Наконец, вся семья собралась у праздничного стола - там стояли различные национальные блюда и по случаю торжества даже бутылка французского коньяка.

К этому напитку приучил Петера его отец, генерал старой школы, обожавший этот заграничный напиток. Петер обычно пил пиво, но в праздники предпочитал, скрипя сердцем, сетуя на свою слабость, французкий коньяк, требуя, чтобы другие блюда были обязательно национальными.

Дети, два сына, необычайно похожие на отца, на них он возлагал большие надежды, прочли Петеру сочиненные ими праздничные стихи, в которых говорилось о том, что они гордятся своим отцом, лучшим отцом во всем мире. Жена глядела на Петера влюбленными глазами.

"Я не сомневалась, что председателем выберут тебя. Да и кого другого можно выбрать, ты ведь единственный нормальный человек. У вас же в партии сплошные уроды, не только моральные но и физические. Иногда мне кажется, что в Националистическую партию вступают только люди неполноценные."

Жену Петера звали Брунгильда, хотя при рождении родители назвали ее Брониславой. Ее дед, много лет проработавший в России, очень прилично знал русский язык и читал Пушкина, Тургенева и Чехова в оригинале. Любовь к далекой стране он передал сыну, который и дал своей первой дочке это диковинное славянское имя. Во времена нацизма он вынужден был закопать книги любимых авторов в садике перед домом, посадив на этом месте два куста роз красный, в знак любви к России, и желтый, символизировавший (временную!) ей измену под тяжестью обстоятельств - человеком он был законопослушным. За двеннадцать лет книги истлели, но кусты разраслись до невероятных размеров, значительно превосходя по величине и красоте другие кусты роз, росшие в том же саду.

Бронислава росла независимой девочкой со своими твердыми убеждениями и через какое-то время превратилась в красавицу - высокого роста с большими синими глазами и прекрасной фигурой. Но с преждним твердым характером.

Петер влюбился в нее с первого взгляда и вскоре предложил пожениться.

"Я люблю тебя, но если ты хочешь стать моей женой, тебе придется сменить имя. Я не могу жениться на девушке по имени Бронислава. Я понимаю и, возможно, даже уважаю славянофильство в твоей семье. Но я воспитан в других традициях."

Когда Бронислава рассказала об этом отцу, тот рассмеялся: "И ты собираешься за такого замуж?"

"Я люблю его и хочу стать его женой, чего бы мне это ни стоило."

При замужесстве она взяла фамилию мужа и изменила имя на Брунгильду.

Но славянофильские настроения семьи не прошли для нее даром. В тайне от мужа она посылала деньги в "Фонд Чернобыля" и тайком навещала детей, приехавших на каникулы из Белоруссии. Она была уверена, что в жизни каждой женщины должна быть какая-нибудь тайна, да и супруги не должны обязательно придерживаться одинаковых политических пристрастий, главное, они должны любить друг друга. Националистические взгляды мужа вызывали у нее вначале удивление, а затем и откровенную неприязнь, но она никогда не говорила об этом Петеру - мир в семье превыше всего. Она отказывалась вступить в Женский союз Националистической партии несмотря на просьбы, настойчивые просьбы и даже требования мужа. Детям она постаралась очень мягко и с большим тактом внушить, что несмотря на то, что отца надо не только любить, но и уважать, политика - не самое главное в жизни, есть вещи и поважнее, например, искусство, спорт, природа, профессиональные увлечения, не говоря уже о доброте и любви к людям.

Брунгильда была прекрасной женой. Она родила Петеру, как он того и хотел, двух сыновей, готовила любимые блюда мужа, дом был в полном порядке, костюмы, рубашки, галстуки и обувь Петера всегда отличались элегантностью к восхищению и зависти сослуживцев и товарищей по партии.

Правда, не все всегда было гладко. Вскоре после женитьбы Брунгильда сказала мужу, что хотела бы поехать в Париж и купить себе что-нибудь красивое.

"Твоя жена должна всегда выглядеть элегантно."

"Да ты с ума сошла. Что скажут мои партийные товарищи, когда увидят тебя, разодетую по парижской моде?" - в ужасе воскликнул Петер.

"Посмотри, как одеваются наши женщины. Надо поискать страну, где одежда была бы так безвкусна и уродлива. Ведь ты бросишь меня, увидав одетой в такие наряды. А я этого не хочу."

Они сошлись на том, что верхнюю одежду Брунгильда будет шить у отечественных

портних, но нижняя должна быть обязательно парижской.

"Ладно." - согласился Петер. - "Хорошо, что только я один буду видеть тебя в нижней одежде. Ты просто пользуешься тем, что я люблю тебя."

Дети тоже вели себя странно. Старший, Кристиан, увлекался литературой и сам писал стихи, которые многим нравились. Младший, Маркус, был теннисистом и очень неплохо играл за сборную города среди молодежи.

Праздничный обед удался на славу. Петер выпил три рюмкм коньяка и слегка захмелел, Брунгильда пила шампанское, а детям по поводу радостного события дали попробовать разбавленного красного вина. Вотану тоже было разрешено присутствовать на праздничном обеде, он лежал у ног хозяина и с любовью смотрел на счастливую семью.

Внезапно зазвонил телефон. Звонил Пауль.

"Нам необходимо немедленно встретиться." - сказал он.

"Но ведь мы обедаем. Семья празднует мое избрание."

"Это прекрасно, но семья, к сожалению, - не вся страна. Президентские выборы на носу, а у меня появилась очень важная информация. Ладно, празднуйте, я не хочу вам мешать, но завтра с утра мы должны встретиться в нашей пивной."

В городе эта пивная пользовалась плохой репутацией - там часто сменялись владельцы, время от времени происходили убийства, полиция даже взяла ее на особый учет и охраняла, но посещалась она все равно плохо. Наконец, ее купил один из членов Националистической партии, и она стала местом встречь националистов. Они чувствовали себя в безопасности под бдительным оком полиции, проводили там съезды, приглшали националистов других стран, а рядовые члены партии приходили просто выпить кружку пива, поговорить, пожаловаться на жизнь и помечтать о том светлом часе, когда они придут к власти. Петер регулярно бывал в пивной и даже с отвращением ел там картофельный салат, который с детства ненавидел лютой ненавистью. (Брунгильда, зная это, навсегда исключила картофельный салат из домашнего меню).