- Понимаешь, он давно болел, болел с самого детства, лейкоз, - это болезнь крови, которая держала и мучила его всю жизнь, он большую часть жизни провёл в больницах. И только музыка спасала его. Может быть благодаря ей он и прожил свои 18 лет. И вот всё, организм больше не смог бороться, и лекарства уже перестали действовать. Он как маленькая звёздочка, расчеркнувшая на миг небо, - вспыхнула ярко, ярко, и угасла... Но сгорая, испытывая боль и страдания перехода в небытие, она (звезда) дарит нам свой свет, своё тепло, свою любовь. Видимо и тебе он что-то смог подарить, раз ты пришла сегодня к нему, как к живому. - И женщина тоже потянулась кончиком пальца к своим увлажнившимся глазам.

Промокнув выступившие слёзы платком, они обнялись как близкие подруги.

На них, из портрета, расположенного на каминной стойке, смотрел улыбающийся Виктор.

Сколько прошло времени? Кто знает? Вечер подкрался незаметно, закат за окном покрасил розовой широкой кистью темнеющее небо, появилась первая звезда...

- Можно, я пройду в его комнату? - прервала тишину Анна.

- Конечно, пойдём, я тебя провожу.- Но Анна остановила женщину жестом, - не надо, разрешите мне одной пройти к нему. - Как будто говоря о живом, девушка такими словами обезоруживала его мать и располагала к себе...

Она направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где и находилась комната Виктора.

Комната была доволно просторной, стены обиты панелями из африканского дерева абаши, его аромат витал в воздухе, отчего создавалось впечатление, нахождения где-то в лесу.

Вот откуда запах свежести, который исходил от Виктора в краткие миги их прикосновения друг к другу в магазине. Несмотря на болезнь, тлен не трогал его. Он таким и остался в её памяти: бледноватым, с пронзительным взглядом раскосых глаз, непонятным, необычным.

Мы ценим, то, что можем потерять...

Увы! Когда оно (потерянное) было рядом, не замечали, не ценили, принимали за обычное, не очень и нужное. Такова уж человеческая природа, через потери начинаем учиться: уметь ценить приобретённое...

И учимся!

...В углу комнаты стояла виолончель, перед окном - синтезатор, над кроватью висела двенадцатиструнная гитара. И диски... Кругом лежали диски. А вот и диски с упаковкой её магазина. Анна развернула один из них, оттуда выпал листок с её запиской, который она когда-то вложила туда в надежде на встречу:

"Ты мне нравишься, давай встретимся!"

В дверях стояла мама Виктора, и тихо плакала. А Анна разворачивала диски, и из каждого выпадало одно и то же: "Ты мне нравишься, давай встретимся!"

Резкий порыв ветра рванул и распахнул створку окна. По комнате пронёсся маленький вихрь, закручивая в спираль развёрнутые записки Анны, черновики Виктора... Но вдруг затих и уронил прямо в руки Анны листок с написанными стихами:

...я стану твоею тенью

Я в невидимку превращусь.

Отныне никто не узнает

Про эту сердечную грусть...

Я стану летать неслышно,

Невидим, но рядом с тобой.

Благослови, Всевывшний,

Меня на поступок такой.

Я стану твоим дыханьем,

Тропинкою лягу у ног...

Какое ещё испытанье

Скажи, - я б всё выдержать смог.

Но если в жару овеет

Прохладным тебя ветерком?

Знай, это Я - Невидимка,

Тебя облетаю кругом...

Вот такая история. Одна из многих, что пишем мы самими собой, своими поступками, непоступками, своими чувствами...

* * *

А как же история другая? Про Рона с его расследованием, что там у него? Или так и стоит в недоумении на ступенях библиотеки, вертя в руках диск, утерянный пробежавшим мимо него парнем? Не сумев его остановить, Рон, развернул упаковку, и оттуда выпала известная уже нам записка: "Ты мне нравишься, давай встретимся!"

Вот он узел, точка отсчёта, перекрёсток множества дорог и возможностей. Или невозможностей. Но то, что нужно и можно сделать, нужно пытаться делать. Пусть не всегда удачно и правильно.

Дорогу осилит идущий!..

