- Ты ноты, что ли, знаешь?

- С ума сошел? От них у меня в голове непосредственно музыка возникает. Ну, например: "Мы бежали с тобой, уходя от погони, но ВОХРа окружила, руки вверх, говорят." Или. "Я сижу в одиночке и плюю в потолочек, пред людьми я виновен, перед богом я чист." Ну ты в курсе. Это про князя Игоря. Я воображаю себя то одним героем, то другим. Жена работает на каком-то секретном об?екте. Всем говорит - слюнявчики проектируют, а на самом деле делают летающие примусы. Через забор для дачников. Я бы давно подох от голода, кабы не сердобольная девчонка. Приняла не то за бомжа, не то за лунатика. Как жены нет, так она кормит меня. Я у нее заместо малого ребенка. Даже в постели согревает своим телом. Ночью проснусь оттого, что смотрит на меня. Как ворожея или убийца. Очень впечатляет. Кровь мгновенно взрывается. Наверно, когда-нибудь убьет. Увижу ее - и дрожь по всему телу. Как у Высоцкого - "Чую с гибельным восторгом - пропадаю!" В общем - натуральная семерка.

В дверь позвонили.

- Пришла! - Подпрыгнул Костя. - Ура, ура!

Спешно подбежал к зеркалу, покривлялся, пытаясь добиться приятного выражения, зафиксировал его, примял вихры, духами жены брызнул в рот и помчался открывать.

Трудно сказать, что в эти мгновения происходило с Сандаловым, но он почему-то сильно вспотел и начал лязгать зубами. Ему казалось, что сейчас произойдет нечто такое, что станет откровением. Ноги ослабли, появилась дрожь. В комнате пространство резко сжалось.

Вот открылась дверь и в комнату вошла она. Предчувствие его не обмануло.

- Ая, - начал говорить, - Ася!

Костя несколько остолбенел.

Молодая женщина очаровательной наружности, свежая, как южный фрукт, затолкала в костины немеющие руки сумку, полную продуктов, небрежно сбросила на пол шикарное пальто, чуть-чуть задумалась и вдруг улыбнулась ясной белозубой улыбкой. Грациозно подошла к столу и опустилась на стул.

- Итак, господа мужички, - сказала голосом контральто, - на чем вы остановились? Костя, поухаживай за дамой!

Костя мгновенно подскочил и немного налил водки в стакан.

- Это жадность или ложный этикет? Жизнь должна быть полной, сударь!

Костя исправил оплошность. Он ничего не понимал.

- Вы что, знакомы?

- Совсем чуть-чуть. - Дама рассмеялась. - Не правда ли, забавно. Познакомься, Костя, - это мой муж

Костю закачало. Он находился в шоке.

- Ну, я пошел. - Нелепо промямлил он. Повернулся куклой и пошел к окну. Выглянул и заскучал.

Сандалов тупо наблюдал. Он весь светился, как перекаленный утюг.

- Ребята, что такое? - возмутилась Ася. - Не давайте повода для банальной ссоры. Собрались, так давайте устроим кутеж. Костя, возьми из сумки овощи, гастрономию, порежь, приготовь, будь хозяином! А мне надо пообщаться с Витей. Итак, - к мужу, - мой приход, надеюсь, никого не удивил, сами приглашали, раз ты оказался здесь. Ты, что, следил за мной?

- Еще чего! Да мы на улице нечаянно познакомились. - Подозрение в такой низости было нетерпимым. - Ну, совсем случайно!

- А правдоподобнее ничего нет?

- Слесарь, скажи ей! Чего молчишь?

- Я не молчу. Я киваю головой!

- Сговорились. Ладно. Все а ажуре. Давайте пить! Все и по полной. Вижу, что поддатые, ничего, вы крепкие, я-то знаю. Хозяин, где ты?

Костя появился ссутулившийся и сокращенный в размерах. В руках была тарелка с закуской. Он поставил ее на стол и покорно наполнил пустые стаканы. Приготовился свой сразу опрокинуть.

- Подожди, - остановила Ася, - а тост? За что выпьем? Да что молчите, как чужие? Ну, хорошо, молчите. Тогда я так скажу. В жизни каждой женщины есть только один мужчина, которого она не выбирает. Это ее отец. Остальные все - участники игры на площадке в целый мир. Каждых ход - это ее выбор. У нас демократия или нет? Это только в тоталитарной стране выбор - драма, а в демократической - удовольствие. Вы знаете, чем они отличаются?

- Ну расскажи. - Попросил Костя. - Давно не слышали.

