Манштейн сказал:

– Ждите приказа.

Через несколько минут под треск телетайпного аппарата начал появляться приказ. Вот что в нем говорилось:

Приказ!

6-й армии.

(1) 4-я танковая армия нанесла силами 57-го танкового корпуса поражение противнику в районе Верхнекумского и достигла района Мышковы. В районе Каменки и севернее начата атака против крупных сил противника. Ожидаются тяжелые бои. Ситуация на чирском фронте не допускает выдвижения войск, расположенных западнее Дона, в направлении Сталинграда. Мост через Дон в Чирской в руках противника.

(2) 6-я армия начнет атаку "Зимняя буря" так быстро, как только представится возможным. Нужно принять меры для соединения с 57-м танковым корпусом, если необходимо, через Донскую Царицу с целью провести конвой.

(3) Развитие ситуации может потребовать расширения задания по осуществлению прорыва армии на соединение с 57-м танковым корпусом к Мышкове. Кодовое название: "Удар грома". В этом случае главной задачей снова становится как можно более быстрое - с применением танков соединение с 57-м танковым корпусом, с целью провести конвой. Армия - при том, что фланги ее прикрыты по Нижней Карповке и Червленой, - должна затем выдвигаться в направлении Мышковы, тогда как войска из района крепости выводиться подразделение за подразделением.

Операция "Удар грома" может последовать сразу за атакой "Зимняя гроза". Грузы по воздуху, в общем и целом, должны будут поступать в процессе без создания больших запасов. Аэродром в Питомнике необходимо удерживать как можно дольше.

Все вооружение и артиллерия, которые могут передвигаться, нужно взять с собой, особенно орудия для проведения операции с запасом боеприпасов, но также и такое вооружение и снаряжение, которое трудно возместить. Оно должно быть сосредоточено в юго-западной части котла в надлежащее время.

(4) Осуществить подготовку к (3). Приводить в исполнение только по особому приказу "Удар грома".

(5) Доложить день и время атаки (2).

Это был исторический документ. Великий час наступил. Армии предстояло выйти на исходные позиции для марша к свободе. На тот момент, однако, в силе находилась только "Зимняя гроза" - т.е. Паулюс получал приказ очисть путь для дивизий Гота, но эвакуировать войска из Сталинграда ему пока еще не разрешалось.

Во второй половине дня Манштейн вновь попытался получить согласие Гитлера на немедленный тотальный прорыв 6-й армии - на операцию "Удар грома". Но Гитлер одобрил только "Зимнюю грозу", отказавшись принять решение в полном объеме. Тем не менее Манштейн, как видно из текста документа, отдал 6-й армии приказ приготовиться к "Удару грома" и ясно выразился в (3): "Развитие ситуации может потребовать расширения задания по осуществлению прорыва армии". Расширить задание означает вырваться из котла.

Накал страстей в драме достиг своего апогея. Судьба четверти миллиона солдат зависела от двух кодовых названий - "Зимняя гроза" и "Удар грома".

В 20.30 два начальника штаба вновь сидели у телетайпов. Генерал Шмидт сообщал, что противник атакует и связывает боями главные силы бронетехники 6-й армии и часть ее пехоты. Шмидт добавил:

– Прорыв станет возможен только после того, как эти войска выйдут из боевого соприкосновения с противником в обороне. Самая ранняя дата двадцать второе декабря.

Оставалось еще три дня.

Ночь была холодной. В земляных бункерах в Гумраке кипела лихорадочная деятельность. На следующее утро, в 07.00, Паулюс уже находился на пути к самым кризисным точкам в котле. На протяжении дня на многих участках велись бои местного значения. Во второй половине дня, когда два начштаба, Шультц и Шмидт, вновь общались по телетайпу, Шмидт доложил:

– В результате потерь, понесенных за последние несколько дней, ситуация с живой силой на западном фронте и в Сталинграде чрезвычайно сложная. Вклинения противника можно будет ликвидировать только за счет ввода в действие войск, предназначенных для "Зимней грозы". В случае крупного вклинения неприятеля, не говоря уже о прорывах, придется использовать наши армейские резервы, в особенности танки, если мы вообще собираемся удерживать крепость. Положение могло бы рассматриваться несколько под другим углом, - добавил Шмидт, - если знать наверное, что за "Зимней грозой" немедленно последует "Удар грома". В этом случае местные вклинения на оставшихся фронтах можно принять, при условии, что они не ставят под угрозу отход армии в целом. В этом случае мы имели бы возможность собрать значительно бульшие силы для прорыва на юг, поскольку могли бы тогда сосредоточить на юге большое количество местных резервов со всех фронтов.

