ПАСТОР МАНДЕРС. Ну, ну?..

ФРУ АЛВИНГ. Немного погодя слышу, и Алвинг вошел, что-то тихонько сказал ей, и вдруг… (С нервным смехом.) О, эти слова и до сих пор отдаются у меня в ушах – так раздирающе и вместе с тем так нелепо!.. Я услыхала, как горничная шепнула: «Пустите меня, господин камергер, пустите же!»

ПАСТОР МАНДЕРС. Какое непозволительное легкомыслие! Но все же не более чем легкомыслие, фру Алвинг. Поверьте!

ФРУ АЛВИНГ, Я скоро узнала, чему надо было верить. Камергер добился-таки от девушки своего… И эта связь имела последствия, пастор Мандерс.

ПАСТОР МАНДЕРС (как пораженный громом). И все это здесь, в доме! В этом доме!

ФРУ АЛВИНГ. Я много вынесла в этом доме. Чтобы удерживать его дома по вечерам… и по ночам, мне приходилось составлять ему компанию, участвовать в тайных попойках у него наверху… Сидеть с ним вдвоем, чокаться, пить, выслушивать его непристойную, бессвязную болтовню, потом чуть не драться с ним, чтобы стащить его в постель…

ПАСТОР МАНДЕРС (потрясенный). И вы могли сносить все это!

ФРУ АЛВИНГ. Я сносила все это ради моего мальчика. Но когда прибавилось это последнее издевательство, когда моя собственная горничная… тогда я поклялась себе: пора этому положить конец! И я взяла власть в свои руки, стала полной госпожой в доме – и над ним и надо всеми… Теперь у меня было в руках оружие против него, он не смел и пикнуть. И вот тогда-то я и отослала Освальда. Ему шел седьмой год, он начал замечать, задавать вопросы, как все дети. Я не могла этого вынести, Мандерс. Мне казалось, что ребенок вдыхает в этом доме заразу с каждым глотком воздуха. Теперь вы понимаете также, почему он ни разу не переступал порога родительского дома, пока отец его был жив. Никто не знает, чего мне это стоило.

ПАСТОР МАНДЕРС. Поистине, вы много претерпели!

ФРУ АЛВИНГ. Я бы и не вынесла, не будь у меня моей работы. Да, смею сказать, я трудилась. Все это расширение земельной площади, улучшения, усовершенствования, полезные нововведения, за которые так расхваливали Алвинг, – думаете, у него хватало энергии на это? У него, который день-деньской валялся на диване и читал старый календарь! Нет, теперь я скажу вам все. На все эти дела подбивала его я, когда у него выдавались более светлые минуты, и я же вывозила все на своих плечах, когда он опять запивал горькую или совсем распускался – ныл и хныкал.

ПАСТОР МАНДЕРС. И такому-то человеку вы воздвигаете памятник!

ФРУ АЛВИНГ. Во мне говорит нечистая совесть.

ПАСТОР МАНДЕРС. Нечистая… То есть как это?

ФРУ АЛВИНГ. Мне всегда чудилось, что истина не может все-таки не выйти наружу. И вот приют должен заглушить все толки и рассеять все сомнения.

ПАСТОР МАНДЕРС. Вы, конечно, не ошиблись в своем расчете.

ФРУ АЛВИНГ. Была у меня и еще одна причина. Я не хотела, чтобы Освальд, мой сын, унаследовал что-либо от отца.

ПАСТОР МАНДЕРС. Так это вы на деньги Алвинга?

ФРУ АЛВИНГ. Да. Я ежегодно откладывала на приют известную часть доходов, пока не составилась, – я точно высчитала это, – сумма, равная тому состоянию, которое сделало в свое время лейтенанта Алвинга завидной партией.

ПАСТОР МАНДЕРС. Я вас понимаю.

ФРУ АЛВИНГ, Сумма, за которую он купил меня… Я не хочу, чтобы к Освальду перешли эти деньги. Мой сын должен получить все свое состояние от меня.

Освальд входит из дверей направо, уже без шляпы и пальто. Фру Алвинг идет ему навстречу.

ФРУ АЛВИНГ. Уже назад, мой милый мальчик!

ОСВАЛЬД. Да. Как тут гулять, когда дождь льет без перерыва? Но я слышу, – мы сейчас сядем за стол? Это чудесно!

РЕГИНА (входит из столовой с пакетом в руках). Вам пакет, сударыня. (Подает ей.)

ФРУ АЛВИНГ. (бросая взгляд на пастора). Вероятно, кантаты для завтрашнего торжества.

ПАСТОР МАНДЕРС. Гм…

РЕГИНА. И стол накрыт.

ФРУ АЛВИНГ. Хорошо. Сейчас придем. Я хочу только… (Вскрывает пакет.)

