Начало пути этого молодого темпераментного авантюриста к вершинам искусства, несомненно, было многообещающим, но уже тогда я относился к нему сдержанно - если не с сомнениями, то с опасениями, как оказалось, вполне оправданными. Учителей он, конечно, выбрал отличных - известных, выдающихся художников Доменико Гирландайо и Джотто ди Бондоне. Но после первых же своих успехов ополчился против них, плюнул - прости за грубое слово - на их мудрые советы, на их пример, на верность природе, проявившуюся в великолепных портретах первого, в драматизме и правдивости второго, на их убедительное воплощение среды, в которой человек живет и творит, равно как и на чисто христианские чувства обоих.

Что же касается ваяния, то он стал учеником, если не слепым подражателем некоего Бартольдо Джованни, принадлежащего к числу подхалимов и приспешников флорентийского правителя Лоренцо ди Медичи, в насмешку прозванного народом Il Magnifico, Великолепный.

Так перед Микеланджело открылись врата прославленного сада Медичи, где он познакомился с выставленными там модными и третьеразрядными статуями, сделанными по заказам богатых, но необразованных членов княжеского рода, лишенных всякого понимания искусства и утонченного вкуса, однако Микеланджело был восхищен этими поделками. Кроме того, он получил доступ в печально известную Платоновскую академию, послушно действующую при дворе Лоренцо, и проникся безграничным, рабским преклонением перед всем античным и "классическим", так что в конце концов погряз в болоте антихристанского и языческого образа мыслей.

Помимо прочего, это способствовало тому, что он стал оговаривать все мои произведения, нападать на них публично и распространять мнение, будто я отстал, держусь за старые, давно уже мертвые традиции и не ищу в искусстве новых путей. Меня, как устаревшего художника, он просто сбросил со счетов, отправил на свалку. Сам можешь посудить, сколь мало обоснованно.

Вслед за тем упомянутый Микеланджело выступил против очищения Церкви, необходимость коего провозглашал и коего добивался Савонарола, а также проявил полную несостоятельность в связи с заказом Юлия II , нашего верховного пастыря и Твоего Святого патрона, на мраморную гробницу для Его Святешейства, которая была бы воистину прекрасна и достойна заслуг оного. В то же время он изготовил статую "Пьета", в коей, оскорбляя чувства верующих, изобразил Спасителя нашего убогим и больным, будто только что скончавшимся от какого-то наследственного недуга. Одновременно он задумывал изваять того нагого юношу, о коем сейчас никто толком не может сказать, Аполлон это или Давид, как и другие свои бесстыже голые фигуры мускулистых мужчин в часовне и гробнице рода Медичи.

Разумеется, уже тогда в его работах проявилось пагубное воздействие дурного общества, в которое он попал, в особенности влияние заурядного художника Себастьяно дель Пьомбо и благородных повес Боярдо Галлупи и Томазо Кавальери, легкомысленных нахлебников княжеской семьи, но прежде всего сожительницы своей Виттории Колонна, коей он посвятил тетрадку эротических и в конечном счете безнравственных сонетов. Итак, после крутого подъема последовало быстрое нравственное падение, а вместе с ним - как же иначе? - и художественный упадок.

Всем этим объясняется, почему Микеланджело потерпел фиаско при выполнении заказа на надгробие для Юлиана II , почему он, собственно, не выполнил ни одного своего серьезного обещания, данного Святому отцу, почему из всего замысла упомянутого надгробия в виде сложной скульптурной группы со множеством фигур была реализована всего лишь небольшая статуя Моисея в церкви San Pietro in Vinkoli , которую Ты наверняка знаешь (кроме того, прими в расчет все логические последствия, совпадения обстоятельств и замыслов, кои породили не одного Давида - первоначально явно задуманного как статуя Аполлона, но и скромного маленького Моисея на будущей гробнице Юлия II . Может ли это быть случайностью? Не смеется ли Микеланджело прямо в лицо Святой Церкви? И самое главное: уж не признает ли он только Ветхий, а не Новый Завет!).

Вполне естественно, что после падения рода Медичи Микеланджело сломя голову бежал из Флоренции в Болонью. Там он, вероятно, продолжал копировать давно забытое искусство мертвых греков в своих натуралистических мускулистых фигурах и в примитивных сонетах, вызывающих темные страсти и пробуждающих нечистые желания.

Я спрашиваю себя: в чем, собственно, коренится причина столь быстрого падения многообещающего и талантливого художника? И нахожу только один ответ: в его нравственном облике, в его демонической, порочной натуре и в заслуживающем всяческого порицания образе жизни.

Да, он всегда был полон темных страстей и необузданного гнева, это нелюдим, чурающийся контактов с ближними, вечно раздраженный, не владеющий собой, антиобщественный и, главное, настроенный антипатриотически. Это маниакальный честолюбец, не способный ни с кем сотрудничать. В художественных кругах Флоренции это широко известно, спроси любого. Микеланджело не только нелюдим, но и мизантроп. Потому и искусство его бесчеловечно! У его фигур гиперболизированная и неестественная анатомия, болезненная психика, творчество его вообще чуждо Богу. Достаточно взглянуть на его крикливую языческую "Битву кентавров" ( sic! ) или на его совершенно обнаженного языческого бога вина и похоти Вакха!

Естественно, что этому развращенному и бесхарактерному человеку в конце концов пришлось в панике метаться между Римом и Флоренцией, между Святым отцом и расточительными светскими владетельными князьями, более того, между христианством и язычеством. Остается ответить на последний вопрос: почему я пишу и собираюсь послать это письмо именно сейчас? Что определило точку во времени, когда я - вопреки своим привычкам - был вынужден нарушить молчание и обратиться к Тебе, а через Тебя и к Святому отцу?

Скажу напрямик, без обиняков: недавно во Флоренции побывал известный Тебе монсиньор Кола де ла Мирандола, епископ, будущий кардинал и доверенное лицо Святого отца. После торжественной мессы, которую он отслужил, мы провели с ним несколько минут, прогуливаясь по знаменитому Баптистерию. Тут я и узнал, что строительство храма Св. Петра значительно - к нашей общей радости продвинулось и что наконец снова предполагают вернуться к замыслу расписать Сикстинскую капеллу. В связи с расширяющимися планами относительно архитектуры и росписей на стенах и своде Сикстинского святилища подумывают о кандидатуре можешь себе представить? - Микеланджело Буонарроти!