Потом проехала квартал и поднялась на четвертый этаж кирпичного дома. Дверь открыла своими ключами и в тесной прихожей, заставленной обветшалым барахлом, поморщилась от спертого запаха давно не проветриваемого помещения. Густо отдавало лекарствами, пережаренной рыбой и пылью. Ароматы болезненной старости, не ухоженности и одиночества. Она толкнула дверь в комнату и сказала с порога.

- Добрый день, крестный.

Старик, стоявший у экрана телевизора, был дряхл, перегнут пополам, опирался на клюку. Его лысый череп прикрывала тюбетейка. Лицо уже высохло до того, что кожа не мешала видеть все кости черепа. Не разгибаясь, он остро глянул на Варвару из под густых белых бровей и прокаркал.

- Здорово, крестница! Ну, ты и вырядилась, задрыга! Колени ниже юбки! Просто проститутка проституткой! Позор ты нашей фамилии!

- Ты бы заткнулся, крестный. - без эмоций ответила Варвара. - Из нашей фамилии только ты и остался. Но по глупости своей всех покойных превосходишь. Я тебе харчи привезла.

- Сама своими продуктами обожрись и сдохни! Ничего мне не надо!

- Да ты не волнуйся. Я тебе туда крысиного яду подсыпала. Покушаешь, да околеешь.

Переругивались они беззлобно, без стремления разозлить или унизить партнера по беседе. Это был даже не ритуал, а скорее привычная манера общения, сложившаяся у бешенных родственничков давным-давно.

- Кофе будешь? - оторвался Иван Григорьевич от мультфильмов в телевизоре. - У меня ведь небось натуральный, из зерен, а не ваше растворимое пойло.

- Буду.

Крестный выключил телевизор и направился на кухню - нос его почти касался рук, опиравшихся на клюку. Он не разгибался уже лет пять и спал так же согнувшись, на боку. Не лечился принципиально, поскольку на каждую свою дурость имел философскую базу. Когда, к примеру, запивал "по черному" недели на три, то объяснял это своим желанием уйти "в иные светлые миры, где нет ваших поганых рож". Впрочем, будет уместно отметить, что редкий русский пропойца не имеет под своим алкогольным увлечением принципиальной базы - кто пьет от горя, кто от радости, у того жена шлюха, у другого дети мерзавцы и наркоманы.

Следом за крестным Варвара прошла на кухню и даже не подумала молоть в ручной старинной кофемолке кофе, а потом варить его. Такое святотатство оказалось бы тяжким оскорблением крестного, ибо: "всякая баба только испортить благородный напиток своими руками калеками."

Иван Григорьевич смолол зерна в пыль, поставил на газовую плиту глубокий противен, наполненный чистым песком, раскалил его и уже потом поместил в песок две медные турки.. Напиток получился божественный и крестный подобрел (как и от водки) с первого глотка:

- Ну, так как твои дела крутятся, шалава?

- Хреново, крестный.

- Так вам всем и надо! - радостно заявил крестный. - Хотели своей вонючей демократии - получайте! Такую державу порушили, обормоты! Мавзолей великого вождя народов Владимира Ильича Ленина ещё не приватизировали ворюги?!

Варвара ответила с легкой укоризной.

- Крестный, не хоронил бы ты свое Отечество вместе с собой. Оно будет жить и после того, как ты вылетишь в трубу крематория.

- Вылечу, скоро вылечу, зараза, тебе на радость! - сварливо заверил Иван Григорьевич. - И никто тебе тогда правды уже не скажет! Ну, так растолкуй всё-таки, как ты химичишь в твоих сферах?

Варвара глянула подозрительно - язвил ли крестный, или уже перешел на темы, которые его искренне интересовали?

- Видишь ли, крестный, сегодня работа брокера....

Иван Григорьевич разом рассвирепел и заорал так, что в ушах зазвенело.

- По-русски говори - снабженцы! Посредники! Вот вы кто! И я был снабженцем и гордился своей работой!

- Ты, старая кочерыжка! - резко перебила Варвара. - Поедешь ко мне жить на дачу?! Кости свои прогреешь и, может быть, распрямишься! Как я тебя такого кривого в гроб уложу?!

