Голова медиума резко вскинулась: масса черных волос колебалась подобно волнам залива Суруга. Плечи вздрагивали, и рот открылся в беззвучном крике. На гладкой коже шеи выступили вены. Она медленно подняла руки, они были похожи на когти, пальцы были неестественно согнуты. Она боролась, как будто сражаясь с неведомой силой.

Дым от свечей поднимался клубами, заполняя пространство между балками потолка. В воздухе струилась невидимая энергия; мощные силы сражались на каком-то неизвестном уровне жизни.

Йоримаши встала с колен и с пронзительным криком сорвала с себя платье. Ее бледные груди вздрагивали и качались, как будто в ее грудной клетке двигалось какое-то постороннее существо. Из ее уст послышался странный голос, низкий и грубый.

— Я, дух… — слова были неясны. — Я покидаю эту землю и ухожу в другой мир, проклиная вас всех… — голос снова зазвучал неясно, потом заговорил на более высоких нотах:

— Я ухожу, — кричал он, — оставляю Тадамори Йоши на милость… — Теперь голос превратился в бормотание, а медиум в конвульсиях упала на пол.

Бонза ни разу не открывал глаз в течение всего происходящего. Теперь он встал и протянул вперед руки. Его широкие рукава, доходившие до пола, создавали силуэт, усиливающий драматический эффект.

«Демон-хранитель завладел йоримаши». Он сунул руку под шаль и вынул еще одну пригоршню риса, которым осыпал открытую грудь извивающейся женщины.

— Так мы изгоняем злого духа, — воскликнул он. — Иди назад в бесконечные пещеры Йоми!

Воздух очистился. Исчез дым в стропилах потолка, и запах благовоний, за минуту до этого почти невыносимый, становился все более приятным, пока не стал похож на аромат гвоздики в поле.

Конвульсии медиума постепенно прекратились. Ее волосы в беспорядке рассыпались по полу, обрамляя бледные щеки и все заплаканное лицо.

Нами отошла от Фумио и поспешила к женщине, чтобы привести в порядок ее одежду. Глаза медиума неуверенно раскрылись, она поворачивала голову в поисках бонзы.

Монах поспешил подойти к ней.

— Тебе лучше? — спросил он.

— Я устала… так устала… — прошептала она, отбрасывая волосы с лица. — Как молодой человек? Он излечился?

— Наши заклинания злого духа были успешны. Как мы и подозревали, это был дух мертвого ронина. Думаю, что мы никогда не узнаем его имени, он вернулся в мир мертвых.

— Как могли бы мы выразить нашу благодарность? — спросил бонзу Фумио.

— Не надо ничего. Вы заслужили нашу вечную благодарность тем, что поддерживали наш храм. Мы любили вашего племянника Генкая, и мы знаем, что после его смерти вы много жертвовали нашему храму, Ваши дары были не такими тайными, как вы думаете.

Фумио молча наклонил голову. Щедрость и доброта получили вознаграждение. Бонза вернулся к медиуму и прочел над ней заключительную молитву. Когда молитва была окончена, она спросила:

— С вашего разрешения, можно мне пойти в храм, чтобы благодарить богов за сегодняшнюю помощь? — Бонза одобрительно кивнул, и медиум выскользнула из комнаты.

Бонза повернулся к Фумио, в то время как его помощник собирал свечи, благовония, жезлы и прочие принадлежности церемонии.

— Йоши будет крепко спать до завтра, — сказал он. — Думаю, что злой дух ушел. Все-таки надо соблюдать осторожность. Эти духи бывают очень цепки. Они нередко годами скрываются, ожидая удобного момента для мести.

— Что нам делать, чтобы обеспечить ему хорошее состояние? — спросил Фумио.

— Пусть он отдыхает, развлекайте его, и не надо, чтобы он вспоминал прошлое. Пусть ваша племянница читает ему, ходит с ним на прогулки. Во всяком случае, старайтесь, чтобы он был спокоен и не напрягался.

— Мы никогда не сможем вас отблагодарить, ваше преподобие, — сказала Нами.

— Наш дом и все, что есть в нем, принадлежит вам, — добавил Фумио.

Йоши не сказал ничего. Он крепко заснул во время заклинаний.

ГЛАВА 35

Выздоровление Йоши казалось просто чудом. Когда он проснулся на следующий день, полуденное солнце светило ему в лицо и птицы пели во дворе. Еще накануне он бы заплакал от волнения, вызванного их песней; сегодня он улыбался. Не считая необычной слабости, он никогда не чувствовал себя лучше.

