Джи-Мэк заскрежетал зубами и прижался лбом к асфальту, но боль оказалась совершенно невыносимой. Задрав кровоточащую правую руку и оперевшись на левую, он приподнялся, чтобы посмотреть на свою раненую ногу.

— Теперь тебе далеко не уйти, а то вдруг мне придется отыскивать тебя снова, — сказал Луис. Он поднял пистолет и направил его в лицо Джи-Мэка. — Ты счастливчик, парень. Не забывай об этом. Но уж лучше помолись, чтобы я нашел Алису живой. — Луис опустил пистолет и пошел назад к машине. — Больница через улицу, — сообщил он, перед тем как уехать.

Если не считать пожарной лестницы, у здания был, похоже, только один вход или выход, как уж считать, с единственной стальной дверью. Никаких звонков, зуммеров, табличек с именами.

— Ты думаешь, он солгал нам? — спросил Эйнджел.

Луис снова присоединился к нам. Я не спрашивал его о Джи-Мэке.

— Нет, — сказал Луис. — Не лгал. Открывай.

Пока Эйнджел работал с замком, мы с Луисом наблюдали за обстановкой на улицах, заняв позиции у противоположных концов здания. Эйнджел провозился довольно долго для него — минут пять.

— Старые замки — хорошие замки, — сказал он в свое оправдание.

Мы проскользнули внутрь, закрыв за собой дверь. Первый этаж представлял собой совершенно пустое пространство, когда-то использовавшееся для размещения чанов, бочек. Давно уже не было скользящих дверей, пропускающих внутрь грузовики, и входы заложили кирпичом. Направо, за тем местом, где раньше размещалась небольшая конторка, была лестница на следующий этаж. И никакого лифта. Следующие три этажа во всем походили на первый: открытое пространство без всяких признаков жизни.

Последний этаж сильно отличался от нижних. Там кто-то, хотя и не очень решительно, начал разделять огромную площадь на квартиры, однако, судя по всему, работы, затеянные некоторое время назад, впоследствии приостановились. Видно, успели возвести стены, но большинство дверных проемов так и осталось без дверей, и сквозь них виднелись пустые помещения. Скорее всего, архитектор запланировал сделать пять или шесть квартир, но более или менее завершенными можно было считать только работы в одной из них. На закрытой зеленой входной двери никаких табличек не оказалось. Я занял позицию слева, Эйнджел и Луис разместились справа. Я дважды постучал, затем резко отодвинулся. Никакого ответа. Я попытался снова, но с тем же самым результатом. У нас имелось два варианта развития событий, но ни один из них не казался мне привлекательным. Либо мы могли попытаться взломать дверь, либо Эйнджел вскрывал оба замка и рисковал головой, если кто-то находился внутри и прислушивался к происходящему за дверью.

Эйнджел сделал выбор. Он опустился на одно колено, разложил свой небольшой набор инструментов на полу, затем протянул что-то из этого набора Луису. Одновременно они принялись за замки, стараясь по возможности оставаться под прикрытием стены. Прошло, вероятно, не больше минуты, хотя мне показалось, что время тянулось вечно. Оба замка в конце концов поддались, и Луис с Эйнджелом толкнули отпертую дверь.

Налево от входа была кухня, похожая на камбуз, с остатками какого-то фаст-фуда на столе. В холодильнике лежали сливки, до истечения годности оставалось еще три дня, и бумажный пакет с плоским хлебом, также свежим. Кроме каких-то банок с бобами и консервированной птицей и пары упаковок макарон с сыром, больше из продовольствия в квартире ничего не было. Коридор вел в холл, где стояли диван, мягкое кресло, телевизор и видеомагнитофон.

Дальше налево находилась меньшая из двух спален с небрежно заправленной односпальной кроватью. На спинке стула у окна висело что-то из одежды, под кроватью валялись ботинки. Под прикрытием Эйнджела я проверил туалет, но там обнаружил только дешевые брюки и рубашки.

Мы услышали тихий свист и последовали на звук. В дверном проеме стоял Луис, закрывая от нас вторую спальню. Он отступил в сторону, и мы увидели... Алтарь... Да, кажется, это был алтарь.