Г. К. Жуков на это сказал:

- Вы взяли Клетскую. Это значительно облегчает выполнение крупномасштабного замысла Ставки. Честь вам за это и хвала. Еще больше чести будет, если выполните только что поставленную вам боевую задачу. Обещаю, что ваша армия станет гвардейской. Но если вы затяжной перегруппировкой демаскируете свои войска и тем выдадите врагу наш замысел, то с вас спросим по всей строгости закона.

- В этом случае, товарищ генерал армии, Рихтгофен опрокинет на нас всю мощь своего воздушного флота и мы поплатимся первыми. Заверяю Ставку, что будет сделано все возможное, чтобы избежать этого.

- Нет, сделайте невозможное, а возможное каждый сделает,- отрезал Г. К. Жуков.- Главное, самое решающее - маскировка. Прежде всего строжайший режим в использовании средств радиосвязи и связи в целом. Рации всех вновь прибывших частей должны онеметь. Никаких привлекающих внимание телефонных переговоров штаба армии с соединениями, частями и внутри самих соединений и частей. Строжайший режим передвижения по переправам днем, а ночью - режим света. Максимум осторожности при переброске через Дон танков и автотранспорта. Предупреждаю еще раз: хотя вы и молодой командарм - скидки не будет. Доверие вам оказано большое, оправдайте его.- И почти без паузы, но другим тоном Георгий Константинович сказал: - Давайте послушаем сообщение начальника оперотдела вашего штаба. Он, по-моему, дока в разведке.

Поднялся полковник Э. С. Рыбко и, подойдя к карте, показал точное расположение 5, б, 13 и 15-й пехотных дивизий 4-го и 5-го румынских армейских корпусов. Мало того, он выделил участки всех пехотных полков противника, действовавших на 40-километровом фронте перед 21-й армией, а также огневые позиции и секторы обстрела наиболее опасных артиллерийско-минометных группировок, насчитывавших до 500 единиц разных калибров.

Он обратил также внимание на оборону 3-й румынской армии по линии Базковская, Распопинская, Мело-Клетская, опирающуюся на систему опорных пунктов и узлов сопротивления на господствующих высотах и в населенных пунктах.

- Первая полоса обороны противника состоит из двух позиций глубиной до 8 километров,- сообщил Э. С. Рыбко.- Здесь сосредоточены его основные силы и огневые средства. На первой и второй позициях оборудованы дзоты, отрыты окопы полного профиля, соединенные ходами сообщения. Подступы к переднему краю, рокадные дороги, ведущие к Распопинской и Клетской, прикрыты минновзрывными и проволочными заграждениями. Вторая полоса обороны проходит по рубежу Перелазовский, Евстратовский, Платонов, но в инженерном отношении она не подготовлена.

Сделав паузу, Эварист Сергеевич очертил район Перелазовского. В этот момент Г. К. Жуков спросил его:

- Каково ваше мнение о возможностях врага сорвать наше контрнаступление?

На широком лице полковника заиграла свойственная ему подкупающая улыбка, которую он, однако, тут же согнал и продолжал доклад четко, с полной серьезностью:

- Как раз об этом я намеревался сейчас доложить. Полагаю, что при скрупулезном соблюдении мер маскировки непосредственно противостоящий нам враг не разгадает нашего замысла. Из попавших нам в руки штабных документов явствует, что разведка оперативного масштаба изъята из компетенции румын. Командование вермахта на всех уровнях считает их паникерами и фактически запрещает им серьезно заниматься разведкой. Нет у них для этого и современных технических средств. Другое дело - штаб Паулюса и особенно штаб фон Вейхса. Они, видимо, признают этот участок своей обороны небезопасным. Здесь,- обвел Эварист Сергеевич район Перелазовского, Большой Донщинки и Петровки,сосредоточены недавно сформированная 1-я танковая румынская дивизия и переброшенная из района расположения 8-й итальянской армии 22-я немецкая танковая дивизия. Несколько дней назад в Перелазовском, этом важнейшем в оперативном отношении пункте - узле шоссейных и грунтовых дорог, кроме ранее обнаруженного нами штаба 5-го армейского корпуса румын появился еще один корпусной штаб, возглавляет который генерал-лейтенант Фердинанд Гейм.

- Гейм - это важная птица,- прервал полковника Г. К. Жуков.- Он был начальником штаба 6-й армии у Рейхенау и Паулюса, затем его сменил Артур Шмидт. Не знаю, правда, что он делал потом.

