– Без яхты, – повторила мисс Уэлд. – Мне трудно это представить. Я выросла в богатстве.

– Да, – кивнул я. – Родилась с «кадиллаком» во рту. И я могу догадаться, где.

Глаза ее сузились.

– Вот как?

– Неужели вы думали, что в эту тайну нельзя проникнуть?

– Я... я... – она умолкла и сделала беспомощный жест. – Сегодня мне в голову не идут никакие реплики.

– Это игра в плетение словес, – сказал я. – Вы из нее вышли первая.

– Не разговариваем ли мы, как двое помешанных?

– Давайте поговорим разумно. Где Стилгрейв?

Мисс Уэлд молча поглядела на меня. Протянула пустой бокал, я взял его и, не сводя с нее глаз, куда-то поставил. Она тоже неотрывно смотрела на меня. Казалось, прошла целая минута.

– Он был здесь, – наконец медленно, словно ей приходилось подбирать слова, проговорила мисс Уэлд. – Можно сигарету?

– Старая уловка, – сказал я, достал две сигареты, обе взял в рот и одновременно прикурил их. Потом подался вперед и вставил одну сигарету в ее ярко-красные губы.

– Нет ничего более банального, – ответила она. – Разве что легкие поцелуи.

– Секс – прекрасная тема, – заявил я, – когда не хочется отвечать на вопросы.

Мисс Уэлд выдохнула дым и часто замигала, потом подняла руку и поправила сигарету. За долгие годы я так и не научился вставлять в рот женщине сигарету таким образом, чтобы это ее удовлетворило.

Она тряхнула головой, чтобы мягкие распущенные волосы закачались у ее щек, и поглядела, какое это на меня произвело впечатление. Бледность ее совершенно исчезла. Щеки слегка разрумянились. Но взгляд был пристальным, выжидающим.

– В общем-то вы славный человек, – сказала она, увидев, что я остался равнодушным. – Для такого рода людей, как вы.

Я стойко перенес и это.

– Какая же я дура. Ведь я же толком не знаю, что вы за человек. – Внезапно она рассмеялась, и по ее щеке скатилась невесть откуда взявшаяся слеза. – Насколько мне известно, вы можете оказаться славным для любого рода людей. – Она отбросила сигарету, поднесла руку ко рту и впилась в нее зубами. – Что это со мной? Опьянела?

– Вы тянете резину, – сказал я. – Для того, чтобы дать кому-то время то ли приехать сюда, то ли отъехать отсюда подальше. А может, на вас так действует после шока коньяк. Вы маленькая девочка, и вам хочется поплакать матери в передник.

– Матери? Нет, – она покачала головой. – Лучше уж в бочку с дождевой водой.

– Все ясно. Так где же Стилгрейв?

– Радуйтесь, что не здесь. Он хотел убить вас. Во всяком случае, он говорил так.

– И вы затребовали меня сюда? Неужели вы так привязаны к нему?

Мисс Уэлд сдула пепел с тыльной стороны ладони. Одна пылинка попала мне в глаз, и я замигал.

– Видимо, была, – ответила мисс Уэлд. – Когда-то.

Она положила руку на колено, раздвинула пальцы и стала разглядывать свои ногти. Потом, не поднимая головы, медленно подняла глаза.

– Кажется, чуть ли не в прошлом тысячелетии я познакомилась с невысоким, славным, тихим человеком, умеющим вести себя на людях и не щеголяющим обаянием в каждом городском бистро. Да, он мне очень нравился.

Очень.

Подняв руку ко рту, она закусила сустав пальца. Потом той же рукой полезла в карман манто и достала точно такой же, как у меня, пистолет с белой костяной рукояткой.

– И в конце концов этой штукой я поставила точку.

Я подошел и отобрал у нее пистолет. Понюхал дуло. Из него тоже стреляли.

– Вы не станете заворачивать его в платок, как это делают на экране?

Я просто сунул пистолет в другой карман, где к нему могли пристать несколько интересных табачных крошек и несколько необычных, растущих лишь на юго-восточном склоне холма, где стоит муниципалитет Беверли-Хиллз, семечек. Это могло позабавить полицейского эксперта.

Глава 28

Покусывая губу, я с минуту смотрел на мисс Уэлд. Она смотрела на меня.

