Мысли потекли ровнее, он успокоился и заснул.

* * *

Краски ложились на холст мягкими линиями. С почти законченного портрета взирала сама нежность. Не просто взирала, а мягко, загадочно улыбалась. Идеал, эталон. Святость, сошедшая с небес на грешную землю. Лиза. Святая Лиза. Мона Лиза.

О том, что этот идеал тоже может рухнуть, мастер иллюзий старался не думать.

ЗАПИСКИ О СОТВОРЕНИИ МИРА

(На правах слова Божьего)

Предупреждение: эти записи содержат информацию чересчур откровенного характера. Если Вы не уверены в том, что готовы ее воспринять, лучше не читайте, продолжая оставаться в оковах всеобщего заблуждения. Если же Вы взялись прочесть сие правдивое повествование, не вздумайте называть автора шарлатаном или же ловить его на некоторой нелогичности. С точки зрения Бога здесь все логично до последнего слова, кроме Вас. Вы, творения рук моих, получились совсем не логичными, хотя на что-то и претендуете.

1

В начале сотворил Бог небо и землю.

Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.

И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.

И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.

Вы когда-нибудь проигрывались в покер? Вот так, чтобы сразу, вдрызг, и платить нечем? С этого все и началось: я продулся в пух и прах, да еще и напился к тому же. И не так важно, с кем я играл, важно, что количество наличности в моих карманах не соответствовало сумме проигрыша. Ну и, естественно, тот парень жутко расстроился, когда я сказал, что денег ему не отдам, он даже патруль вызвал от огорчения. А уж этим ребятам палец в рот не клади, они разбираться не будут, сразу в Ничто выкинут, что они, собственно, и сделали.

Находиться в Ничто мерзко. Ничего более мерзкого в жизни не испытывал. Наверное, так же чувствует себя висящее на вешалке пальто, запертое в темном шкафу. Ни тебе света, ни запахов, ни звуков, ни движения - ничего. Короче, ни пространства, ни времени. Нет, в шкафу, конечно, все это есть, да только один хрен, пальто этого не чувствует. Не знаю, сколько я таким образом провисел, если вообще можно говорить о времени в месте, где оно отсутствует, но это довольно утомительно, и я решил поразвлечься. Надо же найти хоть какое-то занятие.

Я отщипнул от себя атом, размножил его, слепил комочек плазмы и... Ну вот так всегда! В темноте ж ни черта не видно. Надоела мне эта тьма непроглядная, хватит. И я щелкнул выключателем.

Сначала в глаза ударил яркий свет, так отдавшись болью в голове, что я сразу вспомнил про выпитое накануне. А че, только у вас может быть похмельный синдром? Когда я, чуть попривыкнув, открыл-таки глаза, то понял, что сделал это напрасно. Мать моя, что я натворил! К горлу подступил ком, захотелось вывернуться наизнанку. Вот зачем, зачем мне понадобилось стряпать этот шарик в темноте? Может, я чего-то не понимаю в современном искусстве, но искусством его никогда не считал, а то, что получилось, тянуло как раз на подобный шедевр.

С горя я решил поспать, день и ночь все-таки у меня получились. Хотя, как написал тот дурак, который записывал Библию, я вроде бы назвал свет днем, а тьму ночью, но если идти от логики, то как я еще мог их назвать? День - он и здесь день, а ночь, соответственно, - ночь, и ничего не вижу в этом странного.

2

И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И стало так.

И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так.

И назвал Бог твердь небом. И увидел Бог, что это хорошо.

И был вечер, и было утро: день второй.

Утро я начал с мысли о том, что неплохо бы найти себе помощников. Естественно, в Ничто подходящей кандидатуры не нашлось, но кто сказал, что я не могу сотворить их самостоятельно, тем паче, что Ничто потихонечку начало становиться чем-то. Памятуя о вчерашнем безобразии, я вложил в свое творение всего себя до капли и, конечно же, опять перестарался. Во-первых, их получилось дюже много, но это-то не беда, а вот во-вторых... Во-вторых, они получились омерзительно чистенькими: все в белом, с постными рожами, с крыльями, и даже бошки у них были с подсветкой - чистые ангелы. Тьфу, пропасть!

С досады я вдарился в меланхолию и ничего больше не творил в тот день, только атмосферу к шарику приляпал, и все.

3

И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И собралась вода под небом в свои места, и явилась суша.

И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо.

И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеюшую семя породу и по подобию и дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.

И произвела земля зелень, траву, сеющую семя породу и по подобию ее, и дерево плодовитое, приносящее плод, в котором семя его по роду его на земле. И у видел Бог, что это хорошо.

И был вечер, и было утро: день третий.

С самого утра я собрал своих помощничков, все-таки буду называть их ангелами, уж больно они беленькие, таких непогрешимых не бывает, и принялся за дело. Уничтожить то, что я создал, я не мог, а вот поправить... Пришлось, конечно, повозиться: залили шарик водичкой, посеяли травку газонную, а один из ангелочков (вот сволочь) сорняков накидал. После такой выходки верить в непогрешимость ангелов мне расхотелось - гады они, хоть и в белом.

В общем, с этими посадками и поливами провозился до самого вечера, умаялся и завалился спать прямо на травку.

4

И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для освещения земли и для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так.

И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо.

И был вечер, и было утро: день четвертый.

В тот день я занимался звездным небом. Красиво получилось, мне понравилось. Но большую часть времени я на Луну угрохал: спутники - это моя страсть. Еще в детстве любил модельки спутников клеить, но то - модельки, а то - Луна. Это действительно шедевр и моя скромность тут ни при чем.