— Начнем с того, что поговорим с Джузеппе, — решила Мариан. Она подошла к телефону и вызвала палаццо Дона Миклема в Венеции.

Джузеппе Спиноло был личным гондольером Дона, а в отсутствие хозяина присматривал за палаццо на Гранд-канале, которым владел Дон.

Мариан удалось соединиться с Джузеппе, и она в нескольких словах объяснила ему ситуацию.

— Харри хочет, чтобы вы приехали, — сказала она, — и прихватили кого-нибудь из ваших друзей.

— Вылечу сегодня же, — пообещал Джузеппе, — и со своими парнями. Не беспокойтесь. Мы разыщем сеньора. Будем у вас к вечеру.

— Он приедет, — улыбнулась Мариан, вешая трубку. — Теперь, Харри, я хочу взглянуть на этот замок. Едем немедленно. К тому времени, когда здесь появится Джузеппе, мы должны кое-что узнать.

В ту же секунду Харри резко вскочил со стула. Обернувшись, Мариан Ригби увидела в дверях гостиной «венецианскую блондинку». В руке у нее был пистолет.

Послеполуденное солнце золотило сад виллы Триони. Вилли сидел, прислонившись спиной к дереву, откуда хорошо просматривались лестница и входная дверь, с трудом удерживаясь от того, чтобы не задремать. Он видел, как приехала Мариан Ригби и знал, что скоро здесь появится Лорелли. Она должна была привезти первые инструкции, касающиеся выкупа Миклема.

— Будешь прикрывать Лорелли, — приказал ему Феликс.

— Не показывайся, но будь готов вступить в игру в любую секунду. Они вполне могут приготовить какую-нибудь пакость. В случае необходимости можешь пустить в ход оружие.

Вилли достал из дырявого кармана грязный платок и вытер распаренное лицо. Он дорого дал бы за то, чтобы закрыть сейчас глаза и уснуть. Но пойти на такой риск было никак нельзя. Он взглянул на часы: Лорелли должна появиться с минуты на минуту.

Достав все из того же кармана револьвер, он взвесил его в руке, проверил магазин и посмотрел на виллу. Хотел бы он находиться сейчас под этой крышей, вдали от палящих лучей.

Вилли казалось, что вся его жизнь была постоянным желанием чего-либо. Две большие страсти терзали его: большие автомобили и женщины. Но его побитое оспой лицо и тщедушное цыплячье тело не привлекало женщин, а денег на покупку большой машины с хромированным бампером при его доходах было не скопить. Он начал трудовую жизнь в четырнадцать лет посыльным в маленьком грязном отеле. Робкие попытки добыть денег, по-мелкому обворовывая клиентов, закончились решеткой. Большую часть своей сорокалетней жизни он провел за тюремными воротами. Все это осталось в прошлом лишь тогда, когда Альскони взял Вилли в свою организацию. Но хотя теперь он получал приличное жалованье, скопить денег на машину своей мечты было по-прежнему сложно. А женщины все так же держались от Вилли на расстоянии. Поэтому он мечтал иметь кучу денег.

— Каким бы безобразным я ни был, — говорил себе Вилли, — любая, даже самая красивая женщина, пойдет со мной, если я смогу как следует заплатить.

Но была у Вилли и еще одна страсть, в которой он никогда и никому не признался бы. Даже самому себе он признавался в этом с трепетом: больше всего на свете он желал Лорелли.

Эта девушка околдовала Вилли. Он знал, что она любовница Феликса, и понимал, что если красавчик догадается об этих тайный мыслях, лучше бы ему не родиться на свет! Да и Лорелли никогда не удостаивала его даже взглядом: зачем был нужен ей почти нищий урод!

Но уродство и безденежье расстраивали его гораздо меньше, чем мысль о кулаках Феликса. Вилли всегда покорялся судьбе, но никогда не отказывался от своих желаний.

Он грезил о Лорелли в тайне от всех, грезил и надеялся. Без мечты и надежды жизнь вообще ничего не стоит. Почти сорок лет он питался иллюзиями.

— Рано или поздно, — говорил себе Вилли, — но мечты сбываются.

Он как раз вспомнил о Лорелли, когда поднял глаза и увидел предмет своих грез.

Девушка шла к вилле, прокладывая себе путь прямо через кусты.

