Здесь, правда, Иллару не давала покоя мысль, что своей добротой король Корн и королева Алаина не смогли добиться таких результатов, как их сын. Представить, что от одного упоминания имени короля, разбушевавшийся не на шутку обиженный на соседа аристократ приутихнет и выслушает посланника, не получается. Не имя короля, Иллар был этому свидетелем, выкрикивал перепуганный посланник, а имя принца. А случай с собранием купцов, которые постановили объявить бойкот арилазкому поставщику соли. Когда на собрании появился Интар, купцы были настроены весьма решительно, а когда покидал, они кланялись и благодарили за более разумное решение их проблемы.

Интар был везде, все знал, понимал, умел вникнуть, найти правильное решение. Король Корн таким не был. Он был справедлив, уважаем и любим, но утихомирить купцов, нет, не смог бы. Приказал бы, они подчинились, но потом сделали бы по-своему. Возможно. Возможно, и нет. Иллар сам видел, как его дед смел и отважен, несмотря на годы, умен и решителен. Но управлять страной гораздо трудней, чем проявить отвагу. В этом Иллар убедился, находясь рядом с принцем Интаром.

Об этом он думал, сидя, как обычно на своем диване и наблюдая за тем, как работает принц Интар. Неожиданно он спросил:

– Почему вы все письма пишите сами?

– Что ты имеешь в виду, Брайт? - поднял голову от стола Интар.

– Ну, это слишком утомительно. Не проще ли посадить писца. Таким образом, вы можете написать больше писем и уж точно не тратить по полдня на написание одного.

Интар отложил перо.

– А ты когда-нибудь писал письма? - вместо ответа спросил он.

– Нет.

– Тогда поверь мне, деловое письмо или личное - это не утомительно. Я общаюсь с листком бумаги, и он для меня связующее звено с моим собеседником. Я не вижу его глаза и поэтому мне надо обдумывать фразу так, чтобы у него была реакция, какую я ожидаю. Если же я диктую писцу, это все исчезает. Я разговариваю с писцом, а не с адресатом. Тем более, что пишу я быстрей самого лучшего писца.

– Мне кажется, вы уверены в том, что делаете все лучше всех, - вырвалось у Иллара.

Интар отложил свои бумаги и, встав из-за стола, прошелся по комнате. Иллар давно уже не смотрел на отца с внутренним содроганием, а теперь ему действительно было интересно. И вот сейчас принц Интар подошел к окну, сел на широкий подоконник и указал Иллару на место около себя. И опять Иллар сел рядом без страха и трепета. Он уже понял, что разговор предстоит непростой и важный.

– Брайт, - сказал Интар, глядя на столицу, - я действительно делаю все лучше всех. И поверь, это очень страшно.

– Страшно? Но почему?

– Это страшно и для меня и для страны. Когда-то я задумывался над этим. Я отправился путешествовать, надеясь испытать, найти предел своим силам. Было всякое. - Он улыбнулся. Иллар впервые видел его улыбающимся грустно, а не иронично или саркастически. - Я делал ошибки, я убивал людей. Я обрел друга, но сначала жестоко обманул его. Я полюбил женщину, и она полюбила меня. Я спасал друзей, и они спасали меня. Но даже в этих условиях я не был обычным человеком. И я только убедился в этом. Я правитель. Даже если бы я не был принцем, наследующим корону, я не прозябал бы на задворках королевства. Я знаю все лучше всех и делаю все лучше. Меня не победить, можно только убить. Ты знаешь историю, Брайт, скажи, когда умирал сильный правитель, что обычно становилось с государством?

Иллар задумался. Интар ждал.

– Осмелевшие лорды, - медленно проговорил Иллар, поняв, что хотел сказать Интар, - предъявляли свои права на лучшие земли, льготы и много чего. Армия слабела, ибо военачальником тоже хотелось большего. Государство не всегда разваливалось, раздираемое лордами, пытающими урвать кусок пожирней, и уже не боясь грозного правителя, но ослабевало. И тут же смелели внешние враги. Такие примеры можно найти в истории каждой страны. И не одни. Меняется только степень разрушения. И зависит это всегда от того, насколько сильным был правитель. И от наследника, - добавил он тихо.

