— Называйте меня просто — Дон.

— Ну, если вы настаиваете.

— Да, я именно настаиваю. Я тоже рад, что мы с вами встретились. Ваш брат сказал, что вас зовут Мария. Это прекрасное имя. Мне кажется, оно приносит счастье.

Она закурила сигарету:

— Не всегда. Я счастлива больше, чем одни, но меньше, чем другие. Наша семья много страдала во время войны. Потом отцу пришлось заново восстанавливать свое предприятие. А вот позже я действительно стала счастливой. У нас было то, чего не было у других. — Ваш отец еще жив?

— Да. Но торговлю стеклом он поручил Карлу. Сам он занимается только финансовыми делами. Дон поперхнулся:

— Стекло? Это занятие Карла? Она улыбнулась:

— Вы удивлены? Фабрика Нецке хорошо известна. Нехорошее предчувствие овладело Доном.

— Я должен признать свою неосведомленность в этих делах. Здесь, в Венеции, ваш брат тоже закупил стекло?

— Да. У него торговое соглашение с Венгрией. Мы поставляем туда большие партии венецианского стекла.

— Вы покупаете и английское стекло? Она кивнула:

— Да, много. И даже американское.

Дон почувствовал вдруг, что Мария пытается говорить непринужденно, однако в голосе ее сквозила некоторая нервозность.

— С кем же вы имели контакты в Англии?

— С Джоном Трегартом из Хемптена, — ответила она без колебаний. — А в Америке с Вайнрайдером. Видите, как много я знаю о делах фирмы, хотя Карл говорит, что меня это совершенно не интересует.

В этот момент гондола причалила к берегу, и гондольер помог пассажирам выйти на берег. — Мы прибыли, — сказал Дон.

Он был рад почувствовать под собой твердую землю. Это придавало ему уверенности. Он должен был спокойно обдумать свое дальнейшее поведение.

— Ждите нас здесь, — сказал он гондольеру и повел Марию к церкви. Он уже много раз приводил сюда знакомых и теперь рассказывал историю памятников, как заправский гид. Он поведал Марии, кто такой был Коллеони, как Вероккьо, учитель Леонардо да Винчи, проектировал конные статуи, которые считаются лучшими в мире.

Когда они снова возвратились в гондолу, Дон возобновил прерванный разговор:

— Вы упомянули имя Трегарта. Вы его хорошо знаете?

— Знаю ли я его? Конечно. Он наш старый знакомый. Но почему вы спрашиваете?

— Я встречался с ним раньше. Но это было давно. Мне хотелось бы снова увидеться с ним, но я не знаю, где он сейчас. — Три дня назад он был здесь. Он выглядел так, словно у него большие неприятности.

— Неприятности? Почему вы так думаете?

— Он так неожиданно уехал. И выглядел совершенно потерянным.

— Так он оставил Венецию?

— Да, конечно. Три дня назад он уехал в Париж. Эта новость насторожила Дона. Если девушка говорит правду, он зря теряет время, разыскивая Трегарта здесь.

— Очень жаль, я бы с удовольствием встретился с ним, — сказал Миклем печально.

— Мы знаем Джона очень хорошо, — вздохнула Мария. — Мне кажется, с ним что-то случилось, иначе он не уехал бы так неожиданно. Он так торопился… Можно было подумать, что он от кого-то убегает. Карл считает, что мне это просто показалось, но я точно знаю. Я чувствую. Он чего-то очень боялся.

— Вы уверены в том, что Трегарт уехал в Париж?

— Да. Мы провожали его на поезд.

— Когда вам показалось, что он чего-то боится, вы не попытались расспрашивать его? Мария кивнула.

— Он не захотел рассказать. «Я не могу ничего сказать об этом, — говорил он. — Не надо меня расспрашивать. Я уеду в Париж, и все сразу встанет на свои места». Он поблагодарил нас за то, что мы его проводили. В тот день мы еще должны были попасть на ужин, и Карл боялся опоздать. Но Джон просил нас не оставлять его. Он очень нервничал. Мне кажется, он даже боялся идти один — все время твердил, чтобы мы шли с ним. — Она пожала плечами. — Не представляю, что с ним случилось. Я очень, очень беспокоюсь.

— Это все очень странно. А как долго он пробыл в Венеции?