- Тем, что при диктатуре игра переходит в войну, а при демократии - в дружбу. В войне, как известно, победителей не бывает. Поэтому войны оканчиваются демократией и дружбой, а дружба переходит в любовь. Так выпьем за игру, которая сразу переходит в любовь!

Сандалов отпил из стакана и бестолково осмотрел квартиру. Она таращила ему в ответ оконный глаз, углы расползлись, люстра висела торчком. В доме висело издевательство. Вот-вот начнется хохот. Поэтому он сам расхохотался.

- А любовь переходит в дружбу. Ха-ха. Если не в войну. Может тебя сразу убить? Этим кухонным ножом?

- Сандалов! Это ж бесполезно! - Она улыбнулась. - Ты от себя не убежишь.

- Может быть не надо? - Таращил глазки белобрысый Костя. Он все еще стоял и демонстрировал полное отсутствие соображения, которое в неординарных ситуациях убегает раньше тела.

- Да ты садись. - Снизошел к его проблеме Витя. - Дело не в тебе. Не ты, так другой. Дело в наших семейных отношениях. Ася, ты со своими веригами и идолом из труб мечтала о слесаре-сантехнике? А твои сектантские сеансы проходили здесь? Что ты находила в его постели такого, чего не было дома?

- Видишь ли, Сандалов, нет людей глупых и умных, бывают разные оценки. Я у тебя всегда была дурой, потому что ты никогда не мог взлететь над точкой своего просмотра. Ты - раб своих оценок. Раб ситуации. Мне в доме было душно. Ты погрузился с головой в производство денег, а они не заменяют все. Где образы, фантазии, душа? Где восхищение друг другом? Где тонкие нюансы, парадоксы? Где, черт возьми, драки, ревность, наконец? Мелеют реки, русло занеслось. Нужны приливы и отливы. Я, как язычник, изобретала бога. Бога ветров, воды, высоты и бездны, а ты пил с подонками. На их деньги покупал черт знает какие вещи и снова пил. Волна шла за волной. Я нашла цепи и повесила перед тобой, как образ твоего проклятья. Мне нужно было, чтобы ты видел эти цепи. Но ты ничего не видел. Зрение оставило тебя. Ты продолжал тонуть, не ощущая этого. Не помогало колдовство, не помогало заклинанье. Мне нужна была поддержка Я выдыхалась. Я ощущала себя в этом мире совершенно одинокой. Ты тонешь. И помощи ждать неоткуда. А здесь я набиралась новых сил. Этот парень - чистая вода. Я напивалась из этого ручья.

- Почему ты дома так никогда не говорила?

- Потому что не хотела, чтоб ты смеялся надо мной. И тем показывался жалким и ничтожным.

- Стало быть я для тебя был предметом жалости. Бедненький! А этот слесарь - источником силы. Вот это номер! А кормишь его на мои деньги. Колесо. Я для него, он для тебя, ты для меня. Послушай, а почему я в нем никакой силы не обнаружил? Просто какое-то горе луковое. Жена об него ноги вытирает, когда разрядка ей нужна.

- Не хами, Сандалов. Сила не в том, чтобы получить, чего хочешь. Хватающий по определению слабак. Сила в том, чтобы дать. Сила в независимости от желаний, от внешних условий. В неуязвимости. В свободе от собственного рабства. Скажи: просторен ли твой внутренний мир? Можешь ли ты укрыться в нем от бреда окружения? Нет, не можешь. Нет у тебя внутри такого дома. Собачья конура. Весь твой дом в реальном мире. И прячешься в особняке за толстыми стенами и обставляешь дорогими предметами, сидишь в нем одинокий и пустой. Если ребенок появится в таком доме, - вырастит убийцей, циником, ханжой, женщина сойдет с ума. Он полон злобных привидений. Веселье, как истерика. Гигантские заботы в твоем доме. А у слесаря всего одна - поесть. Все остальное, о чем ты только лишь мечтаешь, как, например, - внутренний комфорт, у него давно есть. Главное, что в нем есть - уникальная способность выживания, известная как самодостаточность. Его простой мир светел и понятен. Разве это не место для отдыха? Его невозможно не любить. Он дает женщине возможность быть собой, открывает пространство для самовыражения.

Костя:

- Может быть, не надо так.

Сандалов начал кипятиться.

- Хорошо, это я - пустое место. - Он подскочил и зашагал по комнате. Неполноценный раб желаний. А их у тебя нет? Есть живой человек без желаний? Этот хмырь без желаний? Да он тебя боится! И не вякает о них! Счастлив, что такую красотку подцепил, и помалкивает твой герой. Скажи, рашпиль бархатистый, счастлив?