Крестьяне делятся на две группы - королевских крестьян, или государственных, и баронских.

- Они в рабстве у баронов? Их собственность?

- Что ты, Василий! Как это человек может быть чьей-то собственностью? Крестьяне - свободные люди, и место для жительства в праве выбирать самостоятельно. На выбранном месте они либо заключают договор с королевским чиновником из министерства ремёсел и земледелия на аренду земли, либо приносят вассальную клятву барону и получают от него земельный надел.

- Значит, своей земли у них нет?

- Есть, но мало у кого: крестьянам невыгодно приобретать землю - дорого, а когда истощится - считай, деньги пропали: ни продать, ни пользоваться. С арендой проще, можно легко поменять один земельный клин на другой.

- Деление на государственных и баронских - чисто условное?

- Ну почему же условное? Они подчинены разным законам, и их положение в обществе различно. Вассал, хотя он и подданный Короны, как и сам барон, живёт по прихоти и капризам барона. Вассальная клятва не даётся на один-два года. Как правило - она пожизненная…

- Всё же рабство! Где же здесь свобода выбора?

- Вассальная клятва налагает определённые обязательства и на барона. Если он их не выполняет - клятва считается недействительной.

- Что-то слишком просто. У барона - дружина, ведь так? Он может нарушать свои обязательства как угодно долго, опираясь на силу оружия. У крестьянина против дружины - никаких шансов.

- Что тебе сказать? Всякое бывает. Но оружие и у крестьян имеется, да и король вправе наказать зарвавшегося барона. Бароны оттого и бунтуют против короля, что он ограничивает их властные амбиции.

- Один источник для возникновения заговора уже определился.

- Бароны больше специализируются на вооружённых мятежах, чем на хитроумных заговорах. Они слишком прямолинейны в своих действиях.

- Посмотрим… Посмотрим…

Василию не спалось. Наслушавшись Бальсаровых рассказов, он ворочался с боку на бок, пытаясь представить себе раттанарское общество во всём его великолепии и себя во главе этого общества. У него получалось плохо. Особенно не шли сцены с Его королевским Величеством: не обучали в советских школах и институтах правилам поведения королевских особ, а моральный кодекс строителя коммунизма в эпоху развитого феодального общества вписывался с таким трудом, что толку от него практически не было. Вместо встреч с придворными и министрами у Василия получались партсобрания, в лучшем случае - политинформации, и он сам был себе смешон, и беззвучно хихикал над своими фантазиями о раттанарской жизни.

Не спали и Васильевы гости. Устроившись в своей половине дома, они шепотом ругались из-за телевизионных передач: каждый хотел смотреть что-то своё.

Телевизор перенести к себе им посоветовал Василий, когда понял, что лечь спать ему не удастся, пока хоть один канал ведёт передачу.

Он поспешил избавиться от говорящего ящика и шумных гостей одним махом, но одиночество его было относительно: отсутствие дверей между комнатами придавало одиночеству некоторую иллюзорность. Впрочем, королевским мечтам Василия это не сильно мешало.

Бессонница, потирая от удовольствия руки, заявилась в сложенный из шпал пятистенок в надежде порезвиться от души. Но резвилась она недолго: три мозга, два человеческих и один гномий, перегруженные новым знанием и новыми впечатлениями, просто отключились от окружающей жизни. Так выключают свет, когда надобность в нём отпадает.

Мимо огорчённой бессонницы в дом проскользнули пёстрыми тенями цветные сны, безошибочно отыскав каждый своего клиента.

Васильев сон был поистине королевским. Ему снилась Хрустальная Корона на его голове, и оба они - на золотом троне, в окружении радостных подданных, и за окнами королевского дворца - крепостные стены с башнями, и Василий знал, что это - Раттанар, хотя никогда его не видел. И солнце, золотое солнце на всём: на золочёных крышах, на человеческих лицах, на яркой зелени листьев в дворцовом парке, и ослепительным отсветом - в окнах дворца и окружающих домов…

