Все, не мешай; мне крышу на место вернуть надо; хватит вшей вымораживать.

– Это ты про Вставалкина? Тогда уж блох… Если не мышей.

– Ч-ч-черт! Про штурмана-то я и забыл; вот интересно, его в космос не унесло?

– Вряд ли; ты его основательно… прибил.

Несколько минут Мич слышала лишь частое нервное дыхание Порнова; внезапно он опять возопил и выругался.

– Что-то опять не так? – участливо спросила Мич. – Уж вроде больше «не так» и быть не может?

– Чуть себя не катапультировал, – пожаловался Порнов. – Гонял бы сейчас среди астероидов на кресле-каталке…

– Ты там полегче, – забеспокоилась Мич. – Куда я без тебя? Я этой бандурой управлять не умею!

– Я больно умею, – сказал Порнов. – Электроника хренова; напридумывали тут. Вот раньше пилотам лафа была – рычажки, штурвальчики; всегда Робуру Завоевателю завидовал…

– Что, много завоевал?

– Да нет; завоевал-то совсем немного; так, все воздушное пространство Земли.

– Ого!

– Представляешь? Несешься ты, куда глаза глядят, и ни одна зараза тебя догнать не может…

– Очень актуально! Как я понимаю, и это тоже сказки?!

– Это научная фантастика! – гордо заметил Порнов. – Все, крышку я закрыл; а как затемнение включить – так и не понял; ничего, похоже, у ребят на эскадре как раз весь запал вышел.

В кабине и в самом деле посветлело; вскоре Порнов мог различить не то что индикацию на пульте, но и иней, блестящей коркой покрывший шкуру вервольфа.

– Ни хрена ему не сделалось, – констатировал Порнов. – С такой шерстью он теперь на снегу спать может… А чего это у него морда обледенела? Он что, все-таки дышит?

– Может, и дышит, – ответила Мич. – Я в зомби плохо разбираюсь; я все больше по высшим чувствам специализировалась; помнить – забыть, полюбить – разлюбить…

– … убить – оживить, – подхватил Порнов. – Я знаю. И про полюбить знаю; в смысле высоких чувств… Анекдот такой есть.

Тут он услышал, как Мич принялась отщелкивать присоски и возопил:

– Молчу уже, молчу! Пристегнись немедленно! Сейчас переворот будем делать!

– Смотри у меня, – запальчиво произнесла Мич. – Так; а сам-то куда потопал?

– Вот хочу штурмана закрепить, – ответил Порнов, направляясь к креслу с оборотнем.

– Боишься ты его, все-таки, – сказала Мич с удовлетворением.

– Бои-и-ишься!

– Боюсь, – согласился Порнов. – Боюсь, что он при перевороте со своей жердочки свалится; хорошо, если хладным трупом; а если оживет?

Устал я уже вас разнимать и по разным углам растаскивать…

И Порнов накрепко приторочил человековолка ремнями к креслу.

– Точно; раньше бы я тебя за такие слова убила, – задумчиво произнесла Мич. – А теперь вот лежу – и ничего!..

– К хорошему быстро привыкаешь, – сказал Порнов. – Сейчас станет еще веселее; полминуты полного кайфа; выключаю маршевый!

Сразу стало легко и приятно; незаметная и изматывающая, как хроническая болезнь, перегрузка растворилась, исчезла.

– Здорово! – восхитилась Мич. – Дальше так и полетим?

– Увы, – вздохнул Порнов. – Я и рад бы тебя побаловать; но каждая секунда на счету.

Работая маневровыми двигателями, катер совершил разворот.

– Теперь, как порядочные люди, поедем, – сказал Порнов, – лицом вперед. Держись, включаю двигатель.

Тело опять налилось вместо крови ртутью; Мич заныла от разочарования.

– Слушай, я женщина хрупкая, кость у меня тонкая; долго мне тут еще расплющенной камбалой лежать?

Она не удержалась и добавила: – Сам там в кресле отдыхает!

