— Городские власти оказывают яхт-клубам большую помощь, — ответил Макомбер. — И, если их члены узнают, что горсовет единодушно поддержал раввина, им придется согласиться.

— Проклятье! — воскликнул Ньют. — Но ведь просить раввина благословить их лодки — это все равно что звать его крестить детей христиан. Так не годится.

— Почему это не годится? Кто благословлял яхты до принятия постановления торговой палаты?

— Никто.

— Вот именно. Значит, яхтам это благословение без надобности. Я что-то не заметил, чтобы после принятия постановления они стали быстрее приходить к финишу. На худой конец люди скажут, что благословение раввина оказалось бесполезным. Лично я считаю, что так оно и будет. Раввин, пастор, монсеньор — не все ли равно? Но едва ли кто-нибудь заявит, что напутствие раввина снизило ходкость этих посудин.

— Ну, ладно, ладно, — сдался Ньют. — Что, по-твоему, мы должны сделать?

— Ничего, Хибер, ровным счетом ничего. Я отправлюсь к раввину и передам наше приглашение, а вы просто поддержите меня, если остальные члены совета начнут брыкаться.

Джо Серафино стоял в дверях и обозревал обеденный зал своего заведения.

— Дела идут, Ленни, — сказал, наконец, он.

— Да, народу битком, — подтвердил метрдотель и, не разжимая губ, добавил: — Смотри, третий столик от окна. Там легавый.

— Откуда ты знаешь?

— Я их нюхом чую. К тому же, он мне знаком. Сыщик из полиции штата.

— Он тебя расспрашивал?

Леонард передернул плечами.

— Они тут давно трутся, с тех пор, как убили девушку. Но прежде ни один не садился за столик и не заказывал выпивку.

— А что это за женщина с ним?

— Должно быть, жена.

— Может, он зашел малость расслабиться, — предположил Джо и вдруг застыл. — А ребенок что тут делает? Я о Стелле.

— А… Не успел тебе доложить. Она хотела видеть тебя, и я обещал сообщить ей, когда ты придешь.

— Чего ей надо?

— Наверное, поговорить о постоянной работе. Могу её отшить, если хочешь. Скажу, что ты сегодня занят и позвонишь ей сам.

— Валяй, отшивай. Хотя нет, стой! Пожалуй, я поговорю с ней.

Он принялся обходить столики, иногда останавливаясь и приветствуя завсегдатаев. Не глядя на девушку, Джо неспешно приблизился к ней и спросил:

— В чем дело, малютка? Если ты пришла спросить о работе, то не должна садиться за столик.

— Мне мистер Леонард велел. Сказал, это лучше, чем ждать в предбаннике.

— Ладно, чего тебе?

— Надо бы поговорить с глазу на глаз.

Джо показалось, будто бы он уловил в её голосе угрожающую нотку.

— Хорошо. Где твое пальто?

— В гардеробе.

— Иди бери его. Ты знаешь, где стоит моя машина?

— Там же, где и всегда?

— Ага. Ступай и жди меня, я выйду следом.

Он продолжал бродить от столика к столику, пока не добрался до двери кухни. Шмыгнув туда, Джо выскользнул на автостоянку и торопливо подошел к своей машине.

— Ну, что у тебя на уме? — спросил он, садясь за руль. — Говори, а то у меня мало времени.

— Нынче утром ко мне приходили полицейские, — сообщила Стелла.

— Что ты им сказала? — чересчур поспешно спросил Джо, но тотчас спохватился и почти непринужденно осведомился: — Чего они хотели?

— Не знаю. Меня не было дома. Они говорили с моей хозяйкой. Оставили ей чью-то фамилию и номер телефона, чтобы я позвонила, но я попросила хозяйку, если они позвонят снова, сказать, что меня не было весь день. Хотела сперва поговорить с вами. Мне страшно.

— С чего это? Ты даже не знаешь, зачем они тебя искали.

Стелла кивнула.

— Не знаю, но догадываюсь. Они спрашивали хозяйку, во сколько я вернулась домой той ночью, понятно?

Джо нарочито равнодушно передернул плечами.

— Той ночью ты работала здесь, и полиция обязана расспросить тебя, как и всех остальных. Таков порядок. Если они придут опять, скажи им правду. Было поздно, ты боялась возвращаться домой одна. Вышла на работу в первый раз, поэтому я тебя подвез и высадил где-то в четверть второго.

— Нет, мистер Серафино, это было раньше.