3

"Никогда не отворачивайся от возможного будущего,

пока не убедишься, что тебе в нём нечему научиться..."

Р. Бах. "Иллюзии".

Вставив записку в коробку с диском, собрав упавшие книги, Рон поспешил по лестнице, которая являлась сегодня для него тем самым выбранным путём. Куда? А вот пойдём и посмотрим, что у него за дорога, побудем с ним сколько-нибудь времени, постоим невидимым смотрящим за его спиной. Может, поучаствуем в его судьбе, пройдясь тайным наблюдателем-попутчиком по им избранной, его дороге?

Одной тропой идущие...

Дороги, дороги... Извилистым или прямым полотнищем вы окутали всю землю своими ухабами и гладкостью. То доставляете нам неприятности, то дарите радость и счастье. И кто вас выбирает - вы нас или мы вас? Кто составляет план пути, кто планирует остановки. Знать бы точно куда повернуть в данный момент, и что там тебя ждёт, вон за тем, и за тем, и за тем поворотом... Или вообще никуда не надо поворачивать, идти наобум, по течению, или напролом в однажды выбранном направлении, не смотря ни на что, ни на кого? Но, увлёкшись, можно проскочить нужный поворот, и всё, а часто обратной дороги нет. И ничего нельзя повторить дважды. Всё каждый раз, по-другому, по-другому...

И другому - другое!..

* * *

...Итак, вот и библиотека. Стены её дышат накопленным временем, но временем не старости, не такое уж оно и старое, это здание, а временем, хранящимся, замершим в книгах.

Написанное однажды не исчезает в вечности. Не зря говорится, что рукописи не горят. Может и горит бумага, на которой написаны слова, но слово листа негорюче. И никогда не исчезнет написанное, да и просто произнесённое, а, обретши свою собственную жизнь после рождения, оно начинает жить уже само по себе. Имея связь с родившим её автором, но всё равно само по себе. И часто ты, написав что-то, уже не владеешь этим написанным. Оно, написанное, производит своё действие на читающего, услышавшего, да и на самого произведшего это. Написавший часто после читает себя в некотором состоянии отстранённости. Находя в себе, в написанном что-то совсем другое, или, может быть, именно то, что нужно. Потому что слово само дозрело, выросло, как ребёнок, и, научившись ходить самостоятельно, уже начало оказывать действо на окружающий мир и населяющих этот мир. Да, слово листа негорюче, оно вечно, потому, что оно СЛОВО!

Потому, что оно - СЛОВО...

"...Бога - благо, истинно, свято, слово и воля и закон и любовь. Вера, наука и правда и..."

...Рон, сдав прочитанные книги, поинтересовался у библиотекаря, пожилого мужчины, напоминавшего своими пышными усами писателя Анри Барбюса, Кто читал "Иллюзии" до него?

- А что вас так это интересует, молодой человек? - "Барбюс", притронулся пальцами к кончику своих седых усов, потеребил их немного, и хитро, понимающе усмехнулся, - небось дивчину ищете, а?

- Мне интересно, кто думает так же как я? - Ответил Рон, и подавив смущение, посмотрел библиотекарю в глаза. "Барбюс" хмыкнул, казалось несколько недовольно, но, посмотрев в этот простой, бесхитростный взгляд юноши, всё-таки стал пролистывать формуляр книги.

- Вам повезло, молодой человек, эту книгу, вернее этот экземпляр, до вас брал только один читатель, и читатель, я вам скажу... - Он опять лукаво взглянул на Рона, - и читатель этот был женского пола, с чем я вас и поздравляю. Ну что, надеюсь оправдал я ваши надежды?

- Да, спасибо, только вот, - Рон снова с надеждой взглянул на библиотекаря, - можно у вас получить её адрес, я бы хотел связаться с ней. Дело в том, что она оставила в книге кое-что, и мне бы хотелось передать ей это лично.

- Ну, что с вами делать, давайте посмотрим читательскую карточку. "Барбюс", полистав картотеку, извлёк нужное. В поисках он удивительно ловко перебирал пальцами, будто опытный игрок в карты, впрочем, им он и был на самом деле. Игра была его страстью, его бедой, его кайфом.

Все мы находим разгрузку, кто в чём...