А с красной водой получилось так. Вернулся в порт, причаливаю лодку, а рядом Швартуется катер. На берег спрыгнул человек с бутылью Красной воды в устремился в город,

Я его нагнал и спросил:

-- Клубничный сироп?

-- Нет.

-- Неужели настоящая природная вода красного цвета?

-- Настоящая! Но скорее розовая, чем красная.

-- Где вы ее отыскала?

-- Поблизости... -- Человек с бутылью обернулся и показал рукой в сторону моря.

Каракумские чудеса

Каспийское море в последний раз мелькнуло за окном вагона и, простившись со мной, уступило место пескам.

-- Начались!-- воскликнул я и захлопал в ладоши. Тому, кто мечтает о путешествиях, надеюсь, не надо объяснять охватившее меня чувство. Я ехал в Каракумы и был взволнован первым свиданием с великой пустыней, "Кара" --черный, "кум" -- песок. Однако я хорошо знал, что на самом деле пески Каракумов вовсе не черные, а желтые. Слово "кара" в названии пустыни многие географы толкуют в переносном смысле, как "злой" или "страшный". И, по-моему, правильно. Неспроста же была сложена поговорка: "Когда птица летит через Каракумы, она теряет перья; когда человек идет через Каракумы, он теряет ноги".

Меня Каракумы не страшили: я помнил, что поезд Красноводск -- Ташкент уже семь десятилетий благополучно пересекает огромную пустыню.

Я помнил не только это. Я так много знал о Каракумах, что мне не терпелось поделиться своими знаниями со всеми желающими. Но где найти желающих? Ходить по вагонам, напрашиваться, чтобы тебя слушали? Нет, я поступил лучше: разыскал поездного радиотехника и предложил сделать для пассажиров краткий доклад о Каракумах.

Мне повезло: хозяин поездного радио оказался любителем географии. Поговорив со мной, он взял микрофон:

-- Товарищи пассажиры, среди нас находится небезызвестный путешественник Захар Загадкин. От души советую послушать его доклад о чудесах пустыни Каракумы.

Я был польщен такой рекомендацией и тут же стал делиться знаниями.

Сперва я с уважением рассказал о величине Каракумов. С уважением потому, что эта пустыня занимает обширнейшую территорию, на которой могли бы уместиться ни много ни мало пять советских республик: три закавказские, Эстония и Латвия. Лет полтораста назад один путешественник-иностранец, испугавшись бескрайней пустыни, назвал Каракумы океаном песков. На всем необъятном пространстве от Каспия до Аму-Дарьи он видел пески, пески и опять пески. Тут и там, словно застывшие воды, высились барханы -- песчаные бугры с рогами, обращенными в ту сторону, куда дует ветер. Двугорбые верблюды шагали по каракумским просторам, уныло звеня бубенцами. Несколько дней пути разделяло редкие колодцы с полусоленой, горьковатой водой, и на караванных тропах белели кости погибших от жажды.

Немного помолчав, чтобы пассажиры отчетливей представили себе страшное величие пустыни, через которую их везут со всеми поездными удобствами, я сообщил, что советские люди успешно работают в океане песков: добывают серу и нефть, разведали природный горючий газ.

Мне очень хотелось оживить доклад наглядным примером. И это удалось, когда поезд остановился у красивого вокзала. Невдалеке лежал большой город.

-- Обратите внимание, товарищи пассажиры, треть века назад тут был безымянный разъезд. Сыпучие пески подступали к одинокому домику -- в нем жили стрелочники. В тупичке стояла платформа с деревянной бочкой, в которой привозили воду для питья. Теперь пески отодвинуты; на их месте -- город с десятками тысяч жителей, с садами и бульварами. Не ищите и тупичок, его сменила железнодорожная ветка к нефтяным промыслам, где трудятся горожане. Чудом в пустыне назвал этот город другой иностранец, побывавший здесь совсем недавно. В нашей стране таких чудес сколько угодно: новые большие города встретишь в глухой тайге, в заоблачных горных высях, среди болот заполярной тундры. Поэтому расскажу о "чудесах", менее известных...

Мой сосед по купе, -- продолжал я, -- коренной каракумец. Он возвращается из отпуска и везет с собой весла, резиновую лодку и удочки. Зачем? Разгребать веслами песок, удить рыбу, свесив ноги с гребня бархана? Нет, возле его дома потекла новая река; уже не "корабли пустыни" --двугорбые верблюды, а настоящие речные суда плывут среди барханов.

Вы скажете, что в географии чудес не бывает. Согласен, и не только в географии. Поэтому все, о чем я говорю, -- истинная правда. Знаете ли вы, товарищи пассажиры, что в Каракумах найдено... море? Не знаете? Судоходства по этому морю, к сожалению, нет и никогда не будет: для плавания судов оно не пригодно. Зато у нового моря есть денная особенность -- вода в нем пресная, ее можно пить! А это крайне важно в пустыне.

Наверное, вы ничего не слышали и о каракумских крокодилах? Несмотря на то что найдено море и потекла новая река, крокодилы -- сухопутные, обитают не в воде, а в песке. Почему? По-моему, потому, что завелись в пустыне с незапамятной поры, когда пресное море еще не было открыто, а менять привычный образ жизни крокодилу нелегко, да и нет особенной нужды.

Напоследок расскажу еще об одном чуде. Водоросли, если вы не забыли, растения водяные. Откуда бы им взяться в Каракумах? А они появились, и в таком количестве, что стали досаждать людям. Конечно, это удивительно, но еще удивительней, что уничтожить непрошеных гостей поручили не местным жителям, а знаменитым борцам с водорослями, привезенным издалека по воздуху. Пятьдесят тысяч борцов прилезли! Самое любопытное, что их ни поить, ни кормить не надо.

Есть вопросы? -- спросил я по окончании доклада, -- Прошу в письменном виде передать их проводникам вагонов. Я обойду вагоны и отвечу на все вопросы,

То же спрошу и у тебя, читатель. Если вопросов нет -- очень хорошо, жму руку. Если вопросы есть, загляни на стр. 379. Как ни тяжко придется моему другу Фоме Отгадкину, надеюсь, он сумеет все объяснить.

Три неудачи и одна удача

На маленькой станции, неподалеку от Ашхабада, я вышел из вагона, чтобы купить дыню. Дыню выбрал хорошую, и все обошлось бы без приключений, да, расплачиваясь со старой туркменкой, увидел на ней длинное монисто из серебряных монет с аккуратно просверленными круглыми дырочками. Необычное ожерелье привлекло мое внимание, я стал разглядывать монеты. Среди них оказались рубли и полтинники царской чеканки, иранские, турецкие, индийские, китайские деньги. Ожерелье-коллекция так меня заинтересовало, что, рассматривая монеты, не заметил, как тронулся поезд. Оборачиваюсь --хвостовой вагон уже далеко за станцией!