Он заметил ее как раз вовремя, потому что Феликс не позволил ему обнаруживать себя. Вилли бросился на живот в высокую траву и затаил дыхание. Лорелли прошла в десяти метрах от него. Он поднял голову и залюбовался быстрой и грациозной походкой девушки. Потом медленно поднялся и, пригнувшись, осторожно отправился следом. Он видел, как Лорелли бегом пересекла открытое пространство, отделяющее виллу от сада, и взбежала по ступенькам, видел, как она повернула ручку и открыла дверь. Прежде чем войти, девушка оглянулась, но искушенный в таких делах Вилли успел юркнуть за дерево и остаться незамеченным. Когда он выглянул из-за ствола, девушка уже скрылась из виду.

Сжимая в руке пистолет, Вилли ринулся к вилле и остановился у входной двери, которую Лорелли оставила чуть приоткрытой.

— Всем оставаться на местах! — раздался ее резкий голос. Вилли одобрительно кивнул. В этом голосе было достаточно металла. Он представил себе, как девушка стоит сейчас там с пистолетом в руке, ее восхитительные зеленые глаза горят зловещим пламенем, и понял, что она справится без посторонней помощи.

Окрик Лорелли пригвоздил Харри к месту. Он посмотрел на жестокое лицо девушки, на оружие, зажатое в руке, вновь перевел взгляд на ее лицо и заключил, что находится слишком далеко от красавицы, чтобы предпринять что-то: в любом случае пуля опередит его.

— Сядьте! — приказала Лорелли Харри.

Она рассудила, что опасным здесь может быть только этот парень. Мариан она сразу исключила из игры, а взглянув на Черри, который, словно пораженный молнией, сидел на краешке стула, решила, что его тоже можно не принимать в расчет. Она прислонилась к стене на достаточно удаленном от всех троих расстоянии.

— Дон Миклем цел и невредим, — чеканно проговорила она. — Но в Сиене его нет и искать его бесполезно. Он написал письмо в Нью-Йоркский банк, и вы должны немедленно отвезти его туда, в Америку. — Она повернулась к Мариан. — Если банк будет удивлен пожеланием такой суммы, скажите, что Миклем собирается строить в Италии виллу. — Не спуская глаз с Харри, она раскрыла сумочку, вытащила письмо и бросила к ногам Мариан.

— Вы лжете! — холодно заметил Харри. — Я уверен, что мистер Миклем находится в доме, из которого вы явились. Если ваши сообщники причинят ему хоть какой-то вред, им придется пожалеть об этом.

Вилли, успевший проскользнуть в прихожую, криво улыбнулся. Он прижался к стене и слушал, держа револьвер наготове.

Мариан подняла конверт, вскрыла его и пробежала письмо глазами.

Да, это несомненно был почерк Дона. Письмо содержало инструкции, касающиеся продажи ценных бумаг на сумму в пятьсот тысяч долларов, которую нужно было немедленно переправить в римский банк. Вопреки надеждам Мариан, никакой записки для нее в конверте не было.

— А что произойдет, когда деньги окажутся в римском банке? — спокойно спросила она.

— Миклем выпишет чек, вы получите деньги и передадите их нам. Тогда он сможет вернуться домой.

— Где гарантии, что его освободят? Лорелли пожала плечами.

— Это меня не касается. Я говорю вам то, что должна сказать. А вы должны немедленно вылететь в Нью-Йорк.

Мариан посмотрела на Харри. Перевод такой суммы займет несколько дней. У них будет время поразмыслить, что можно предпринять.

— Ну что ж, — сказала она. — Придется выполнять инструкции.

— Если обратитесь в полицию, — предупредила Лорелли, — ваш ненаглядный хозяин распрощается с жизнью. Ни вам, ни полиции не удастся его разыскать. Предупреждаю: вздумаете шутить, никогда больше его не увидите.

«Отлично сыграно, — мысленно потер ладошки Вилли, — я не смог бы лучше!»

— Я передала вам то, что мне приказали, — продолжала девушка. — Но все это ложь. Миклема не выпустят. У него два миллиона фунтов стерлингов, и они хотят выкачать из него все до дна, а потом все равно убьют.

Мариан побледнела, Харри сделал было попытку встать с кресла, но остался сидеть.

— Почему вы говорите об этом? — спросила Мариан.

— Потому что хочу порвать с организацией, — объяснила Лорелли. — Но я не могу уехать без денег и хочу предложить вам сделку. Я знаю, где находится Миклем, и помогу ему выбраться оттуда за половину той суммы, что они требуют. За двести пятьдесят тысяч долларов. Если же вы предпочитаете иметь дело с ними, то Миклем будет платить, пока не кончатся деньги, а потом его все равно отправят к праотцам. Но, согласившись на мое предложение, вы очень скоро увидите своего хозяина.