– Да. Теперь ты видишь, что меня совсем не радует то, что я делаю все лучше. В данном случае, нас спасает то, что мы с отцом составили отличным тандем. Он король и он отвечает за королевство. Он - его лицо, он берет на себя весь церемониал, все официальные приемы и торжества. И он может от этого отдохнуть. У него есть своя отдушина. На мне бремя власти и трудности принятия решения, но мне тоже легче, потому что я не обременен королевским регалиями, потому что я могу позволить себе махнуть рукой на некоторые вещи. - Он улыбнулся уже своей обычной тонкой ироничной улыбкой. - Если умру первым я, Илония еще может получить шанс выкарабкаться из этой ситуации. Народ не сразу почувствует ослабление власти, ибо все, что ни делается в стране, делается от имени короля. Если я проживу еще долго, переживу своего отца, тогда все случится именно так, как ты и сказал. Если нас не станет сейчас, то все будет во сто крат хуже. И все зависит от наследника…

Иллар замер. А Интар встал и заходил по комнате. Видимо, эта тема была наболевшей, и он не раз задумывался на этим.

– Наследует малышка Овета, ее дети. Кто станет Регентом? Ее мать - это всего лишь ее мать, замечательная мать и хозяйка замка. Но она слишком слаба, она не потянет королевство. Талина импульсивна и горяча. Она действует, повинуясь эмоциям, а не здравым смыслом. Старк и Стенли - воины. Им не присущ широкий кругозор и мудрость. Королева Алаина - она слишком добра. Она сильная, ею невозможно манипулировать, и все же она не вынесет это бремя, хотя бы из-за ее возраста. Единственный, кто годится на эту роль - это маленький Тарлин. Именно он обладает всеми качествами государственного деятеля. Он умен и осторожен, он мудр уже сейчас. Но он слишком мал. Надо время, что бы он подрос. А вдруг у нас не будет времени? Мы с отцом говорили уже со Старком. Регентом мы назначим его. На первых порах, возможно, именно крепкие руки воина способны будут удержать королевство от катастрофы. Потом этот титул необходимо будет передать Тарлину. Но нас с отцом уже не будет, чтобы проследить за точным исполнением нашего плана…

– Вы так планируете… - прошептал заворожено Иллар.

– Но это еще не самый худший вариант, - продолжил Иллар, все больше погружаясь в свои раздумья. - Мой сын…

– Сын, - эхом откликнулся Иллар.

– Я чувствую, он жив. Он настоящий наследник и кто пойдет против него, если он вдруг объявится.

– Почему вас это так пугает? - Иллар даже привстал. - Ведь это решило бы многие проблемы.

– Несомненно, если бы он был сейчас с нами. Но его похитили. Похитили не для того, чтобы взять выкуп, тогда бы его потребовали. Не для того, чтобы отомстить, тогда мы давно бы оплакивали его мертвое тело. Нет, тот, кто его похитил, выжидает. Выжидает именно этого момента, когда не будет меня и короля. Момента, который он же и приблизит. Именно тогда он предъявит настоящего наследника. Наследника, воспитанного им. Будущего короля, который будет делать все по его указке. Возможно, он и даст ему какое-нибудь образование, он даст ему правдоподобное объяснение насчет смерти его предшественников. Но кем станет мой сын? Куклой, которой манипулируют? Марионеткой, которая отдаст королевство на откуп этим людям. О, боги, иногда я хочу, чтобы мой сын был мертв, - последние слова Интар произнес тихо и с болью, стоя у окна и глядя в даль.

Он не заметил, как его оруженосец с невидящими глазами сполз на пол.

"Король Альтам, ненависть его к принцу Интару, похищение, устранение отца руками сына" - все эти мысли неслись в голове Иллара, сводя его с ума. "На троне Илонии - воспитанник короля Торогии, им вскормленный и им воспитанный, верящий ему, доверяющий".

Иллару стало нехорошо и противно во рту. Он попытался встать, но его затошнило. Помотав головой, пытаясь отогнать мысли, он только вызвал приступ рвоты.

Его выворачивало наизнанку, а вмиг оказавшийся рядом Интар, помогал ему, протягивая полотенца и кувшин с водой. Когда рвота кончилась, Интар вызвал слуг, и пока они убирали, помог ему умыться и уложил в постель.