Сложился порочный круг - решить проблему представлялось возможным, только имея разрешение на операцию "Удар грома". К сожалению, генерал Шультц отвечал через посредство телетайпа, потому собеседник не слышал умоляющих ноток в голосе начальника штаба группы армий, когда тот диктовал текст оператору:

– Дорогой Шмидт, генерал-фельдмаршал считает, что Шестая армия должна начать "Зимнюю грозу" как можно быстрее. Вы не можете ждать, пока Гот будет в Бузиновке. Мы прекрасно понимаем, что ваши силы для атаки "Зимняя гроза" будут ограниченными. Поэтому генерал-фельдмаршал пытается получить одобрение операции "Удар грома". Невзирая на наши постоянные напоминания, борьба за решение в Главном командовании сухопутных войск еще не завершилась. Но, несмотря на отсутствие решения относительно "Удара грома", генерал-фельдмаршал настоятельно подчеркивает, что необходимо как можно скорее начать "Зимнюю грозу". Что же до продовольствия, топлива и боеприпасов, свыше 3000 тонн грузов на грузовиках уже находятся в тылу армии Гота и будут переправлены к вам, как только осуществится соединение. Вместе с грузами к вам направляется большое количество тягачей для обеспечения тяги вашим артиллерийским орудиям. Более того, тридцать автобусов готовы к эвакуации ваших раненых.

Тридцать автобусов! Совершенно очевидно, начальство не забыло ни о чем. И все, что отделяло 6-ю армию от спасения, - 50 километров по прямой, или 60-70 километров по дороге.

И вот в тот самый момент в ходе всех этих калькуляций и вычислений, соображений и приготовлений на немецкий фронт с востока обрушилось новое несчастье: 16 декабря три советские армии развернули атаку против итальянской 8-й армии на Среднем Дону. Вновь русские выбрали участок, удерживаемый слабыми войсками союзников Германии.

После коротких, но ожесточенных боев советские войска прорвали фронт. Итальянцы обратились в бегство. Русские быстро продолжили продвижение на юг. Одна танковая и две гвардейских армии ударили по искусно построенным, но обороняемым малочисленным контингентом немецким позициям на Чире. Если бы русским удалось смять немецкие рубежи на Чире, ничто не смогло остановить их на пути к Ростову. А если бы русские взяли Ростов, группа армий "Дон" Манштейна оказалась бы отрезанной, а группа армий фон Клейста на Кавказе лишилась бы связи с тыловыми коммуникациями. Это был бы супер-Сталинград. На кону теперь стояла не судьба 200 000 или даже 300 000 человек, но полутора миллионов.

23 декабря, когда исполненные надежд на лучшее солдаты 6-й армии ждали освободителей, танковые колонны наступавшего противника уже рвались с севера к летному полю под Морозовском, в 150 километрах к западу от Сталинграда; от этого аэродрома зависела вся система снабжения окруженной армии. Таким образом, складывалась катастрофическая ситуация. Группа Холлидта на Чире более не имела никакого флангового прикрытия.

В такой обстановке у Манштейна больше не осталось выбора, как только приказать Готу повернуть одну из трех его танковых дивизий влево, к низовьям Чира, чтобы предотвратить дальнейший прорыв русских. Гот не колебался, он отрядил для выполнения задания самую сильную часть.

Атака 6-й танковой дивизии в направлении Сталинграда находилась как раз в самом разгаре, когда прибыл приказ поворачивать. Оставшись всего с двумя измотанными боями дивизиями, Гот пришел к выводу о невозможности продолжать наступление на Сталинград. В действительности под натиском советской 2-й гвардейской армии ему в Сочельник даже пришлось отойти за реку Аксай.