В политсекторе новостей тоже много: одних министров снимают, других назначают, это никого особо не волнует, а министрам - и подавно, свои 25 тысяч ежемесячных они как на рабочем месте, так и на пенсии огребать будут. Поэтому и законы издают без особых опасений. Впрочем, им все равно мало что в реальной жизни понятно. Правят теперь Германией зелено-красные, все из бывших бунтарей-самоучек, которые от своего прошлого то и дело открещиваются. К ним у народа доверие уже пропало: пройдохи, как и прежние, только суперчестными прикидываются. Либеральные слишком. С эмиграцией хлопот много создали.

Косяками идут беженцы, политубежища просить, а просеять их быстро и по-деловому никак невозможно, принципы не позволяют. Сейчас вот дезертиры из Чечни целыми подразделениями повалили, сдаются повзводно: не хотим, мол, воевать, пацифистами стали. Бойцов в лагерях навалом. Все вместе на нарах сидят, водку пьют, проклинают Горбачева, Ельцина, Басаева, Путина и пр. и поднимают проникновенные тосты за вечного, единого и неделимого Сталина, который был могуч, силен, справедлив и такого бардака не допустил бы ни в коем случае. А немцы умиляются: "Хоть тут не воюют, поняли, что война - это глупость. До нас это уже раньше, 50 лет назад, дошло, а до них только сейчас доходить начинает. Ну ничего, лучше поздно, чем никогда! Пусть пока тут, а потом как суд решит...".

Да что там говорить - я и сам недавно впритык со всем этим столкнулся: один приятель предложил - не хочешь ли, мол, толмачом подработать? Ты уже тут давным-давно, немецкий язык хорошо знаешь, проблем не будет, картины твои не убегут, пойди поработай немного, чем в потолок плевать у телевизора. Отчего же и нет?.. Только где и когда?.. И что переводить?.. А в лагере для политбеженцев. Ехать, правда, в этот лагерь далековато, в соседнюю землю, и рано очень начинают, а платят ничего. И дел немного: их басни переводить. Я согласился.

Скоро позвонили: "Приезжайте послезавтра, начинаем в 7.30. Вот адрес... И не забудьте паспорт". 7.30 - это даже для ранней Германии рановато. А что делать, надо ехать. Ох, рано встает охрана!.. По этому поводу даже бородатый анекдот есть: англичанин после Второй мировой спрашивает у немца: "Почему вы, проигравшие, лучше нас, победителей, живете? Мы и работаем не покладая рук, и час пик у нас уже в 7.30, когда все на работу спешат". - "А у нас час пик в 6.30 начинается, поэтому и живем лучше вас!" - отвечает немец. Действительно, рано встает Германия, дел много.

В 5 утра на улице темно, холодно, туман, мутные влажные лампионы. Еду в поезде под детский щебет. Вагоны учениками набиты - по школам разъезжаются. Шумят, но сонно, а некоторые вообще полудремлют, в окна смотрят, думают о своем... Кто-то тетрадки перебирает, кто-то в тамбуре девчонок смешит, усатый проводник у всех билеты проверяет, даже у полуспящих второклашек дотошно требует. Ничего, пусть к дисциплине привыкают. А они и не ропщут, покорно копаются в сумках, ищут проездные. Детей едва видно за гигантскими ранцами и рюкзаками, которые каждый европейский ребенок таскает с детства.

Станция маленькая, вокзал обшарпан и попахивает. Жизнь на площади кипит: в булочной дети толпятся, первыми сосисками закусывают, чтоб в школу не так противно было идти. Газетный киоск светится, машины ездят, тумана меньше стало. Дело к семи.

Спросил у киоскера, где лагерь. Тот сразу выдал весь свой русский набор:

- Драствуи, да-нет, карашо, водка! - и объяснил, что пешком идти далековато, а автобусы туда не ходят.

- Почему?

- А чтоб они меньше в город вылезали, - дружелюбно объясняет он. Воровства много стало. Недавно вот девочку изнасиловали. Албанцы из Косово, наверное. Или другие кто. Так что лучше пусть там, в лагере сидят! - И он обвел пальцем круг и замкнул его точкой посередине.

Осмотрев меня внимательнее, он поинтересовался:

- И вы тоже туда?.. Нет, не похоже... Да и по-немецки хорошо говорите.

- Знакомые там мои, навестить хочу. Значит, на такси?

- Вон там остановка. Через минуту Фрицхен подъедет, его смена начинается.

Ровно через минуту появился Фрицхен. Он по дороге сообщил, что вчера полиция нашла в лагере самогонный аппарат:

- Удивляться нечему. Вот русские тут кафе открыли. Пьют до свинства. Мне официантка объяснила: "Водка - это часть нашей культуры". Правда это?.. Такая бескультурная вещь - и культура?..

- А когда 35° мороза, что будешь делать? - защитил я святой напиток и веско добавил, дабы окончательно убедить его в ценности этого продукта: Водка войну выиграла.

- А, ну да, - сразу кисловато согласился он, съезжая с шоссе и углубляясь в темноту дороги. - Вот это все уже - лагерь!.. Вам к администрации?..

Я начал озираться: похоже на наши новостройки, дома старые, бывшие казармы, что ли... Ограждений нет. Фонарей мало. Кое-где маячат расплывчатые фигуры. На углу сидят на корточках четверо. Все ясно. Впереди на стене засветился черный двуглавый орел на желтом фоне, администрация, и Фрицхен свернул к входу, где за стеклом сидел вахтер - багрово-опухший, толстый, таких тут называют бирбаух1, пивное брюхо.

Он мельком взглянул на меня:

- В первый раз? Переводить? - выписал данные из паспорта и на часы посмотрел, что-то на листе отметив: - Ваше время пошло!

В этот момент какой-то пожилой носач протиснулся сквозь вертушку. Бирбаух любезно приветствовал его, пояснив для меня:

- Это тоже наш переводчик. Вот он вам все и покажет.

- Хуссейн, из Ирака, - носач приветливо пожал мою руку.

Напротив бирбауха, в комнате ожидания, сидели старик со старухой, темные, морщинистые, худые, молчаливые, мрачные. Хуссейн мельком взглянул на них:

- Наверняка мои, - и что-то с клекотом спросил их по-арабски, они закивали в ответ сухими головами.

Идем дальше. Вот комната: два стола, четыре стула, календарь на стене. Уже светло, в окно видны дома, крыши. И дальше - пустырь, поля, шпиль и башни кирхи.

- Это наша комната, переводчиков. А там - "музыкальная гостиная", на "пианино" отпечатки пальцев берут. Я буду тут работать, а вы, наверно, наверх пойдете. Сейчас фрау Грюн вам все объяснит.

Вот и она, миловидная и симпатичная, но по-мужски жилистая и хваткая, в темном костюме, с папками в руке, знакомится со мной: