочешь уйти.

Она замотала лохматой головой.

– Я не захочу! Таш, поверь мне! Это, действительно, была не я! Я сама только сегодня узнала! Утром приходил Будиан…

После ухода Таша Рил так и не смогла заснуть. Это утро выдалось для нее долгим и невообразимо, дурманяще, опьяняюще счастливым. Еще не одевшись, в ночной рубашке и небрежно наброшенном на нее шелковом халате, она, к изумлению прислуги, которая готовила ей ванну, взяла гитару и начала наигрывать на ней что-то. Она сидела, отвернувшись к окну, чтобы никого не видеть, и потому не заметила вошедшего Будиана. Нарушающий все мыслимые и немыслимые нормы приличий жрец сделал знак служанкам, и они, напуганные мрачным монахом, которого боялись не меньше, а некоторые даже больше, чем князя, молча выскочили из покоев княгини. Монах, не желая нарушать очарование момента, тихо подошел к ней и встал у нее за спиной. Рил вздрогнула и обернулась.

– Что вы здесь делаете? - Возмущенно спросила она, судорожно запахивая халат у себя на груди.

Он поспешно сделал шаг назад.

– Простите меня, ваше высочество! Мне очень нужно поговорить с вами! Позвольте мне все вам объяснить!

Рил, узнавшая вчера, что этот проклятый жрец тоже повинен в том, что с ней случилось, чуть ли ни зашипела на него.

– На кой змей мне сдались ваши объяснения? Убирайтесь немедленно!

– Уверяю вас, ваше высочество, вам мои объяснения нужны гораздо больше, чем мне! Прошу вас, госпожа Ирила, выслушайте меня!

Рил все было уже неважно, она знала, что в ближайшее время ее здесь не будет, но было видно, что Будиан настроен серьезно и не отвяжется. Она мрачно глянула на него и кивнула на кресло:

– Садитесь и рассказывайте! Только быстро!

Будиан сел, она чинно опустилась в кресло напротив.

– Так вот, - начал он, - в тот день, когда вас привезли после того побоища, я получил приказ от своего нового духовника…

Чем дальше слушала Рил, тем сильнее ей хотелось закричать: Ну, что я вам всем сделала?! Уж храму-то я чем насолила? К сожалению, она слишком хорошо понимала, что крики ей не помогут.

– Господин Будиан, - спокойно обратилась она к нему, когда он закончил, - вам известна причина, по которой храм позволяет себе вмешиваться в мою жизнь?

– Я могу только строить предположения, госпожа Ирила!

– Не поделитесь?

У Будиана блеснули глаза.

– Охотно! Исходя из того, что заклятие забвения, которое мне дали на вас наложить, было вторичным, это было для вас опасно. Вы могли умереть в пятидесяти процентах случаев, а из оставшихся в половине могла не выдержать ваша психика.

– То есть, я могла сойти с ума?