РЕГИНА (Освальду). Красного или белого портвейна прикажете подать, господин Алвинг?

ОСВАЛЬД. И того и другого, йомфру Энгстран.

РЕГИНА. Bien… Слушаю, господин Алвинг. (Уходит в столовую.)

ОСВАЛЬД. Пожалуй, надо помочь откупорить… (Уходит с ней в столовую, оставляя дверь непритворенной.)

ФРУ АЛВИНГ (вскрыв пакет). Да, так и есть. Кантаты для завтрашнего торжества.

ПАСТОР МАНДЕРС (складывая руки). Как же у меня хватит завтра духу произнести речь?

ФРУ АЛВИНГ. Ну, как-нибудь найдетесь.

ПАСТОР МАНДЕРС (тихо, чтобы его не услышали из столовой). Да, нельзя же сеять соблазн в сердцах паствы.

ФРУ АЛВИНГ (понизив голос, но твердо). Да. Но затем – конец всей этой долгой, мучительной комедии. Послезавтра мертвый перестанет существовать для меня, как будто он никогда и не жил в этом доме. Здесь останется только мой мальчик со своей матерью. (В столовой с шумом опрокидывается стул и слышится резкий шепот Регины: «Освальд! С ума ты сошел? Пусти меня!». Вся вздрагивая от ужаса). А!.. (Глядит, словно обезумев, на полуоткрытую дверь.)

В столовой раздается сначала покашливание ОСВАЛЬДА, затем он начинает напевать что-то, и наконец слышно, как откупоривают бутылку.

ПАСТОР МАНДЕРС (с негодованием). Что же это такое? Что это такое, фру Алвинг?

ФРУ АЛВИНГ (хрипло). Привидения! Парочка с веранды… Выходцы с того света…

ПАСТОР МАНДЕРС. Что вы говорите! Регина?.. Так она?..

ФРУ АЛВИНГ. Да. Идем. Ни слова!.. (Схватившись за руку пастора, нетвердой поступью идет с ним в столовую.)

Действие второе

Та же комната. Над ландшафтом по-прежнему навис густой туман.

Пастор Мандерс и Фру Алвинг выходят из столовой.

ФРУ АЛВИНГ (еще в дверях). На здоровье, господин пастор. (Говорит, обращаясь в столовую.) А ты не придешь к нам, Освальд?

ОСВАЛЬД (из столовой). Нет, благодарю, я думаю пройтись немножко.

ФРУ АЛВИНГ. Пройдись, пройдись; как раз дождик перестал. (Затворяет дверь в столовую, идет к двери в переднюю и зовет.) Регина!

РЕГИНА (из передней). Что угодно?

ФРУ АЛВИНГ. Поди в гладильную, помоги им там с венками.

РЕГИНА. Хорошо, сударыня.

Фру Алвинг, удостоверясь, что Регина ушла, затворяет за собой дверь.

ПАСТОР МАНДЕРС. Надеюсь, ему там не слышно будет?

ФРУ АЛВИНГ. Нет, если дверь затворена. Да он сейчас уйдет.

ПАСТОР МАНДЕРС. Я все еще не могу прийти в себя. Не понимаю, как у меня кусок шел в горло за обедом – как он ни был превосходен.

ФРУ АЛВИНГ (подавляя волнение, ходит взад и вперед). Я тоже. Но что теперь делать?

ПАСТОР МАНДЕРС. Да, что делать? Право, не знаю. У меня нет никакого опыта в таких делах.

ФРУ АЛВИНГ. Я уверена, что пока еще не дошло до беды.

ПАСТОР МАНДЕРС. Нет, упаси бог! Но все же непристойные отношения налицо.

ФРУ АЛВИНГ. Это не более чем выходка со стороны Освальда, будьте уверены.

ПАСТОР МАНДЕРС. Я повторяю, несведущ в таких вещах, но все-таки мне кажется…

ФРУ АЛВИНГ. Ее, конечно, надо удалить из дому. И немедленно. Это ясно как день…

ПАСТОР МАНДЕРС. Само собой.

ФРУ АЛВИНГ. Но куда? Мы не вправе же…

ПАСТОР МАНДЕРС. Куда? Разумеется, домой, к отцу.

ФРУ АЛВИНГ. К кому, вы говорите?

ПАСТОР МАНДЕРС. К отцу… Ах да, ведь Энгстран не… Но, боже мой, статочное ли это дело? Не ошибаетесь ли вы все-таки?

ФРУ АЛВИНГ. К сожалению, я ни в чем не ошибаюсь. Иоханне пришлось сознаться мне во всем, да и Алвинг не смел отпираться. И ничего не оставалось, как замять дело.