Бальсару снился построенный им дворец, которого он, на самом деле, никогда не строил. И это было лучшее из построенного магом-зодчим Бальсаром за всю его долгую жизнь. И Бальсар, сквозь пелену сна, понимал, что обязательно построит этот дворец, что каждая деталь этого здания, увиденного во сне, уже никогда не будет забыта и дождётся реального воплощения…

Сон Эрина был самый простой, но не менее приятный, чем у Василия и мага. Ему снилась резьба на шариковой ручке Василия, и во сне он уже знал, как он сможет повторить этот технический секрет и где его применит. И этим знанием он был счастлив не меньше своих товарищей…

Забытый всеми телевизор уныло показывал фоновые шумы - передачи давно закончились - и, видимо, нажаловался на невнимание холодильнику, потому что тот, возмущенно дребезжа проржавелым железом, вдруг напустил на пол изрядную лужу.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Королевский сон взбодрил Василия, и он проснулся с ощущением лёгкости и радостного ожидания. Он чувствовал себя, как первоклассник, впервые идущий в школу: впереди новая неизвестная жизнь, полная неожиданных событий. И понятная тревога щекочет внутри, придавая особый привкус каждому слову. И едва заметный налёт многозначительного волшебства ложится на всё, чего касается взгляд. И воздух такой густой и пьянящий, что каждый вдох даётся с трудом и вызывает головокружение.

Василий встал и босиком (прохладный пол хорошо холодил разгорячённое после сна тело) шагнул к холодильнику: тревожная пустота в животе была очень похожа на чувство голода, и захотелось что-нибудь съесть.

- А, что б тебя…! - босая нога ступила в противно-мокрую лужу.

Торжественность пробуждения была нарушена. Довольный холодильник затрясся в беззвучном смехе и выпустил ещё одну струйку воды.

Бальсар оторвался от детектива:

- Что случилось, Василий?

- Ничего серьёзного - просто от неожиданности, - будущий король потянулся за половой тряпкой, - А где Эрин?

- В сарае. Опять гремит чем-то.

- Вы завтракали?

- Перекусили, спасибо. Привыкну спать на печи, с подогревом, и в Соргоне не смогу иначе, - Бальсар закрыл журнал и полез вниз, - Нам, старикам, без тепла - смерть.

- Лежи, лежи. Я тоже люблю читать лёжа: и уютнее, и удобнее. А после долгого сидения с книгой всё тело ноет - и так неудобно, и этак. Не столько читаешь, сколько ёрзаешь, чтобы найти удобное положение.

- Нехорошо гостю лежать, если хозяин встал…

- К чему эти церемонии? - Василий вытер лужу и пошёл умываться, но уже не босой - в тапочках, - Говоришь, на печи спится здорово?

- Неплохо. А зимой - и вовсе будет замечательно.

- Зимой?! А разве сейчас - не зима? - Василий помолчал, пока чистил зубы, - У нас зима уже две недели. Сегодня - четырнадцатое декабря. Странно, что до сих пор ни мороза, ни снега нет…

- Неделя - что это?

- Мы каждый месяц делим на части. Неделя - это цикл из семи дней: пять рабочих и два выходных - дни отдыха.

- Значит, декабрь - первый месяц зимы?

- Первый.

Маг быстро прикинул что-то и сказал:

- И почему я не удивлён?

- Проблемы?

- Да как сказать… Пожалуй, что нет, - Бальсар больше ничего не добавил. Василий не стал настаивать - захочет, сам скажет.

- Пожуёшь ещё чего-нибудь? Всё равно ты уже слез.

- Разве что - бутерброд. Если найдётся, чем запить.

- В Соргоне что, кроме вина ничего не пьют?

- Почему не пьют? Пьют. Молоко пьют. Дети. Воду пьют, если хотят пить - а вина нет. Женщины любят травяные чаи, но я думаю - не стоит слишком строго судить тех, кто плохо разбирается в винах. На то они и женщины, чтобы вести себя непонятно. Чаще всего пиво пьют. Это такой напиток…

- Я знаю. У нас его тоже любят. Я просто не догадался купить. Наше пиво очень ценится. Сейчас поем - и схожу, - Василий открыл банку паштета и намазал себе и Бальсару по большому ломтю хлеба, - Вино в холодильнике.