Выражение ее лица не менялось. Потом я стал осматривать комнату. Приподнял пыльное покрывало на одном из столов. Под покрывалом была рулетка. Под столом не было ничего.

– Посмотрите на кресле с магнолиями, – сказала мисс Уэлд.

Она не взглянула в ту сторону, так что мне пришлось искать его самому.

Удивительно долго. Обитое цветастым мебельным ситцем кресло с высокой спинкой и подголовником. Их изобрели давным-давно, чтобы укрываться от сквозняка, когда, подавшись к горящему длиннопламенному углю, сидишь у камина.

Мне была видна только спинка кресла. Крадучись, я подошел к нему.

Сиденьем оно было почти обращено к стене, и казалось странным, что, идя от бара, я не заметил Стилгрейва. Он сидел, привалясь в угол и запрокинув голову. В петлице алела свежая, словно только что из рук цветочницы, гвоздика. Полуоткрытые (как всегда в подобных случаях) глаза глядели в одну точку на потолке. Пуля прошла через нагрудный карман двубортного пиджака. Стрелявший знал, где находится сердце.

Я коснулся его щеки. Она была еще теплой. Поднял и опустил его руку.

Она была совсем вялой, но остыть не успела. Потрогал большую артерию на шее. Кровь его почти сразу остановила свой бег и лишь чуть-чуть испачкала пиджак. Я вытер руки носовым платком и постоял, глядя на его спокойное маленькое лицо. Все, что я сделал или не сделал, все положенное и неположенное – все оказалось напрасным.

Я вернулся, сел напротив мисс Уэлд и стиснул руками колени.

– Чего ж вы еще от меня ждали? – спросила она. – Он убил моего брата.

– Брат ваш был далеко не ангелом.

– Он не должен был его убивать.

– Кто-то должен был – и побыстрее.

Глаза ее внезапно расширились.

Я сказал:

– Вы не задумывались над тем, почему Стилгрейв не преследовал меня и почему он отпустил в отель «Ван Нуйс» вас, а не отправился туда сам?

Почему он с его возможностями и опытом не пытался любой ценой заполучить эти фотографии?

Мисс Уэлд не отметила.

– Вы давно узнали о существовании этих фотографий? – спросил я.

– Почти два месяца назад. Первую я получила по почте через несколько дней после... после того обеда вдвоем.

– После убийства Стейна?

– Да, конечно.

– Вы думали, что его убил Стилгрейв?

– Нет. Вовсе не думала. То есть не думала до сегодняшнего вечера.

– Что последовало за получением фотографии?

– Позвонил Оррин, сказал, что потерял работу и остался без единого гроша. Потребовал денег. О фотографии речи не заводил. И без того было совершенно ясно, когда сделан снимок.

– Как он узнал ваш номер?

– Телефона? А как узнали вы?

– За деньги.

– Так... – она сделала рукой неопределенный жест. – Почему бы не позвонить в полицию и не покончить с этим делом?

– Погодите. Что было дальше? Вы еще получали фотографии?

– По одной еженедельно. Я показала их ему. – Она указала в сторону кресла. – Восторга у него это не вызвало. Про Оррина я умолчала.

– Он, должно быть, узнал. Такие люди всегда узнают то, что им нужно.

– Наверно, узнал.

– Но он не знал, где скрывается Оррин, – сказал я. – Иначе не стал бы ждать так долго. Когда вы сказали Стилгрейву?

Мисс Уэлд отвернулась. Стиснула пальцами руку.

– Сегодня, – прошептала она слабым голосом.

– Почему сегодня?

Дыхание ее прервалось.

– Прошу вас, – взмолилась она, – не задавайте столько бессмысленных вопросов. Не мучайте меня. Вы ничего не сможете поделать. Я, когда звонила Долорес, надеялась на вашу помощь. Теперь уже надеяться не на что.

– Ну ладно, – вздохнул я. – Кажется, вы кое-чего не поняли. Стилгрейв знал, что человеку, славшему эти фотографии, нужны деньги, много денег.

Знал, что шантажист рано или поздно обнаружит себя. Вот Стилгрейв и дождался этого. Фотографии его ничуть не волновали – разве что из-за вас.

Голос ее обрел ледяное спокойствие:

– Он убил моего брата. И сам сказал мне об этом. Тут уж гангстер в нем полностью выступил наружу. Странных людей можно встретить в Голливуде, не так ли? И я среди них не исключение.