Замученный и сожжённый в пепельнице?
Четырнадцать позорных резолюций
Закончив инструктаж новых начальников отделов, которые разошлись, всё так же опустив головы, Мракобесов велел секретарю ни с кем его не соединять и запер дверь кабинета на ключ. Затем он вынул из кармана коробок, раздвинул его и вооружился увеличительным стеклом.
- Не буду долго морочить тебе голову, пацан, - сказал он, вдоволь насмотревшись. - Скажи мне честно, что ты думаешь о Секретном отделе?
Петя молчал, презрительно глядя в сторону.
- Секретный отдел, парень, это такая штука, которая может всё. Абсолютно всё, понимаешь? Летать, проходить сквозь стены, превращать свинец в золото, делать из великанов крошечных карликов, а из мухи слона.
Петя поднял глаза.
- Я буду краток, - продолжал Мракобесов. - Предлагаю тебе сделку. Она, разумеется, покажется тебе гнусной и отвратительной, и твоим первым побуждением будет желание плюнуть мне в лицо, разорвать меня на кусочки и растоптать каждый кусочек... Но такова жизнь, пацан, таковы правила игры. Где-то в чём-то приходится уступать, унижаться, даже предавать кого-то, но при этом где-то взамен получать деньги, любовь и уважение окружающих, а иногда приводить в исполнение своё са-амое заветное желание. А твое самоё заветное желание, пацан, написано у тебя на лбу во-от такими буквами. А исполнить твоё желание, - Мракобесов развёл руки и пустил между ладонями трескучую молнию, - исполнить твоё самое заветное желание, пацан, для меня всё равно что раз плюнуть.
В глазах у Пети появилась надежда, всё ещё смешанная с недоверием и неприязнью. Мракобесов же, почувствовав, что материал поддаётся, усилил давление.
- С того самого дня, когда мы превратили тебя в козявку, с тобой работал наш отдел. Вся эта мура - сны, зеркальная комната, достоинства и недостатки, игра, в которой нет ни правил, ни смысла - всё это опытные разработки нашего отдела. Зачем это нам нужно? - спросишь ты у меня. - Это нужно затем, чтобы сегодня заставить играть по нашим правилам одного мальчишку. Потому что завтра по нашим правилам будет играть вся страна. Такие дела, пацан.
И Мракобесов для убедительности показал ещё один фокус: взмахивая указательным пальцем над поверхностью стола, он шёпотом сосчитал до десяти, и на каждый взмах на столе возникала копия маленького Пети Огонькова. Удивлённо повертев головами, они растаяли.
- Не буду раскрывать тебе, пацан, мои хорошие карты. Но твой понт состоит в том, что ты через пять минут сможешь выйти из этого кабинета нормальным пацаном, а ещё через десять - обнять своих дорогих мамашу и папашу, которые, скажу тебе по секрету, уже совсем готовы свихнуться от огорчения.
- Что надо сделать? - тихо проговорил Петя, опустив голову. На глазах у него выступили слезы.
Мракобесов положил перед ним на стол бумажку величиной с почтовую марку и кусочек остро отточенного грифеля.
- Сейчас под мою диктовку ты напишешь в двух словах о том, что дескать лейтенант Яблочкин и курсант Мушкина под непосредственным руководством генерала Потапова, удерживали тебя насильно и больно истязали. И что только исключительно вмешательство майора Мракобесова А. Л. спасло тебя от мучительной смерти в лабораторной пробирке.
От нахлынувшего на него ужаса и гнева Петя оцепенел.
- Ну, что, что я говорил? Теперь в твою маленькую голову хлынул поток ядовитой желчи. Куда подевался твой разумный расчёт, твоя рассудительность и воля к жизни? Шипение ядовитого гнева вытравило все твои мысли. Попробуй собраться, сконцентрируйся хорошенько ещё раз.
Петя зажмурился, сморщился и сжал кулаки. Встряхнулся и произнёс отрывисто:
- Если я откажусь?
- О, это хороший вопрос. Хороший вопрос - хороший ответ. Засекай время. Ровно через пятнадцать минут твои мамаша и папаша получат на руки бандерольку с крошечным трупиком внутри, в котором они несомненно опознают своего возлюбленного сыночка. При этом бандеролька будет вся как нарочно заляпана кровавыми отпечатками пальцев упомянутых уже лейтенанта, курсанта и генерала. Едва только, спустя несколько дней, мама и папа обретут способность говорить, квартира загорится из-за неисправной проводки. Пожарные, как это всегда бывает, приедут чуть позже, ровно настолько, что спасать будет уже некого. А чьи кровавые отпечатки нашли на бандерольке, пойдут под расстрел. Вот именно так оно всё и будет, пацан.
Петя искусал губы в кровь, по щекам текли слёзы.
- Диктуйте, - сказал он и взял грифель.
- Вот это разумно, - похвалил Мракобесов. - Как только закончим, побежишь к своим родителям высокий и красивый, словно олимпиец!
- Что писать?
- Пиши. Справа сверху: Губернатору Санкт-Петербургской губернии Баеву Спартаку Васильевичу. Ниже, в центре страницы крупно: ЗАЯВЛЕНИЕ...
Петя закончил и поднял полные слез глаза на Мракобесова. Тот быстрым движением пальца отодвинул бумажку, вооружился лупой и стал проверять написанное.
- Так... так... так... число-подпись... Всё верно.
Маленьким пинцетом, которым обычно дёргал волосинки из носа, он взял "заявление", сунул в бумажник и упрятал в карман.
- Отлично. Теперь пойдём в лабораторию и сделаем из тебя настоящего пацана.
Жёлтыми от табака пальцами Мракобесов взял Петю, запихал его в коробок, задвинул крышку и вышел из кабинета. Поднялся на лифте в расположенную на верхнем этаже лабораторию. Положил коробок на полку стеклянного шкафчика с реактивами, сходил в буфет, принёс кусочек хлеба, налил воды в блюдечко и поставил все это рядом с коробком. Захлопнул дверцу и запер на защёлку.
Петя выбрался из коробка и с удивлением следил за его действиями.
- Попался, урод? - сказал Мракобесов через стекло. - Никогда ты, дурак, не станешь нормальным пацаном. Поверил дешёвым фокусам? Продал друзей за фуфло? Сиди теперь, думай. Завтра будем делать над тобой опыты. А заява вместе с твоей фоткой будет утром в газетах. Предки увидят, сюда прибегут: что! где! где наш замученный в милиции сыночек?! А я им: поздно, дорогие мамаша и папаша, поздно вы хватились. Замучил генерал Потапов вашего сыночка до смерти. Замучил и сжёг в пепельнице. Вот, получите горстку пепла, в конверте и распишитесь. Похороните как положено. Эй, слышь, пацан!..