– Махнем, не глядя, – с готовностью предложил Порнов. На экранах перед ним небо очистилось от камней; катер выходил из метеоритов.

– Отцепляйся от пола и попробуй встать, – обернулся он к Мич. – Хотя бы на четвереньки.

– Ни за что, – запротестовала Мич. – Ни на четвереньки, никак.

Я девушка не только хрупкая, но и гордая. Ты потом где-нибудь напьешься и будешь всем хвастаться: «Вот, была у меня одна знакомая принцесса. Поставил я ее…»

– Гм! – прервал тираду Порнов. – Чего только человек не наговорит, лишь бы пальцем лишний раз не шевельнуть…

– А что я такого сказала? – спросила Мич с подозрением.

– Раз такая гордая, вставай на ноги и иди пешком, – не стал вдаваться в подробности Порнов. – В полный рост.

– Не пойду я никуда, – запротестовала Мич. – Я передумала; мне и здесь неплохо.

Она подумала и добавила:

– Большое спасибо за заботу.

– Большое пожалуйста, – сказал Порнов. – Только к пульту тебе все равно идти придется; кто-то же мне должен показать, куда лететь.

– А я-то думаю, чего это ты вдруг таким галантным стал, – уныло объявила Мич. – Ну-ка, помоги мне.

Поддерживаемая Порновым, с превеликим трудом она села.

– И теперь еще идти куда-то? – осведомилась Мич, тяжело дыша. – Да я и на четвереньках шагу не сделаю; умру тут же…

К черту гордость; давай, тащи меня, как мешок; разрешаю!

– Она разрешает, – изумился Порнов. – Я что – двужильный? Мне же тоже нелегко!

– Ты пока подумай, а я лягу, – с готовностью предложила Мич, приноравливаясь откинуться на спину.

– Сидеть, – строго сказал Порнов. Собрался с силами, ухватил Мич под микитки и поволок к пульту. Принцесса айкала и ойкала; но в итоге была благополучно водружена на трон; Порнов примостился у ее ног и долго хрипел и булькал, приходя в себя.

– Вот сюда полетим, – Мич бодро ткнула пальчиком в экран; в противоперегрузочном кресле она чувствовала себя намного лучше.

– Вот здесь, на экваторе, они нас долго не найдут; масса заповедников, чертова уйма островов, гористый ландшафт… Сюда полетим.

Скрипя суставами, Порнов вскарабкался повыше, на подлокотник, и принялся разглядывать точку будущей посадки. Чужая планета сияла с телевизионного экрана до боли знакомым голубым светом.

– На Землю похожа, – Порнов позволил себе немножко ностальгии. – Интересно, как там?

– Так себе; плюс семьдесят, и влажность – сто, – не поняла его грусти Мич.

– Кто в лес, кто по дрова, – вздохнул Порнов и потянулся к штурвалу. – Подберите ножки, ваше высочество; я хоть на краешек присяду.

Задвинутая вглубь кресла, Мич некоторое время безучастно наблюдала перед собой широкую белую спину Порнова; вскоре, впрочем, безделье ей надоело.

– Ты хоть говори, что делаешь, – попросила она. – Совсем не видно ничего.

– Я же учил тебя обращаться со скафандром; выведи себе на стекло шлема индикацию с пульта.

– Ну да, учил, – недовольно сказала Мич. – Один раз показал – и все!

– Ох уж мне эта память девичья… У тебя там компьютер встроенный; поговори с ним, он тебя всему научит.

Только мне не мешай… пожалуйста.

– Ве-е-ежливый, – протянула Мич. – Вот как дам сейчас кулаком по загривку!

Но не дала, нет; напротив, еще больше подобрала ноги под себя, освобождая Порнову лишний кусочек сидения. Завозилась, приноравливаясь к новой позе; кресло раскачивалось. Порнов гневно задвигал ушами, но сдержался и вслух ничего не сказал. Рядом с планетой катер слушался руля все хуже и хуже; как они будут садиться, Порнов представлял себе крайне смутно.