— Когда мы приехали, он уже был здесь. Думаю, дней пять. И еще одна странность: у Карла и Джона здесь много общих знакомых. Но кого бы Карл ни спрашивал, никто Джона не видел. По-видимому, он был здесь не по делам.

— Он сказал вам, где остановится в Париже?

— В «Четхем»-отеле. Мы просили его написать нам, как только он устроится, но письма до сих пор нет. Когда Карл закончит здесь свои дела, мы тоже поедем в Париж. Надеюсь, мы там с ним увидимся. Я расскажу ему, что встретила вас здесь.

Дон раздумывал, рассказать ли Марии все, что он знает о Трегарте, но по здравом размышлении решил пока этого не делать.

— Он был на вашей фабрике, прежде чем ехать в Венецию?

Девушка пожала плечами:

— Обычно он так и делал, а потом некоторое время жил у нас. Но на этот раз он написал, что вряд ли сможет встретиться с нами.

— А он нервничал, когда встретился с вами в первый раз, или это проявилось потом?

— Потом. Когда он встретил нас на вокзале, казалось, что он в прекрасном расположении духа. Мы думали, что он остановился в гостинице «Гиитт», где всегда останавливался Карл, но, оказывается, он остановился у знакомых. Кажется, он говорил правду. Мы вместе поужинали и договорились встретиться на следующий день, сразу после двенадцати. Ночью или на следующий день с ним что-то произошло. В назначенное время он не пришел, а явился слишком поздно, когда мы уже собрались идти на званый ужин. Он сказал, что ему срочно надо выехать в Париж, и попросил проводить его до вокзала. Мы оба заметили, что он сильно взволнован.

— И больше вы от него ничего не узнали?

— Нет.

— Откуда же вы знаете, что он остановится в отеле «Четхем»? Он вам это сказал?

— Да. Он сказал, что пробудет в Париже дней десять, и спросил, не хочет ли Карл к нему приехать, когда закончит дела в Венеции.

Дон Миклем решил, что будет неосторожным показать, как его интересует эта тема, и перевел разговор на другое. Он показывал Марии красоты города, расположившиеся вдоль канала, но его мысли были заняты Трегартом. Будет довольно легко установить, действительно ли Трегарт жил в этом парижском отеле. А если он действительно там, то почему же произошли события предыдущей ночи? Почему его преследовали? Единственный вывод, к которому Дон пришел: Джон Трегарт инсценировал свой отъезд в Париж.

Он действительно сел в поезд, взяв в свидетели Карла и Марию, а сам сошел на ближайшей станции и вернулся в Венецию, чтобы затаиться на улице Монделло. Ему удалось замести следы и скрыться от преследования на некоторое время. Возможно, за ним тоже шли по пятам эти два господина — черный и белый. Однако ему не удалось обмануть их. Они поняли, что Луиза Покатти знает, где скрывается Трегарт, и пытали ее до тех пор, пока она не показала его тайную квартиру. И тогда они пошли в этот дом на улице Монделло. Удалось ли Джону скрыться?

— Вы пообедаете с нами? — прервала его мысли Мария.

— Ни о чем другом я не мог бы мечтать, но, к сожалению, я уже приглашен на обед. — Он взглянул на часы. — Мне надо торопиться, чтобы не опоздать.

Они были уже возле отеля.

— Я так благодарна вам. Дон, за это прекрасное утро. Я теперь буду рекомендовать вас своим знакомым как знающего свое дело гида.

Дон рассмеялся:

— А я не стану рекомендовать вас своим знакомым как обворожительную и любознательную спутницу. Боюсь, что конкуренция будет огромной и без этой рекламы.

Она протянула ему руку и, улыбаясь, исчезла в дверях отеля.

Когда Дон Миклем подошел к своему палаццо, на ступеньках сидел Джузеппе.

— Входи, — сказал Дон и подтолкнул Джузеппе к дверям дома. Они прошли в кабинет. Дон предложил гостю стакан вина и спросил:

— Есть новости? Узнал что-нибудь о девушке?

— Плохи? новости, синьор. Вы знаете, что ее этой ночью убили?

Дон кивнул:

— Да. Ты узнал, где она жила?

— На Новой набережной. Вместе с отцом. У них там маленький домик возле ресторана Луиджи.

— Отец уже знает?

— Да, синьор. Это для него страшный удар. Он болен и стар. Раньше он работал гидом, но потом попал в аварию и лишился обеих ног. Дочь его содержала.