- Командовал 48-м танковым корпусом, который наносил удар по Сталинграду с юга в составе 4-й танковой армии генерала Гота,- уточнил я.

- Вполне возможно,- отозвался полковник Э. С. Рыбко.- Но теперь его штаб объединяет две вновь появившиеся в этом районе танковые дивизии. Какое наименование будет носить этот смешанный немецко-румынский танковый корпус, нам установить не удалось. Зато мы выяснили, что Гейм имеет прямую связь с фон Вейхсом, минуя Паулюса. Логично предположить, что вновь сформированный корпус находится в резерве группы армий "Б".

- И что же,- вновь обратился Г. К Жуков к Эваристу Сергеевичу,- вы считаете его опасным?

- Сейчас не особенно,- ответил главный армейский оператор,- поскольку обе дивизии насчитывают примерно сто шестьдесят танков. Причем в румынской дивизии - до ста трофейных чешских машин, в 22-й же - немецкие, но преимущественно легкие. У румын это единственное танковое соединение. Личный состав в нем, безусловно, отборный, но сколоченности и боевого опыта наверняка недостает.

- Следите пристально за пополнением корпуса Гейма,- обратился заместитель Верховного к Н. Ф. Ватутину.- В любом случае фон Вейхс нанесет его силами контрудар по 21-й армии, но в теперешнем его составе это обернется для него, вернее всего, плохо, а вот при полной укомплектованности может стоить нам немалых жертв.

- В связи с этим, Георгий Константинович,- ответил Н. Ф. Ватутин,- я особо ориентирую Романенко и Родина на необходимость в предельно возможный срок прорваться в район Перелазовского и разгромить танкистов Гейма, прежде чем они сообразят, в чем дело.

- Правильная мысль, но срок надо назначить точный: не позднее второго дня операции,- сказал Г. К. Жуков.

После этого речь пошла об организации взаимодействия между армиями И. М. Чистякова и П. И. Батова. Был заслушан Павел Иванович. Меня удивило, что Г. К. Жуков отнесся к нему с каким-то предубеждением, хотя доклад его был очень толковым, а сведения о противнике представляли несомненную ценность. Позднее Л. Ф. Минюк рассказал, что это объясняется неудовольствием Георгия Константиновича по поводу смены командующих в бывшей 4-й танковой, а теперь 65-й армии. В. Д. Крюченкина Г. К. Жуков давно знал и высоко ценил.

Конкретно вопросами организации взаимодействия двух армий занялись генералы М. С. Малинин, В. А. Пеньковский и полковник И. С. Глебов. Мы с Г. С. Родиным в это время помогали решать проблемы моим старым знакомым - А. Г. Кравченко и И. А. Плиеву. В этом участвовал и полковник Э. С. Рыбко. Кстати, я поинтересовался у него, каким образом удалось добыть столь ценные сведения о корпусе Гейма, ведь Перелазовский находился довольно далеко в тылу врага.

- Нам повезло,- ответил собеседник.- Наши разведчики из 293-й стрелковой дивизии генерала Лагутина вели поиск в полосе 15-й румынской пехотной дивизии и приволокли двух крепко подвыпивших братьев - рядового и офицера-связиста. Вот этот-то второй и оказался подлинным кладезем информации. Он дал массу косвенных, так сказать, наводящих сведений, благодаря которым мы смогли целенаправленно организовать разведку района Перелазовского, в частности, наладили прослушивание вражеских телефонных переговоров. Так выявились штабы 22-й немецкой танковой дивизии и самого Гейма.

Из Орликовского мы вместе с генералом Л. 3. Котляром выехали в Серафимович, куда было намечено перебазировать КП фронта. Туда уже должны были прибыть 32-я и 33-я отдельные маскировочные роты под командованием старшего лейтенанта Н. Г. Николаева и лейтенанта Я. А. Жарова. По дороге Леонтий Захарович с восхищением отозвался о работе инженерных войск 21-й армии. Так, в 76-й стрелковой дивизии полковника Н. Т. Таварткиладзе при появлении немецкой "рамы" - самолета "Фокке-Вульф-189" саперы имитировали стрельбу ложной батареи вспышками зарядов дымного пороха. Это имело успех. Артиллерия врага, используя данные самолета-корректировщика, неоднократно обстреливала эту "батарею". В полосе той же дивизии около Клетской ложный паром с макетом орудия не раз подвергался групповым (5-7 самолетов) налетам авиации. Ложные переправы и районы сосредоточения войск бомбардировались значительно чаще, чем действительные.