— Я тут уже часами жду, чтобы ты проснулся. — Это была Нами, заглядывавшая за ширму. Она говорила очень быстро. — Как ты? Действительно злой дух исчез? Почему ты улыбаешься?

— Подожди, подожди. Ты слишком торопишься, — сказал Йоши, томно потягиваясь. — Я сегодня не хочу торопиться.

Мир полон радости и красоты. Как же мне не улыбаться? Я заново родился, вернулся из кошмара — к жизни.

— Значит, тебе действительно лучше?

— Да, болезнь прошла, — сказал Йоши. Помолчав немного, он с удивлением покачал головой. — Я не верил, что монах может мне помочь, Я был неправ. Теперь я понимаю, что мы окружены силами, которые человек не может постичь.

Нами улыбнулась я встала, с видом человека, у которого свалилась с плеч тяжесть.

— Поздравляю с возвращением, дорогой Йоши, — сказала она. — А сейчас я принесу тебе чай и рисовые пирожки.

— Где дядя Фумио?

— Ты с ним увидишься попозже. Сначала поешь. Йоши не торопясь ел и в тоже время рассматривал Нами. Она была одета в светлое бежевое верхнее платье на подкладке огненного цвета, Ее нижнее платье проглядывало из широких рукавов и было видно из-под подола. Привлекательное сочетание. Пока Йоши был во власти злого духа, он почти не замечал ее. Теперь любовь вспыхнула в нем с такой силой, что ему трудно было с ней справиться. Казалось, он не уезжал из Окитсу, Чикара не существовал и Нами могла принадлежать ему. Он покачал головой, чтобы избавиться от этих бесцельных мечтаний.

— Я не забыл свою клятву отомстить за смерть Генкая, — внезапно выпалил он. — Я благодарен за все, что ты сделала для меня, но это не повлияет на мои поступки по отношению к твоему мужу, князю Чикаре.

— Йоши, я все-таки твоя двоюродная сестра и твой друг, — мягко сказала Нами. — Мой муж вообще забыл о твоем существовании. У него много трудностей, и твои клятвы его не интересуют. Я уверена, что ты в конце концов поймешь, что самое разумное — помириться. Как же иначе нам жить спокойно под одной крышей?

Йоши пожал плечами. Нами не знала, как часто он засыпал в муках ревности и ненависти к Чикаре. Возможно, что Чикара забыл Йоши, но Йоши не забыл о Чикаре.

Однако злой дух исчез, и Йоши хотелось жить опять полной жизнью. С Чикарой он разберется в другой раз.

Сейчас он постарается восполнить то, что он потерял за месяцы болезни.

— Где моя мать? — спросил он. — Я не понимаю, почему она не навестила меня, пока я был болен.

— Госпожа Масака стала еще большей отшельницей. Мы редко видим ее в главном здании. Она занимается слугами в северном флигеле.

— Но она моя мать! Неужели ей безразлично, что со мной?! — воскликнул Йоши.

— О Йоши, ей не все равно. Не было ни одного дня, когда бы она не прислала служанку узнать о твоем состоянии. Она очень любит тебя. Постарайся понять ее, — Нами замолчала, подыскивая слова, чтобы лучше выразить мысль. — У нас осуждают неосторожных женщин, — наконец сказала она. — Твоя мать всю свою зрелую жизнь страдала из-за неблагоразумного поступка, в результате которого ты появился на свет. Она искупила свою ошибку тем, что полностью занялась хозяйством Фумио. Она — человек долга, она считает, что ее главное обязательство — забота о человеке, приютившем ее. Она никогда не уходит из своего флигеля, за исключением тех случаев, когда отправляется в паломничество.

— Я уверена, — продолжала Нами, — что она хотела видеть тебя, но боялась, что это не понравится Фумио. У женщин трудная судьба. Твоя мать — разумна. Она примирилась со своим положением и ограничениями, наложенными на ее жизнь…

— Но тебя такая жизнь не удовлетворяет? — Йоши посмотрел на Нами проницательным взглядом.

— Нет! Мне недостаточно быть движимым имуществом в замке князя. Я хочу больше получить от жизни. — Нами глубоко вздохнула и продолжала: — Я не желаю проводить все время за ширмой в ожидании посещения мужа. Я сознаюсь тебе: я довольна, что мой господин в Киото. Хотя я люблю и уважаю его, я гораздо счастливее здесь, у дяди Фумио. Здесь я могу быть сама собой, не вызывая сплетен. Нет, может быть, в конце концов мне придется подчиниться судьбе, но пока я могу, я буду избегать такой жизни, какую ведет твоя мать.