- Доживу без твоего бардака на твоей даче!

- В субботу за тобой приедут. Ничего с собой не бери. Там для тебя всё есть.

- Не лезь в мою житуху! - хриплым криком приказал крестный и разом сменил гнев на милость. - Так на чем имеешь свой хлеб с маслом?

- Свободная охота. - неопределенно ответила Варвара. - Купля-продажа, услуги населению. По пятачку, но каждый день.

- Мелочно существуешь, без огня и масштаба. - закручинился Иван Григорьевич. - Да главное-то и не в том...

- А в чем?

- Да по себе ли ты взялась дерево рубить? Я, конечно, ваш женский род уважаю. Царицу нашу Екатерину Великую чту и к Маргарет Тетчер благоволю. И в Израиле девки в солдатах служат Ну, а как она беременная в атаку пойдет? Или когда менструация?

- У нас свои методы атаки. Беременность не мешает.

Он вновь взбесился, по причинам нормальным людям непонятным:.

- Вижу твои методы! Католическим крестом шею охомутала, а сама никогда и православную церковь не заглянешь! Опозорила наш род! Все надежды мои только на наследника... Если ты его ещё родишь когда-нибудь, потаскуха несчастная.

- Рожу, не дергайся. - Варвара встала. - В субботу за тобой приедут либо я, либо мои помощники. Перевезут тебя на дачу.

- Сторожем меня при своих хоромах приставишь?! - ехидно прокричал Иван Григорьевич уже в спину Варваре, но она вышла на лестничную площадку и прихлопнула за собой дверь.

Как бы ни был сварлив и похабен крестный, но он оставался единственно близким человеком Варвары во всем мире. К тому же в редкие часы доброго (то есть пьяного) настроения, Иван Григорьевич был обходителен и мудр в общении, но подобные минуты случались редко - характер крестного бесповоротно искалечил распад СССР.

В былые советские временна он верил, что между нациями СССР царило подлинное братство, страна была могучей, могла запросто сокрушить хоть Америку, хоть всех капиталистов вместе взятых. Он глубоко страдал, отмечая ныне ослабление державы, а выход из катастрофы предполагал предельно диким. По его разумению, Россию следовало разрушить до конца - в прах! Сократить державу до границ Московского уезда, а далее, памятуя уроки Ивана Калиты во времена татаро-монгольского ига, начинать всё с начала - двигаться к созданию Империи. Через Куликовскую битву с басурманами, Ледовое побоище с западными хищниками, плаху и топор Ивана Грозного, реформы Петра Великого, Бородино - что укрепит власть и вновь объединит народ. На свою беду крестный любил и глубинно знал историю родины - из чего и родилась такая вздорная идея.

Варвара любила крестного. А матерно лаяться с ним, так было даже приятно. После официальных, вышелушенных переговоров по бизнесу, где приходилось отслеживать и подбирать каждое слово - похабная свара с крестным была освежающим дождем в изнурительную жару.

глава 2. Понедельник. Два часа пополудни.

Черт знает чем только не занималось охранное агентство "Защита" по своей лицензии. Готовили телохранителей, охраняли любые объекты, выполняли детективные функции и не гнушались даже бесстыдно собирать компромат на блудливых жен и мужей - лишь бы заказчик денежку платил.

Варвара нашла Говоркова в тире, в подвале - где он дрессировал троих парней в камуфляже и с дохлыми пистолетами Марголина в руках.

- Повторяю упражнение! На первом рубеже - два выстрела лежа. На втором - с колена. На третьем - стоя, потом "палец - контроль" на оружие и стоять на месте. На все пятнадцать секунд! Внимание.... Вперед!

Парни побежали вдоль тира и принялись стрелять по освещенным мишеням. Оружие паршивое - то ли изношенное, то ли просто конструктивно плохое, Варвара в этом не разбиралась. Но у двоих бойцов патрон всё время заедало и только один проделал все упражнение за двадцать секунд.

Эти успехи вызвали праведный гнев Говоркова. Он разразился затейливой матом, но заметив Варвару, смутился, как первоклассник, ненароком наделавший в штаны.

- Извини, Варя, я ругаюсь исключительно только при мужиках..

- Пустое, мне и не такое приходится слышать.