— Да? В час?

— Вернувшись домой, я посмотрела на часы. Было только полпервого.

Джо немного струхнул и рассердился.

— Норовишь меня раскрутить, сестренка? Хочешь впутать в дело об убийстве?

— Ничего я не хочу, мистер Серафино, — упрямо буркнула Стелла. — Я знаю, что вы высадили меня в половине первого, даже чуть раньше. Врать я не мастерица. Вот я и подумала: как было бы здорово, если бы я могла переехать в Нью-Йорк, к своей замужней сестре, и поступить на работу в какое-нибудь заведение. Если, как вы говорите, это просто проверка, то меня, наверное, не станут искать.

— Возможно, ты права.

— Но мне понадобится кое-какая мелочь на текущие расходы, мистер Серафино. На билет. И потом, даже если я буду жить у сестры — а мне кажется, что лучше поселиться отдельно, но все равно на первых порах… Словом, мне так и так придется платить за стол и кров.

— К чему ты клонишь?

— Конечно, если я быстро найду работу, много денег не понадобится. Скажем, пять сотен долларов на всякий пожарный случай.

— Значит, тряхнуть меня решила? — проговорил Джо, склонившись к девушке. — Послушай, ты же знаешь, что я не имею никакого отношения к убийству.

— Ох, мистер Серафино, я уж и не знаю, что думать.

— Еще как знаешь! — рявкнул Джо и умолк в ожидании ответа. Но Стелла молчала, и он решил сменить тон. — Слушай, зря ты затеяла этот переезд в Нью-Йорк. Если ты исчезнешь, легавые мигом заподозрят подвох и разыщут тебя, уж это как пить дать. Пять сотен долларов? Даже и не мечтай, нет у меня таких денег. — Он достал бумажник и вытащил пять десятидолларовых бумажек. — Если надо помочь, я всегда пожалуйста. Буду время от времени подкидывать десятку-другую, но не больше, поняла? А может, и постоянную работу у меня в клубе получишь. Это уж как поведешь себя. Вот и все. А если легавые спросят, во сколько ты вернулась домой той ночью, скажешь им, что не помнишь. Поздно. Может, во втором часу. И не бойся попасться на лжи: легавые не ждут от тебя точных ответов.

Стелла покачала головой.

— В чем дело?

При тусклом свете неоновой вывески бара Джо увидел, как губы девушки искривились в лукавой ухмылке.

— Коли вы ни при чем, мистер Серафино, вам нет нужды давать мне деньги. Но, если вы замешаны в деле, этой суммы маловато будет.

— Послушай, я не имею никакого отношения к той девчонке. Уразумей это, наконец. Почему я даю тебе деньги? Что ж, слушай. Любой владелец ночного клуба — лакомый кусочек для полиции. Его можно в порошок стереть, понимаешь? Стоит им взять меня в оборот, и я разорен. Тот парень, которого они сперва упрятали, а потом спровадили, торгует машинами. Если его дела пойдут неважно, он просто ненадолго снизит цены или предложит более выгодные условия выплат. Но если нечто подобное произойдет со мной, я буду вынужден закрыть свое заведение на веки вечные. А у меня жена и двое детей, поэтому мне не жалко нескольких долларов: покой дороже. Но больше ты ничего не получишь.

Стелла опять покачала головой.

Джо застыл, его пальцы вяло барабанили по рулю. Наконец он отвернулся и заговорил, словно обращался не к Стелле, а к кому-то другому:

— При моей работе с кем только не приходится встречаться. Если хочешь спокойно жить, без страховки никак не обойтись. Допустим, начинает человек тебе докучать, ты пытаешься с ним договориться, а он ни в какую. Тогда ты идешь к своему… как бы это выразиться… страховому агенту. Ты и понятия не имеешь, какие услуги они готовы оказать за пять сотен долларов. А если надо поработать со смазливой девицей, то иной агент и скидку предложить может. Или вовсе ничего не возьмет. Некоторые из этих ребят любят поиграть, особенно с миловидными девчонками вроде тебя, и готовы помочь просто забавы ради. — Джо искоса взглянул на Стеллу и увидел, что она начинает понимать его. — Я предпочитаю решать дела по-приятельски. Почему бы время от времени не помогать подружке? А если ей позарез нужна работа, мне обычно удается улаживать и такие вопросы. Понадобилось ей несколько долларов, скажем, на новое платье, она всегда может обратиться ко мне.